Мурад Аджи - Азиатская Европа (сборник)
Правда, лица иных тюрков имеют монголоидные черты, но так было не всегда. Предки их не имели. Это хорошо известно.
Антропологи по найденным черепам, по сохранившимся скульптурам вполне точно воссоздали облик древнего кипчака, а его словесный портрет оставили китайцы, они задолго до новой эры знали о «динлинах» — народе, обитавшем на Алтае.
Китайцев поражала внешность их северных соседей — синеглазых, светловолосых, «лицом похожих на обезьянок», так записано в древней рукописи. Словом, прямая противоположность самим китайцам.
У кипчаков наблюдательные китайцы отметили иные пропорции тела и иную форму черепа. Они их называли «круглоголовыми». А увеличенная височная кость и сегодня придает нашим лицам неповторимый отпечаток, именуемый в просторечии скуластостью. Всё правильно. Кому-то мы кажемся коротконогими, потому что у нас стопа «с подъемом»… Что поделаешь? Такие уж мы волею Неба.
Каждый народ имеет свою индивидуальность, свое отличие, которое оставили ему предки.
Сегодня кипчаки различаются по внешности — прибавилось черноволосых, кареглазых. На то свои причины — исторические. Однако главное в народе сохранилось — душа и горячая кровь, они не менялись никогда, остались прежними.
Душа неуемная, порой излишне застенчивая, чаще буйная и даже безрассудная, всегда мечтательная и очень ранимая.
Что означает слово «кипчак»? Точно неизвестно, споров об этом много. Его переводят по-разному: и «тот, кому тесно», и «несчастный», и по-другому. Думаю, подходят все возможные и невозможные толкования. Потому что нельзя одним словом объяснить, что такое снег в огне и на ветру.
Вулкан? Буря? Стихия? Возможно… Душа кипчака — это в первую очередь воля. Только свобода и простор по-настоящему одаривают ее счастьем… Так что пусть толкуют слово «кипчак» как кому угодно, но… Кто не любит свободу и волю, в том нет кипчакской крови!
Да, в буйстве жизни мы не сберегли в чистоте свою кровь, потому что не дорожили традициями. Слишком жадно любили чужих женщин, слишком щедро раздавали своих. Ассимиляция, смешение кровей, не усилила народ, а вела к его ослаблению.
Особенно заметно в иных кипчаках монгольское и китайское наследство: монголы и китайцы за века словно растворились в части из нас. Немало тюрков и с наружностью иранцев, а иранцев — внешне похожих на тюрков. В Иране целые провинции — миллионы людей! — между собой говорят по-тюркски, они азербайджанцы, хотя по документам значатся иранцами.
Есть необъяснимое и на Северном Кавказе. Например, среди осетин или чеченцев много людей с классической кипчакской внешностью. Они как будто вышли с картины далекого прошлого. Но мало кто из них помнит тюркский язык… Было время, когда здесь целые селения тюрков «добровольно» меняли себе национальность. А топонимика у них не менялась, осталась прежней. Теперь лишь географические названия напоминают о былом…
Слава Тенгри, не всюду угас тюркский дух на земле Дешт-и-Кипчака! Я его чувствовал в иных татарах, башкирах, алтайцах, хакасах, видел, как просыпались их уснувшие брови и загорались потухшие глаза. Пожалуй, нигде так не сильны тюркские традиции, как в Азербайджане. Уникальная страна с огромными культурными и экономическими возможностями. Там сохранилось то, что в Европе забылось. Культура предков!
А европейские кипчаки — безразличный народ: такими их сделала инквизиция [3]. Римская и византийская церкви веками воспитывали степняков-европейцев именно безразличными к себе, к своей истории. Отсюда эта вялость. Сломанный народ! Но не погибший.
Им бы услышать древние песни-плачи Алтая, отголоски которых хранят знаменитые азербайджанские мугамы. Вот оно — Великое Братство Кипчаков, его выразит только песня. Слова, без музыки, слишком сухи и невыразительны для тюрка.
Киргизские кипчаки внешне тоже спокойны, но по-иному. Что, горы утихомирили этих людей?.. Или китайское спокойствие остудило здесь тюркам кровь? Умиротворенность киргиза в его характере, в его поведении: ему никогда «не тесно» среди горных долин!..
Киргизы — хранители древней мудрости кипчаков. То же — алтайцы… И хакасы… Наши предки обожествляли горы. В горах, в их вечном спокойствии издревле искали они тайну мироздания, потому что Алтай — древняя Родина тюрков [4]. Поэтому только к горам стремятся души ушедших в мир иной кипчаков.
