Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Сначала составлялась примерная смета (всего в описи упомянуто 2350 предметов, которые должны были заполнить 81 комнату дворца), а затем, через торги, среди мастеров размещались соответствующие заказы, а в магазинах шли оптовые закупки. Например, летом 1795 г. предполагалось закупить для дворца: «Жирондолей для поставления по столам под зеркала 36 пар; Паникадил и фонарей хрустальных с бронзою – 16; Кроватей железных разных мер с уборами шелковыми и ситцевыми – 36; В том числе двуспальных – 6, полуторных – 12, одиноких – 18».
Естественно, мебель закупалась в соответствии с целевым назначением комнат и залов и статусом их обитателей. Золоченая мебель[18]шла на оформление парадных залов и личной половины Александра и Елизаветы. Много закупалось мебели, «раскрашенной под лаком»[19]. Отдельным списком шли столы, бюро для писем «из разных дерев и красного дерева» (14 шт.), ночные столики к кроватям (4 шт.), «судна красного дерева ночные» (12 шт.), зеркала туалетные «из разных дерев и красного дерева» (32 шт.), таганы каминные с приборами (9 шт.).
Закупалась и «мебель простого дерева в должностные и прочие покои». Для этих же помещений закупались и простые ночные судна – «простого дерева крашеные» (10 дюжин). Кстати, для Александра и Елизаветы заказали два, штучной работы, «кресла уборных, обитых сафьяном», по 75 руб. каждое.
Очень много приобреталось тканей и другого «приклада». Только для оформления постели Александра и Елизаветы планировалось заготовить «атласу, волосу, пуху и прочего приклада на 500 руб…».
Все помещения дворца, в соответствии с традицией, в обязательном порядке оформлялись иконами. Для этого планировалось закупить 60 образов, в том числе в окладах по полям серебряным 30 шт. и еще 30 шт. без оклада, на 450 руб.
Закупались для дворца и часы для оформления «парадных и внутренних покоев и по разным комнатам для господ»: 8 шт. часов английских столовых и стенных английских и «богатых с бронзою» по 200 руб. каждые, на 1600 руб. Позже число часов увеличили до 12 шт.
Был предусмотрен и досуг великого князя, для чего заказали два бильярдных стола («Бильярд красного дерева большой и средний»). Большой бильярдный стол обошелся «с прибором» в 700 руб. Общая сумма прикидочной сметы на оформление убранства дворца на 13 ноября 1795 г. составила 72 064 руб. 90 коп.[20]
Самый крупный и ответственный заказ на мебель из красного дерева, отделанную позолоченной бронзой, получил любимый мастер императрицы Х. Мейер, поставивший во дворец 180 предметов. В договоре со «стульным мастером» Б. Ватсоном были обозначены березовые «окрашенные под лак» и «цветными красками» канапе и стулья с сафьяновыми подушками и камышевыми сиденьями. Напольные часы и металлические кровати «четырехстолбовые, наверху с шишками медными и на них с чашками» закупались у иностранных и петербургских купцов. Резная золоченая мебель для парадных залов была заказана мастерам И. Либеру и И. Эншу. Для служебных помещений и комнат, предназначавшихся для свиты, мебель изготавливалась из ольхи «под красное дерево», а также из березы и сосны (кровати, ширмы, стулья). Многочисленные «турецкие перегородки» выполняли наемные столярные мастера «под смотрением секунд майора Неелова», в частности крестьянин «Чухломской округи» И. Алексеев и «житель Петербургской Большой Охты» Д. Котиков.[21]
В апреле 1796 г., перед приездом в Царское Село Екатерины II, в оформление Александровского дворца вносили последние, чистовые интерьерные штрихи. Например, в апреле 1796 г. «вышло распоряжение об отпуске архитектору Гварению из Стеклянного завода в Царскосельский дом Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Павловича зеркал с подводою… на 12 605 руб. 34 коп., в сем числе старых зеркал на 2141 руб…».[22] В начале мая 1796 г. в Александровский дворец доставили всего 21 зеркало.
