Софья Маретина - Племена в Индии
Вслед за «медовым месяцем» между ИНК и НФМ наступил период охлаждения отношений, частично связанного с ростом коррупции в правящей партии мизо, частично — с внутренними проблемами Индийского национального конгресса. Если проблема с МНФ почти не требует объяснений — молодая партия у власти, то ситуация в ИНК была для общеиндийской партии неожиданной, хотя и не новой. Партия теряла популярность в отдельных штатах. Каждое место в Локк сабха — нижней палате индийского парламента — было на учете. Если раньше эти места можно было без сожаления отдавать партнерам по коалиции, дабы усилить позиции правительства в пограничных регионах, то теперь партийные интересы оказались выше государственных. ИНК стал поддерживать силы, ранее воспринимавшиеся как деструктивные, дабы в союзе с ними получить больше голосов. В Мизораме вместо старого партнера НФМ Конгресс поддержал демократическую оппозицию — Национальный фронт Мизо (Демократический). Демократической передачи власти, однако, сразу не произошло.
В последние месяцы правления кабинета Лалденги были предприняты попытки правителсьтва Мизорама противостоять «влиятельным двадцати семьям», связанным с Дели. Последние имели возможность саботировать меры правительства. В результате противостояния поднялись цены на рис, и население не могло его купить. Начался голод. Попытки Лалденги создать независимое от «двадцати семейств» производство алкогольных напитков встретило негативную реакцию со стороны христианской церкви, а 90 % населения Мизорама — христиане. Церковь перестала поддерживать Лалденгу, так что Дели пришлось ввести прямое президентское правление штатом. Назначенный Дели губернатор штата Р. Сакия сумел, используя дополнительные имевшиеся в его распоряжении ресурсы, обеспечить Мизорам продовольствием и снять социальное напряжение в крае. Сакия добился разрешения и финансовой поддержки центра при создании гидроэлектростанции и водного резервуара близ Айзавала, что должно было обеспечить столицу Мизорама питьевой водой и электроэнергией. В период президентского правления ИНК также укрепил свои позиции как политическая партия, обещая в случае своей победы ввести в программу обучения населения в школах христианскую историю и язык мизо. К тому же Конгресс обещал закрепить за мизо 90 % мест на правительственной службе. Оказавшаяся в оппозиции к Конгрессу партия «Национальный фронт мизо» не могла предложить своему народу столь интересной экономической программы, но, что примечательно, обещала заменить традиционную местную систему землепользования, основанную на джхуме — вырубке и выжигании лесов, более прогрессивной системой постоянного использования полей.
В настоящее время многие требования мизо удовлетворены центральным правительством и его представителями в регионе. Сложность, однако, заключается в том, что в ряде районов мизо живут черезполосно с представителями других племен. Крайние радикалы из недавно возникшей оппозиционной организации «Народная конференция» (Peo- plle’s Conference) требуют создания Великого Мизорама, включающего и территорию соседних штатов. Лидер радикалов заявляет, что в Мизораме проживают полмиллиона мизо, в то время как в соседних штатах, где мизо называют лушаями, — еще 2 млн человек. Ослабив Национальный фронт мизо, Индийский национальный конгресс, по иронии судьбы, фактически освободил политическое пространство для радикалов из Народной конференции. Ее амбиции, впрочем, труднореализуемы, даже если бы центр пошел мизо на уступки, ибо «Большой Мизорам» включает и северо-запад Мьянмы.
Движение в Манипуре. Ситуация в Манипуре имеет отличия от ситуации в областях расселения нага и мизо. Во-первых, у проживающих в этом штате на северо-востоке Индии племен уже существовала государственность до прихода сюда британцев. Местные воинственные племена, прежде всего мейтеи, создали княжество Манипур, довольно значительное и влиятельное в регионе. Ранняя государственность мейтеев и их вовлеченность в культурно-политические контакты с соседями привели к их индуизации. В ХVI в. усилиями проповедниковвишнуитов (вайшнавов) вишнуитская форма индуизма была принята населением. Индуизм стал государственной религией Манипура, и как индусское княжество Манипур был инкорпорирован в состав владений Ост-Индской компании, позднее — Британской Индии. Не являясь частью британской провинции, но княжеством, Манипур имел возможность сохранить большую автономию при британцах. В независимой Индии местное индусское население менее противопоставлялось индусскому большинству страны. Однако именно родство с индусами и их лояльность центру сослужили Манипуру плохую службу. После раздела 1947 г. из соседнего восточного Пакистана сюда хлынули беженцы — бенгальцы-индусы. Вскоре они составили две трети населения Манипура, что в сочетании с вводимой центром системой демократического управления лишало мейтеев былых привилегий. К тому же многие участки под рис у берегов реки Манипур были отняты у мейтеев с целью предоставления их беженцам. События 1949 г. в соседнем Китае и провозглашение КНР в 1950 г. взбудоражили молодых мейтеев, а поскольку религиозных различий между ними и бенгальцами-индусами не было, то знаменем антибенгальской, антииммигрантской кампании стал марксизм-ленинизм в его китайской трактовке.
