Сергей Арутюнов - Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»
Сравните с теперешними временами — и ахнете, до чего теперь бороться не за что. Про детей и говорить нечего: они остаются с мужем, ибо являются такой же его собственностью от жены, как и сама жена. Помните, чего боялась Анна Каренина спустя сто лет? Что сына Сережу отнимут. И ведь отняли, как нечего делать.
Напомним: в 1775 году образец мировой демократии Соединенные Штаты Америки только стали независимыми от британской короны.
Россия — страна многонациональная. Православные христиане, католики, протестанты, раскольники, мусульмане, буддисты — все это пестрый религиозный состав России.
Так что и калым (есть в каком-то смысле и сейчас), и похищение (умыкание) невесты, и куча иных брачных обычаев блюлись испокон веков на огромной территории, именуемой нашей страной.
«Духовную сферу» до революции правительство практически целиком отдавало на откуп церквям, но предпочтение отдавало бракам, заключенным лицами одной веры и даже конфессии. Поэтому для заключения брачного союза некоторые женщины вынуждены были менять веру, принимая веру мужа: если бы они этого не сделали, их бы просто не обвенчали.
НЕМНОГО ЦИФР
К началу XX века во многих европейских странах 70–80 % женщин в возрасте 20–24 лет не были замужем, и даже к 30 годам доля незамужних достигала 40, а иногда и 50 %. Неженатых мужчин этого возраста было еще больше. В России же к началу XX столетия почти безраздельно господствовало традиционное раннее и, что важно, почти всеобщее вступление в брак.
Согласно первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года, почти все мужчины и женщины к возрасту 50 лет состояли в браке: доля никогда не состоявших в браке к этому возрасту составляла 4 % для женщин и 5 % для мужчин.
ОТ АВТОРА
Моя бабушка никогда не носила фамилии своего отца.
А вышло это так: моя прабабушка была замужем за русским генералом по фамилии Мухин. В этом браке родились дети, но позже отношения пары расстроились: в прабабушку влюбился молодой морской офицер по фамилии Деливрон.
Оба офицера приняли сложившееся положение вещей, как еще один закон жизни, еще один ее неоспоримый приказ. Они лишь договорились между собой, что воспитание и содержание детей возьмет на себя тот, кто уцелеет в бесконечных войнах.
Бракоразводное дело длилось и длилось. Церковь не имела претензий к Деливрону: он был, как и его предки, окрещен по православному обычаю.
Однако количество ли аналогичных дел, поступивших на высочайшее рассмотрение, неотложные ли хлопоты иного порядка привели к тому, что брак прабабушки с Мухиным так и не успел распасться официально: от многочисленных ран Деливрон скончался, оставив по себе дочь — мою бабушку Ольгу.
КОНЦЕПЦИЯ «БРАКА-КЛЕТКИ» И КРИЗИС ЦЕРКОВНОГО БРАКА В ЦАРСКОЙ РОССИИ
— Да чем же худо образование? — чуть заметно улыбаясь, сказала дама. — Неужели же лучше так жениться, как в старину, когда жених и невеста и не видали даже друг друга? — продолжала она, по привычке многих дам отвечая не на слова своего собеседника, а на те слова, которые она думала, что он скажет. — Не знали, любят ли, могут ли любить, а выходили за кого попало, да всю жизнь и мучились; так, по-вашему, это лучше? — говорила она, очевидно обращая речь ко мне и к адвокату, но менее всего к старику, с которым говорила.
— Уж очень образованны стали, — повторил купец, презрительно глядя на даму и оставляя ее вопрос без ответа.
— Желательно бы знать, как вы объясняете связь между образованием и несогласием в супружестве, — чуть заметно улыбаясь, сказал адвокат.
Купец что-то хотел сказать, но дама перебила его.
— Нет, уж это время прошло, — сказала она. Но адвокат остановил ее:
— Нет, позвольте им выразить свою мысль.
— Глупости от образования, — решительно сказал старик.
— Женят таких, которые не любят друг друга, а потом удивляются, что несогласно живут, — торопилась говорить дама, оглядываясь на адвоката и на меня и даже на приказчика, который, поднявшись с своего места и облокотившись на спинку, улыбаясь, прислушивался к разговору. — Ведь это только животных можно спаривать, как хозяин хочет, а люди имеют свои склонности, привязанности, — очевидно желая уязвить купца, говорила она.
— Напрасно так говорите, сударыня, — сказал старик, — животное скот, а человеку дан закон.
— Ну да как же жить с человеком, когда любви нет? — все торопилась дама высказывать свои суждения, которые, вероятно, ей казались очень новыми.
