Петр Люкимсон - Евреи и деньги
Вспомним, что как только брат Моше Аарон объявил о сборе золота для создания этого идола, евреи со страстью, достойной лучшего применения, начали с азартом бросать все свои драгоценности в «общий котел». Дело, как говорит Мидраш, доходило до того, что еврейки, не задумываясь, вырывали с кровью золотые серьги из своих ушей…
Вернувшись с горы Синай, Моше дотла сжигает золотого тельца, и это не вызывает в душах евреев ни малейшего сожаления – совсем иные вопросы и мысли владеют ими в тот драматический момент.
И уж совсем нелепо звучат раздающиеся время от времени утверждения, что "евреи полоняются Мамоне". Утверждение это берет свое начало от знаменитых слов Евангелия от Матфея: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне.» (Мф. 6:24).
В некоторых источниках даже утверждается, что был, дескать, у древних евреев и сирийцев такой бог денег – "Мамона". Так вот, это – ложь. Даже если вы перевернете гору исторической литературы, то не найдете такого бога ни у такого мифического, никогда не существовавшего народа, как "сирийцы", ни тем более, у монотеистов-евреев. "Мамона" – это вообще слово не еврейское, а арамейское, но оно в самом деле после Вавилонского изгнания (598–539 гг. до н. э.) прочно вошло в иврит в значении "материальное имущество", а иногда и в узком значении "деньги". Но, повторим, евреи деньги никогда не обожествляли и им не поклонялись.
"Ну, хорошо, – вправе сказать читатель, – но Авраам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше и все прочие являются, вероятнее всего, не реальными, а легендарными, и, значит, непременно идеализируемыми фигурами, жившими – если жившими! – на самой заре еврейской истории. А Маркс, если вы помните, говорил именно о РЕАЛЬНОМ ЕВРЕЕ».
Но, во-первых, стоит напомнить, что на Торе, то есть на истории жизни Авраама, Ицхака и Яакова в течение всех тысячелетий росли новые и новые поколения евреев, воспринимая эти «легендарные» личности как нравственные образцы для подражания. А следовательно, не так уж и важно, жили эти праотцы еврейского народа на самом деле или нет – куда важнее, что евреи оставались верны их жизненным принципам и установкам. А во-вторых…
Что ж, давайте обратимся к различным периодам вполне реальной даже с точки зрения современного светского человека еврейской истории. Но и здесь мы не находим той патологической страсти к деньгам, которая, якобы, является отличительной чертой еврейского национального характера.
Как следует из монографии Андре Шураки «Повседневная жизнь людей Библии»[4], в танахическую эпоху деньги вообще играли весьма малую роль в жизни еврейского народа, большую часть которого составляли земледельцы, жившие трудом своих рук и за счет натурального обмена.
Деньги нужны были ему разве что во время паломничества в Иерусалим, для оплаты проживания в этом городе в дни праздников Песах, Шавуот и Суккот и внесения пожертвования в Храм[5]. В этот же Храм евреи-земледельцы пригоняли свой скот для совершения жертвоприношений. Сама эта система пожертвований, по мнению комментаторов, помимо колоссального культового, мистического значения, имела и огромный воспитательный эффект – она была призвана научить евреев отдавать, преодолевать вполне естественные и свойственные каждому человеку, независимо от национальности, в силу самой его природы, жажду обладания и нежелание делиться накопленным.
