Алексей Смирнов - Антология-2 публикаций в журнале "Зеркало" 1999-2012
По миру колесят геморроидальные старухи и старикашки, которые щелкают «кодаками» в памятных местах борений человеческого духа. Оболваненная буржуазией молодежь в своих домах-сотах рьяно истощает чресла друг друга к вящему удовольствию своих правительств и римского папы — ручной народец всем приятен! Существующая в Европе католическая церковь давно уже стала продавленной двуспальной кроватью в дешевом номере, куда приводят случайных женщин. Появление в эпоху диктаторов в Европе фашистских режимов при полной индифферентности Ватикана говорит об очень многом. В России хотя бы патриарх Тихон предал анафеме большевиков, за что и был убит. Несмотря на героизм отдельных католических священников, в целом Ватикан играл позорную роль и при Муссолини, и при Гитлере. И разливанное море дешевого американизма, буквально затопившего мир, тоже не в пользу римской курии, которая спокойно допускает победу вещного ма-териализма. И, наконец, экологическая катастрофа, в которую буквально загоняют мир взбесившиеся от жадности лавочники и мещане, не встречает должного отпора Ватикана. Его энциклики, как бумажные голубки, которые разбрасывают шалящие дети, разлетаются в пустоту.
Всякая новая религия всегда рево-люцинно нетерпима. Прошло эту фазу и христианство — христиане кололи статуи Фидия, Поликлета, Скопаса, жгли рукописи, выжигали на известь каррарский мрамор. Потом они несколько поуспокоились и стали охранителями культуры во вконец одичавшей не без их помощи Европе. Бог един и вездесущ, молиться ему можно не только в храмах, айв лесах, в полях, на горах, в море, всюду, где есть воздух, растения, птицы, животные, все они носители Высшего Божьего Разума. Люди молились и до христиан, будут молиться и после них, живое прямое общение с Богом — основное право человека.
В нынешнем контексте фраза «права человека» носит довольно гнусный идиотический характер: права осла, права коровы, права овцы. Кто и в каких застенках придумал эти права человека? Настоящее право людей -это право частицы Божьего мира, живущего в согласии со всем движущимся, дышащим, шелестящим. Современная же цивилизация с отравленными городами-уродами лежит вне всякой религии, вне Божьего мира. И то, что среди этих зловонных городов расположены храмы, прикрывающие противоестественную жизнь, является кощунством. Но на это не обращают внимания ни церкви, ни люди, ни правительства, создавшие и поддерживающие уклад современной цивилизации, хищнический и потребительский по отношению к природе.
Я ортодоксально православный, соблюдающий основные посты, прислуживающий в алтаре, участвующий как иподьякон в архиерейский службах, отношусь с огромным пиететом ко всем остальным религиям, исповедующим добро, ненасилие и созерцательность. И больше того, я присутствовал в алтарях синагог, дацанов во время служб и испытывал благоговение от присутствия Божьего Духа. И даже ислам не воспринимается мною враждебно, так как он сдерживает дурные наклонности людей и создает определенное молитвенное состояние. Исламский фундаментализм — это не религиозное, а политическое движение. Традиционализм как мировоззрение лежит параллельно различным конфессиям. Православный традиционалист всегда поймет буддистского или ламаистского традиционалиста. Буддизм, ислам и православие — это триединое лицо Евразии.
К сожалению, самоутверждающееся христианство вступило в конфликт с античными религиями, основанными на пантеизме. Они не были язычниками, римляне и эллины, они сами были на пути к синтетической надмирной религии. Что исповедовали Тертуллиан и Марк Аврелий? Вражда ранних христиан и римлян — она вообще была не нужна. За всеми гонениями ранних христиан стояли, по-видимому, прагматические интересы политических кланов. Буддизм, очень близкий к христианству, не вступил в конфликт ни с одной из местных религий, а создал синтетический пантеон. И Китай, и Индия, и Тибет, и Монголия, и Япония, и Индокитай, и все другие нынешние «тигры» — это зона синтетических религий, где буддизм причудливо переплелся с местными культами. А путь христианства был, к сожалению, иным — сожжение библиотек, разрушение храмов, уничтожение статуй. В житиях ранних христианских мучеников -святых — то и дело написано: «Проник в капище и разбил идола» (то есть статую Венеры или Аполлона), «был за это зверски умерщвлен язычниками, а потом и канонизирован». Подвиги и доблести сомнительного свойства. — «Проник в Лувр, разбил Венеру Милосскую или статую Донателло, попал в участок и был гильотинирован» или же: «Выехал в составе группы ВЧК, застрелил попа, выколол глаза иконе Богоматери, поджег церковь — за это его убили религиозные мракобесы».
