Георг Лукач - Гете и Шиллер в их переписке
Различие в мировоззрении и творческих принципах Гете и Шиллеpa помешало их совместной работе. Более того, временами это различие было для них чрезвычайно плодотворно, Шиллер сознавал недостатки своих идеалистических принципов искусства и постоянно старался исправить их с помощью Гете. Чрезвычайно характерна в этом отношении их письменная дискуссия о переработке баллады Шиллера "Ивиковы журавли". Шиллер лишь из критики Гете узнает некоторые простейшие наглядные факты, как, например, то, что журавли летают стаями, и, тем не менее, он с удивительной быстротой стремится поэтически использовать эти сведения. С другой стороны, при всем своем отрицательном отношении к идеалистической односторонности Шиллера, при всей своей критике его поэзии в частностях. Гете чувствовал величайшее уважение к той анергии, с которой Шиллер преодолевал недостаточность материала своих; наблюдений и возвышался к существенному и важному, делая это существенное наглядным в поэтической фантазии, Так, например, из одного путешествия по Рейну Гете пишет Шиллеру, что сделанные им наблюдения над водоворотом подтверждают шиллеровское описание баллады "Der Taucher" (в переводе Жуковского-"Кубок"). Шиллер отвечает в весьма характерном духе:
"Я не мог изучить его [водоворот] нигде, кроме, разве одной мельницы, но так как я основательно изучал описание Харибды у Гомера, то, быть может, это и сделало меня верным природе".
В самой переписке можно явственно различать два периода-до и после переселения Шиллера в Веймар (1800 г.). Охлаждение особенно сильно сказывается со стороны Гете. Очень показательно, что он принимает близкое участие в процессе возникновения "Валленштейна" Шиллера, но по отношению к позднейшим драмам своего друга ограничивается краткими и чисто условными комплиментами. Напротив, Шиллер, несмотря на свои критические замечания о Гете, адресованные более близким друзьям, все еще принимает самое горячee участие в возникновении "Фауста"
В общем, мы можем сказать, что именно социально-политическая
близость определяла собой те рамки, в которых развивалась их совместная деятельность. В центре совместной работы Гете и Шиллера стояло стремление создать классической искусство на почве буржуазного общества. Попытки уяснить себе важнейшие теоретические проблемы искусства служили этой задаче поэтической практики. Основываясь на разборе греческого искусства, Гете и Шиллер искали всеобщих законов творчества и не менее всеобщих границ отделяющих друг от друга различные жанры искусства. В поисках универсальных законов творчества они нередко отвлекались от реальной исторической обусловленности искусства, но при этом им обоим было совершенно ясно, что творческие идеалы, к которым они стремились, являются выражением их великого времени, их революционной эпохи, В "Прологе к Валленштейну" Шиллер ясно определяет свое понимание задач и места искусства в это время:
Так и теперь, на самом склоне века,Когда вся жизнь ~ поэзия, когдаКипит борьба меж ярыми бойцами,И все стремится к неуклонной цели,И подняты великие вопросыО власти самобытной и свободе. —Так и теперь, под сению театра.Искусство выше воспарить должноНе устыдясь житейской сцены всуе. (Перевод Л. Мея.)
Как мы уже говорили выше, эта общая тенденция Гете и Шиллера возникла у каждого из них самостоятельно под влиянием опыта французской революции. Своего "Вильгельма Мейстера" Гете почти закончил еще до сближения с Шиллером, а, между тем, это произведение имеет программное значение для отношения великого поэта к вопросам его эпохи. Последним выводом "Вильгельма Мейстера" была пропаганда перестройки сельского хозяйства на буржуазных основах при условии мирного уничтожения остатков феодализма; роман заканчивается пропагандой слияния между прогрессивными представителями дворянства и образованного бюргерства (три брака между представителями обоих сословии). Правда, первый вариант "Вильгельма Мейстера" был продуктом предреволюционного периода (1778–1785 гг.), но этот первоначальный набросок касается только художественных и театральных дел, а широкая общественная перспектива появилась лишь во втором варианте этого произведения. Точно так же комическая поэма "Рейнеке Лис", в которой Гете справедливо видел великолепное сатирическое изображение буржуазного общества, была закончена еще до начала сотрудничества с Шиллером. Две слабые комедии, направленные против плебейских тенденций французской революции ("Возбужденные", "Гражданин генерал"), образуют необходимое дополнение к очерченной выше политической линии Гете.