Вот почему в Степи тюрки отсыпали курганы, строили храмы, а место последнего упокоения для героев искали на самой высокой горе. Люди издревле следовали традициям, к сожалению ныне во многом забытым.
Хакасы, алтайцы, тувинцы, буряты, не познавшие степных просторов, навсегда остались хранителями тайн и древностей тюркского мира. Конечно, их историческая память ослабела, многое забылось, но каждый день они ступают по земле, хранящей тепло шагов предков, видят те же горы и небо божественной красоты. Об этом напоминают древние строки:
У тихих гор, прекрасных видом и свежейзеленью своей,уйдя в места, что дарят сердцу лишьнаслаждение одно,уйдя в ивняк, густой и терпкий, расположившисьразмышлятьу пенящихся вод холодных и небольшихлесных озер,уверившись, что отрешился от чувстви зрения своих,угадывая мир окрестный таким, какимон прежде был,утехи позабыв, чтоб чуять, как в душусходит благодать,сбираться надо в этих, вот в таких местах!
Конечно, не каждая гора на Алтае попадала в поле зрения. Мы никогда не узнаем, почему гора становилась священной, не всем дано это узнать. Но каждый тюрк обязан знать вершины, которым поклонялись предки: Кайласа, Хан-Тенгри, Уч-Сумер, Борус…
Да, наша родина — Степь, но колыбель — Алтай.
Две с половиной тысячи лет назад здесь, на Алтае, тюрки увидели Вечное Синее Небо, которое назвали Тенгри… И нам надо хоть раз в жизни побывать на Алтае, выпить его родниковой воды и посмотреть на здешнее небо, самое чистое в мире. Чтобы самим измениться.
На Алтае, на берегу речки Улалинка, в 60-е годы академик А. П. Окладников нашел древнейшую на территории России стоянку человека. Ей двести тысяч лет! Вот когда начала складываться та культура, которая дала начало многим народам — финно-уграм, корейцам, тюркам и другим.
Правда, улалинскую стоянку «оспаривают» иные археологи, они утверждают, что нашли более ранние следы «пратюрков». Пусть так. Но заслуга Окладникова и его коллег не в самой находке: он первым проследил становление тюркской культуры, начиная с глубокой древности. Вот чем ценно его исследование: ученый слил воедино миг и вечность!
Трудно делал Окладников свое открытие. Цензоры, как акулы, стерегли каждую протоку в науке! Даже заикнуться о тюркской культуре не позволяли. Но разрешались иносказания. Так появились «алтайская», «сибирская» культуры. Подобные иносказания очень распространены: придуманы «михайловская», «дьяковская» и прочие культуры, хотя все прекрасно понимают: не бывает культуры без народа.
Испытание на прочность прошел и другой блестящий археолог, профессор С. И. Руденко. Он, на мой взгляд, не сказал и половины того, что знал и что нашел. Тоже не позволили. Но благодаря таланту этого ученого сегодня нетрудно восстановить иные страницы не сказанного им об Алтае.
Уверен, Руденко и Окладникова когда-нибудь назовут классиками археологии [5]. По их трудам будут учить студентов этике ученого. Здесь и наука, и гражданская позиция, и смелость, которой так не хватало потомственным тюркам.
Честных исследователей в России было немало, но их всегда опекали академические «генералы», далекие от настоящей науки. А те работали, избавляясь от их назойливых глаз. Однако во сто крат тяжелее было ученым-тюркам: за ними приглядывали специально приставленные «интернационалисты», всегда готовые обвинить в пантюркизме. А это — тюрьма, ссылка и в лучшем случае — отстранение от работы… Но что такое «пантюркизм», не скажет никто. И — чем плохой «пантюркизм» отличается от хорошего «панславизма»? Тоже не объяснить. Одинаково бессмысленно!.. Сколько интереснейших работ осталось тогда за бортом науки из-за глупой политики!
Например, не написаны труды казахского академика А. X. Маргулана. Они восхищали бы. Ученый открыл десятки древнейших тюркских городов! С каналами, храмами, площадями… Он вынужден был оставить тему, потому что Москва и Алма-Ата желали видеть в Великой Степи не тюркские города, не достижения степного народа, а «диких кочевников» и орды «поганых татар».
Алтай и Великая Степь исследованы крайне слабо. Ученые брали то, что лежало на поверхности: случайные находки. Правда, и найденные крохи убедительны.
Щедрый Алтай неторопливо открывал людям свои сокровища. Простенькие на вид медные вещицы указали на время появления здесь металлургии. Бронзовый век не сделал алтайцев великими — у них было то же, что и у других. Но эпоха бронзы интересна иным: тогда случилось первое переселение народов — с Алтая ушли племена, которые потом заселили север Европы. У них общие с тюрками корни.