В начале 1960-х гг. повстанцы-мейтеи создали в горах нелегальное Революционное правительство Манипура (Revolutionary Givernment of Manipur — RGM). Однако в 1971 г. это «правительство» перестало существовать, ибо победа бенгальцев Восточного Пакистана в борьбе за независимость при поддержке индийского правительства дала последнему силы и возможности как со своей территории, так и с территории Бангладеш осуществлять контроль за территорией своего северовостока.
Итак, северо-восток оказался весьма непростым уголком нового государства — Республики Индия. Здесь из исторической провинции Ассам под влиянием леворадикальных и сепаратистских движений началась настоящая «война» за создание государства народа нага. Усилиями Джавахарлала Неру и других политических деятелей удалось добиться компромисса — создания штата Нагаленд. Ситуация на северо-востоке Индии, однако, была осложнена наличием других довольно многочисленных племен, и вслед за Нагалендом из состава Ассама были выделены вначале союзные территории, а потом — равноправные штаты Аруначал Прадеш, Манипур, Мегхалая, Мизорам, Трипура. Несколько иная судьба у Сиккима — некогда самостоятельного княжества, инкорпорированного в состав Индии, для которого придание статуса штата было скорее снижением степени суверенитета.
Эффект домино, приведший к созданию нескольких штатов, еще не исчерпал своего ресурса, и представители отдельных племен продолжают борьбу: одни — за статус, равный статусу уже признанных групп, другие — за расширение своей территории — от штата к государству. Например, представители племен Бодо выступают за создание отдельного штата Бодоленд, члены племенной группы димаса из числа Бодо-качари не удовлетворены и этим лозунгом и хотят создания своего штата Димараджи. За штат Хмаррам борются экстремисты из состава племени хмар, карби требуют создания штата Карби Англонг, рабха — штата Рабхаленд. Добившиеся создания собственного штата Манипур члены племенной группы мейтеи требуют его полной независимости, и экстремисты из их числа борются за «независимый социалистический Манипур».
Помимо требований большей автономии или независимости члены племен активно поддерживают также кампании за предоставление государственного статуса их языкам, что в условиях языковой чересполосицы и огромного числа непохожих друг на друга и бесписьменных языков угрожает превратить северо-восток Индии в некое подобие Вавилона после крушения Вавилонской башни. Отказ от признания основных языков региона государственными лишает многие уголки региона даже административного средства общения. Впрочем, выручает английский язык, оставшийся в регионе, да и по всей Индии наиболее приемлемым средством межнационального общения. В ряде случаев приемлемыми оказываются также бенгальский и ассамский языки, но весь северо-восток Индии выступает против хинди и его носителей, особенно против бихарцев — уроженцев одного из наиболее густонаселенных и беднейших штатов Индии, расположенного относительно недалеко от северо-востока, исторически входившего в общую с ним провинцию (калькуттское президентство). Бихарцы ищут в этом регионе, как и везде в Индии, свою горсть риса и какую-нибудь работу и жилье. Кампании против хинди и бихарцев нередко объединяют столь непохожий племенной мир, а также ассамцев и бенгальцев. На северо-востоке повсеместны митинги «за чистоту края», но нередки и теракты, превращающие этот прекрасный край в ад для чужаков. При этом кампании за национальный язык или территории и антииммигрантские акции усиливают друг друга. Движение против иммигрантов, объединяющее весь северовосток Индии, нередко становится катализатором сепаратистских движений, противопоставляющих друг другу тот или иной народ края, то или иное племя.