— Прежде этого не разбирали, — внушительным тоном сказал старик, — нынче только завелось это. Как что, она сейчас и говорит: «Я от тебя уйду». У мужиков на что, и то эта самая мода завелась. «На, говорит, вот тебе твои рубахи и портки, а я пойду с Ванькой, он кудрявей тебя». Ну вот и толкуй. А в женщине первое дело страх должен быть.
Приказчик посмотрел и на адвоката, и на даму, и на меня, очевидно удерживая улыбку и готовый и осмеять и одобрить речь купца, смотря по тому, как она будет принята.
— Какой же страх? — сказала дама.
— А такой: да боится своего му-у-ужа! Вот какой страх.
— Ну, уж это, батюшка, время прошло, — даже с некоторой злобой сказала дама.
— Нет, сударыня, этому времени пройти нельзя. Как была она, Ева, женщина, из ребра мужнина сотворена, так и останется до скончания века, — сказал старик, так строго и победительно тряхнув головой, что приказчик тотчас же решил, что победа на стороне купца, и громко засмеялся.
— Да это вы, мужчины, так рассуждаете, — говорила дама, не сдаваясь и оглядываясь на нас, — сами себе дали свободу, а женщину хотите в терему держать. Сами небось себе все позволяете.
— Позволенья никто не дает, а только что от мужчины в доме ничего не прибудет, а женщина-жено — утлый сосуд, — продолжал внушать купец.
Внушительность интонаций купца, очевидно, побеждала слушателей, и дама даже чувствовала себя подавленной, но все еще не сдавалась.
— Да, но я думаю, вы согласитесь, что женщина — человек и имеет чувства, как и мужчина. Ну что же ей делать, если она не любит мужа?
— Не любит! — грозно повторил купец, двинув бровями и губами. — Небось полюбит!
Этот неожиданный аргумент особенно понравился приказчику, и он издал одобрительный звук.
— Да нет, не полюбит, — заговорила дама, — а если любви нет, то ведь к этому нельзя же принудить.
— Ну, а как жена изменит мужу, тогда как? — сказал адвокат.
— Этого не полагается, — сказал старик, — за этим смотреть надо.
— А как случится, тогда как? Ведь бывает же.
— У кого бывает, а у нас не бывает, — сказал старик. Все помолчали.
<…>
Только что старик ушел, поднялся разговор в несколько голосов.
— Старого завета папаша, — сказал приказчик.
— Вот Домострой живой, — сказала дама. — Какое дикое понятие о женщине и о браке!
— Да-с, далеки мы от европейского взгляда на брак, — сказал адвокат.
— Ведь главное то, чего не понимают такие люди, — сказала дама, — это то, что брак без любви не есть брак, что только любовь освящает брак и что брак истинный только тот, который освящает любовь.
Узнаете? Лев Толстой, «Крейцерова соната».
Внезапный вопрос: о чем, по-вашему, «Евгений Онегин»? Какая идея заложена в нем изначально?
Я подскажу: та же самая верность. Финальная сцена содержит, по сути, одну по-настоящему значимую сентенцию: «но я другому отдана и буду век ему верна». Прекрасно, душенька. Выданная замуж не по любви (какая там любовь! голый расчет!), Татьяна (больше уже не Ларина) отказывает «дозревшему до нее» Онегину в продолжении неначавшегося романа. Что ж так победно торжествует над любовью брак фиктивный? Что в нем поэтического?
Поэтичнее чувства, даже самого трепетного, оказывается не нарушаемый ни одним сторонним элементом ход и порядок вещей, сложившийся в обществе, как ни пошло это прозвучит. Но Пушкин потому и Пушкин, что понимал и чувствовал прежде, чем понимал, дух этого закона. Автор романа знает: так лучше и для самой Татьяны, и для Онегина. Кажется, такой порядок принимает и Онегин. Пусть вынужденно, но — принимает. Мука несбывшейся мечты — поэтичнее, правдивее сбывшейся страсти.
Трагедия брака (да-да, именно так!) в России имела существеннейшие отличительные от Запада черты.
Мучительно застенчивая «Женитьба» Гоголя — совсем не брызжущая весельем «Женитьба Фигаро» великого Бомарше. Их и разделяет, к слову, то самое значительное время, за которое классицизм почти синхронно, что в России, что на Западе, успел преобразиться в «натуральную» школу…
XIX столетие принесло обществу одни из самых горьких раздумий о том, что же именно усилиями государства, церкви и самих обывателей построено на данной конкретной территории, которую принято называть Отечеством. И, между прочим, что есть брак как институт.