Екатерина II переехала в Царское Село 16 мая 1796 г. Она писала М. Гримму: «Я приехала сюда вчера после обеда и с тех пор как я здесь, я все чихаю». Естественно, императрица пристально следила за подготовкой дворца к торжественному открытию. Поскольку сроки поджимали, то, по распоряжению императрицы, для оформления интерьеров дворца были использованы вещи (оконные приборы, дверные накладки с бронзой, фаянсовые печи и камины) из других императорских резиденций.[23]
22 мая 1796 г. Екатерина II лично проинспектировала готовый к сдаче дворец и, конечно, высказала ряд пожеланий, которые немедленно приняли к исполнению: «1). В почивальне прибавить места на четверть для кроватей; 2). В фонарике к бане вынуть из купола стекла; 3). Вход для солдат караульных в их комнаты сделать спуском без ступеней; 4). У обоих спусков ступеням не быть; 5). Цветного садику и решетки прибавить и осенью засадить; 6). В уборной вставить зеркало в трюмо; 7). На колоннаде сделать решетку; 8). Для Шуваловой сделать особую лестницу в садик; 9). Исполнять все приказания г. в. кн. Александра Павловича и вести всему особый счет, дабы после ассигновать на все таковые работы потребную сумму».[24]
На этом этапе и великий князь Александр Павлович, с разрешения бабушки, начал вмешиваться в ход работ. Только на «поправки», им указанные, было выделено 34 483 руб. 96 коп. В их числе было устройство «схода подле углового кабинета» в Собственный садик, на что за работу и материалы выплатили 11 847 руб. 50 коп. Всего сверх первоначальной сметы на различные «поправки» было отпущено почти 128 000 руб., а в общей сложности на строительство дворца вместе с внутренним убранством к июню 1796 г. потратили 606 286 руб. 21 коп.[25]
Николай Николаевич Головин. Худ. Ж.-Б. Изабе. 1780-е гг.
Переезд двора Александра Павловича был назначен на июнь 1796 г. Великий князь Александр Павлович переехал в Новый дворец со своей свитой 3 июня 1796 г. Естественно, в ходе обустройства великого князя и его свиты на новом месте на служителей Александровского дворца градом посыпались различные требования. Один из хозяйственников сокрушался, что приказания следуют «всякий час» и часто «не зависят от воли Его Высочества». Примечательно, что доставленная во дворец золоченая мебель не устроила Александра Павловича и ее, для поправки, 6 июня отправили обратно в Санкт-Петербург.[26]
Как мы видим, обычной суеты, связанной с переездом, было много, но в мемуарах графини В.Н. Головиной, бывшей в свите великого князя, все выглядело изящно и легко. Она вспоминала, что 12 июня 1796 г. «великий князь Александр Павлович со своим двором переехал в Александровский дворец, выстроенный императрицей специально для него. Дворец был очень красив и расположен перед большим регулярным садом, примыкавшим к английскому парку. Под окнами великой княгини находился цветник, окруженный железной решеткой, с калиткой, через которую она входила в свои комнаты.
Варвара Николаевна Головина. Худ. Ф.С. Рокотов
За несколько дней до переезда императрица подозвала меня (это было на одном из маленьких воскресных балов) и сказала:
– Будьте добры передать вашему мужу, чтобы он разместил мебель в Александровском дворце: тот совершенно готов. Я желала бы видеть великого князя уже устроенным со всем его двором в новом помещении. Выберите для себя комнаты, которые найдете наиболее приятными и наиболее близкими к великой княгине Елисавете.
Надеюсь, что она мною довольна: я делаю все возможное, чтобы ей понравиться. Я ей отдала самого красивого молодого человека во всей моей империи. – Ее величество остановилась на минуту и затем прибавила: – Вы видите их постоянно, скажите мне, действительно ли они любят друг друга и довольны ли они друг другом?
Мужу[27] я передала приказ ее величества, и он сейчас же распорядился все устроить. Через три дня мы уже жили на новом месте».[28]
На самом деле заселение Александровского дворца сопровождалось не только обычной суетой и хлопотами, но и столкновением честолюбий и обычными интригами. В документах до нас дошли только скупые отголоски этих «придворных страстей», недоразумений и упущений, связанных прежде всего с оформлением жилых комнат, и все это вылилось на голову бедного комиссара Матвея Шарухина, который отвечал за обустройство свиты великого князя. В рапорте от 3 июня 1796 г. он писал: «По переходе Его Высочества в оной Дворец от свиты большие требования выходят, так что уже и его превосходительству Василию Степановичу скучно. Да и Его Высочество сам уже начал записи писать и посылать со мною к его превосходительству, севодни он был у меня в мастерской и написал записку о золоченых мебелях… поверьте ваше превосходительство так скучно что и не знаю когда могу отселиться особливо теперешними от сих требований… нет той минуты, чтоб из оного чего требовано не было, а особливо в ширмах, один гофмаршал взял шесть».[29]