У Шиллера важнейшие поэтические произведения классического периода возникают уже во время сотрудничества с Гете, хотя еще раньше были написаны некоторые стихотворения (как, например, "Боги Греции"), в которых уже ясно сказывалась; новая тенденция. Исторические произведения Шиллера имеют прямое отношение к этой тенденции. В предисловии к "Отпадению Нидерландов" совершенно ясно говорится, что речь идет о некоторой "образцовой" буржуазной революции, революции, как она должна быть. "История тридцатилетней войны" касается важнейшей проблемы буржуазной революции в Германии, проблемы уничтожения феодальной разорванности и восстановления национального единства. Теоретические произведения Шиллера, посвященные эстетике, также являются, как это показал уже Меринг, попыткой, осмыслить проблемы, поставленные французской революцией. Известно, что эта теоретическая деятельность Шиллера в области, эстетики, увенчалась уже в период сотрудничества с Гете созданием философского учения о специфическом своеобразии современного, то есть буржуазного искусства ("О наивной и сентиментальной поэзии"). Эти тенденции усиливаются в совместной теоретической и практической деятельности друзей. Возникают печатные органы для всесторонней пропаганды их воззрений: "Оры", "Альманах муз", "Пропилеи"; Шиллер и Гете работают над репертуаром веймарского театра и т. д. Их переписка" особенно в своей первой части, содержит ряд интересных свидетельств об этой работе над созданием чего-то, подобного классическому, искусству, на буржуазной почве.
На первом плане во всех рассуждениях Гете и Шиллера стоит проблема формы. Так как оба они искали основания, для решения этой проблемы в греческом искусстве, их совместная деятельность обозначается обычно термином "классицизм". Но мы еще раз увидим в дальнейшем, что Гете и Шиллер были далеки от простого подражания античности. Они стремились исследовать присущие древнему искусству заколы формы для того, чтобы применить эти законы к материалу, который предоставляет поэту новейшее время. Этот шаг вперед от простого подражания античности, от механического восприятия ее, как образца, был сделан в Германии уже Лессингом. Гете и Шиллер пошли, однако, в этом отношении к античности гораздо дальше Лессинга (и Винкельмана). Выдвинутая Гиртом категория характерного становится в представлении Гете и Шиллера одной из существенных черт античного искусства, хотя при этом, в отличие от Гирта, они стремятся превратить характерное в один из моментов прекрасного. Их усилия направлены, таким образом, к диалектическому синтезу характерного с понятием красоты Виикельмана и Лессинга, то есть с чистой гармонией "благородной простоты и спокойного величия". (Эта попытка синтеза наиболее ясно выражена в статье Гете "Собиратель и его присные".
См. "Лит. критик" № 6 за 1936 г. стр. 39)
Связь этих стремлений с реальными чертами их времени была совершенно ясна для Гете и Шиллера. В очень интересной статье "Литературный санкюлотизм" (1795) Гете поднимает вопрос о том, кого, собственно говоря, можно назвать классическим писателем и почему в Германии классический писатель в собственном смысле слова существовать не может.
Он говорит:
"Тот, кто считает своим обязательным долгом связывать слова, употребляемые им в разговоре или, в письменной речи, с определенными понятиями будет очень редко употреблять выражения классический автор, классическое произведение. Когда и где выступает классический национальный автор? Когда в истории своей нации он находит великие события и вытекающие из них следствия в счастливом и полном значения единстве когда в умонастроении его соотечественников нет недостатка в величии, в их чувствованиях, нет недостатка в глубине, а в поступках — в силе и последовательности когда, проникшись национальным духом, он благодаря обитающему в нем гению чувствует себя способным относится с симпатией к прошедшему и настоящему когда он находит свою свою нацию на высокой ступени культуры, так что ему легко дается его собственное образование; когда он может собирать много материалов имеет перед собой совершенные или несовершенные попытки своих предшественников и столько внешних и внутренних обстоятельств сочетается между собой что ему не нужно дорого платить за обучение, так что в лучшие годы своей жизни он может охватить своим взором, привести в порядок и создать выдержанное в едином духе великое произведение."