Разумные вновь возникшие религии облекали собою тело старой предшествующей религии и сливались с нею. Религиозный радикализм — не самое лучшее свойство. Им обычно пользуются чуждые всякой религии силы, подзуживающие фанатиков. Ведь сущность любой пантеистичной религии одинакова — слушать небо и все живое и искать в живом ответы на все вопросы. К живому я отношу не только движущееся, но и статичное: камни, горы, землю, в которых тоже заключены Высшие силы. Я, например, всерьез считаю, что сейчас животные более морально чисты, чем люди, и что через них чаще, чем через людей, общается с миром Господь. Всякий культурный европеец тоскует о рощах с фавнами, нимфами, с уединенными храмами и алтарями Диониса, Вакха, Афродиты. Боги и покровители есть и у эроса, и у ручьев, и у деревьев, и у пищи, и у вина. Такой же языческий пантеон есть и у славян: домовые, русалки, дедушки-лесовики. Люди их хорошо знают и чувствуют и по сей день им поклоняются.
Живая, не приспособленная для презервативов, Форда, ЮНЕСКО, ООН, электроники, СПИДа, «Звездных войн», Голливуда, миротворческих контингентов, СНГ и прочей зловредной дребедени религия должна оберегать чудо жизни. Вспомните слова нашего пророка-эпилептика о крови одного невинного ребеночка на нынешнем фоне международной торговли внутренними человеческими органами, купленными и украденными у живых людей по ложным диагнозам, и при невозмутимости старичков-пенсионеров, продлевающих свою молодость при помощи препаратов, выработанных на абортных эмбрионах. А церковь, католическая в первую очередь (о православной в России говорить всерьез нельзя, она по-прежнему вполне карманна у властей), молчит. Иерархи, папы, кардиналы всерьез не борются с тотальным аморализмом всего комплекса жизни. Ножницы между официальной религией и гибелью человечества от отравления всеми ядами урбанизации все разрастаются, и нет руки, которая их сожмет и отрежет голову спруту современной аморальной машины уничтожения любых форм органики, включая человека как вид, несущий в себе память Бога.
Пантеистическое поклонение природе лежало в основе всех древних религий. Современное христианство возникло, когда надо было подвести идеологическую подушку под социальное неравенство. Древнее патрицианское социальное неравенство всегда оплачивалось кровью правящей касты, всегда римские всадники, патриции, были в кровавой гуще своих армий. Вот когда патриции создают наемную армию, а вместо себя выставляют кондотьера-варвара, то цивилизации конец. Старая Россия погибла, потому что элита отказалась платить обязательный налог кровью, в рядах белых армий было больше детей кантонистов и лавочников, а не потомков дворян и князей. Недаром генерал Слащев, отбив первый наскок красных на Крым, написал в приказе: «Тыловая сволочь, можете распаковывать чемоданы, я опять спас Крым!» Накопление денежных средств в руках людей, которые сами не подставляют свою грудь под меч и пулю, и привело к религии, поддерживающей в обществе имущественное статус-кво.
Возьмем мужественные культы Перуна, скандинавского Одина, римские античные ритуалы, гадание на внутренностях животных перед битвой. Настоящий всерьез последовательный христианин должен быть плохим воином, он исповедует преклонение перед слабостью, не понимая, что лучшая из смертей — это смерть в бою от руки врага. В самой сути раннего христианства была заложена идея сочувствия слабым, но сочувствия, строго контролируемого церковной иерархией. Уже тогда в христианстве была заложена двойная мораль — сочувствие к братьям и агрессивное безразличие к «язычникам» — «кто не с нами, тот наш враг». На этой двойной морали и возникла первоначальная церковная иерархия — иерархия «гонимых». Ничем другим сдержать массы было нельзя, им была нужна псевдореволюционная религия.
Империя Карла Великого на Западе и Византия придали христианству совсем-совсем другой характер. Во главе здания христианского государства стал сам император, а папа и патриархи исполняли при нем второстепенную роль. Но не сразу они смирились со своим униженным положением: был и Авиньон,’ и сложная религиозно-политическая борьба, потрясавшая и западную, и Византийскую империю до основания. На Западе в конце концов папа победил императора, так как римское наследие распалось на куски, а на Востоке, наоборот, были сильны собирательные римские тенденции — император всегда довлел над церковным синклитом, поэтому западная церковь (и католическая, и протестантская), и византийское православие из-за своей авторитарности никогда не найдут общего языка с «левым» ветхозаветным христианством. И католицизм, и православие, и реанимированная архаичная ката-комбная церковь — три расходящиеся ветви, которые вряд ли когда-нибудь снова пересекутся.