Этому же служили и другие предписания иудаизма – прежде всего, заповеди о пожертвовании бедным, об оставлении для них несжатого края поля и др., к которым мы еще не раз вернемся на страницах этой книги. Легкость, с которой евреи, жившие в античную эпоху в Египте, Греции, Риме и других странах, жертвовали значительную часть своего состояния на Храм нередко пугала владык этих стран, а в римских источниках можно найти немало сетований сенаторов на то, что таким образом в Иудею утекает значительная часть богатств Рима. И уж совсем несовместимо представление о природной еврейской алчности с хорошо знакомыми всем народам и также ставшими почти легендарными законами о еврейской взаимовыручке…
Впрочем, наряду с зоологическими антисемитами, муссирующими миф о природной скупости евреев, часто можно встретить и утверждение о том, что это качество, якобы, сформировалось у евреев за века унижений и гонений. Деньги, дескать, были тем самым средством, которые обеспечивали им относительно безопасную жизнь и позволяли откупиться в случаях, когда над ними нависала смертельная опасность – вот они и стали представлять для них высшую ценность. Сторонники этой версии, по сути дела, бросают евреям в лицо то же обвинение, но завуалировав его «пониманием» тех факторов, которые привели к тому, что деньги стали «богом евреев». Именно такой версии придерживается Лев Поляков в своей «Истории антисемитизма»:
«…вся эволюция привела к тому, что евреи могли обеспечить свое выживание только благодаря деньгам в буквальном смысле этого слова, поскольку то право на жизнь, которое христианское общество предоставляет каждому, евреи должны были покупать через регулярные промежутки времени у пап и князей, иначе они становились бесполезными и тогда или замешанными в какое-нибудь темное дело об отравлении или ритуальном убийстве. Деньги становятся для евреев важнее, чем хлеб насущный, они столь же необходимы, как воздух, которым они дышат… И мы увидим, как в этих условиях в конце концов деньги приобретают для евреев почти сакральное значение»[6].
И снова сама жизнь, неумолимые исторические факты и непреходящая еврейская система ценностей опровергают это утверждение.
Опровержение этому можно найти даже в классическом образе шекспировского Шейлока, которого Бог весть почему, воспринимают как законченного еврея-скрягу, трясущегося над своим богатством.
Но попробуйте перечитать это произведение снова, свежим взглядом. Вся сцена суда, в которой Шейлок требует от своего должника выплатить причитающиеся ему деньги или выполнить страшное условие займа, как раз и построена на том, что меньше всего этого «стяжателя» интересуют деньги. Точнее, они его как раз вовсе не интересуют – он лишь одержим жаждой отомстить за свою поруганную честь. А заодно и за поруганную честь всего своего гонимого народа, и ради этого готов потерять состояние. Но при этом все, что Шейлок требует – это исполнения заключенного договора. Не более и не менее того. Потому что для Шейлока, в отличие от противостоящих ему неевреев, данное слово, подписанный договор – священны.
Ну, а в гениальных лермонтовских «Испанцах» именно евреи выступают символом подлинного бескорыстия и гуманизма.
Повторю, исторические факты – вещь упрямая. И они однозначно свидетельствуют о том, что не евреи придумали деньги (в иврите нет даже специального слова, которое обозначало бы это понятие), не евреи придумали товарно-денежные отношения и ростовщичество – они возникли задолго до появления еврейского народа. Правда же заключается в том, что евреи коренным образом изменили отношение человечества к деньгам, причем изменили его совершенно не так, как это представлялось воспаленному ненавистью воображению Маркса.
В любом учебнике истории можно прочесть, что на ранних этапах истории человечества золоту, деньгам и богатству придавался некий мистический характер. Размер накопленных богатств давало его владельцу особое чувство могущества и власти. Следствием этого было неминуемое стремление к накоплению ради накопления, фетишизация сокровищ и, соответственно, их обожествление. В этой ситуации человек неминуемо становился рабом собственного богатства и иррациональной жажды увеличить его. Так обстояло дело в древнем Шумере, в Вавилоне, Ассирии, Персии и – с определенными оговорками – в Греции и Риме. Деньги были для людей либо объектом накопления, либо лишь средством для приобретения других сокровищ. Такая же психология господствовала почти по всей Европе вплоть до позднего средневековья и блестящим ее выражением является монолог пушкинского Барона:
Как молодой повеса ждет свиданьяС какой-нибудь развратницей лукавойИль дурой, им обманутой, так яВесь день минуты ждал, когда сойдуВ подвал мой тайный, к верным сундукам.Счастливый день! Могу сегодня яВ шестой сундук (сундук еще не полный)Горсть золота накопленного всыпать.Не много, кажется, но понемногуСокровища растут……Я каждый раз, когда хочу сундукМой отпереть, впадаю в жар и трепет.Не страх (о нет! кого бояться мне?При мне мой меч: за злато отвечаетчестной булат), но сердце мне теснитКакое-то неведомое чувство…Я царствую!… Какой волшебный блеск!Послушна мне, сильна моя держава…[7]
Евреи были первым народом планеты, которые увидели в деньгах не цель, а именно средство – средство улаживания конфликтов между людьми, средство развития экономики, средство обеспечения человеку условий, позволяющих ему заниматься своим духовным развитием.
