Андрей Пелипенко - Избранные работы по теории культуры
Вертикальные и горизонтальные силы ГЭВ на всех без исключения уровнях эволюционирования проявляются в неразрывном единстве. Можно сказать, что ни вертикальное, ни горизонтальное проявление ГЭВ никогда одно другим до конца не подавляются. Речь может идти лишь об амплитуде количественных соотношений: на раннем этапе самооформления новой системы, наступающем после вертикального перехода, горизонтальное направление господствует почти безраздельно. Напротив, в периоды вертикальных эволюционных скачков «расползание вширь» максимально подавляется.
Амбивалентность действий ГЭВ в отдельных локусах системы обнаруживается в несовпадении ответов на их вызовы со стороны «объектов» воздействия. Например, универсально распространённые в культуре практики ИСС (изменённые состояния сознания) выступают, обобщённо говоря, и одной из главных стратегий адаптации в культуре, и едва ли не как основной способ трансцендирования, т. е. путь бегства из культуры [см.: 192]. Если же присмотреться к конкретным культурным ситуациям, то можно понять, какими характеристиками должны обладать те или иные субъектные группы, чтобы посредством ИСС стать агентами вертикальной эволюции. Одно дело, когда ИСС просто притупляет нервное перевозбуждение и помогает приглушить фон психического отчуждения от травматического воздействия дуализованного мира. И совсем другое, когда подготовленному сознанию ИСС открывают путь к считыванию новых психических паттернов – смутно мерцающих провозвестников ещё не сформировавшихся, но лишь предсуществующих культурных форм, утверждение которых в среде наличной культурной системы явно не имеет ничего общего с адаптацией в ней. Скорее, напротив, системой они с той или иной мерой жёсткости отторгаются вместе с субъектной группой-проводником. Потому и статус практик ИСС в культуре, как правило, двойственен. С одной стороны, система, защищаясь от инноваций, стремится их маргинализовать или, хотя бы регламентировать. С другой же стороны, даже при самых жестоких репрессиях, с помощью которых система «воспитывает» людей в духе «благонадёжной» адаптации и специализации (понимаемой, разумеется, уже не биологически, а социокультурно), практики ИСС никогда не подавляются до конца. Предполагая для ИСС роль амортизатора, облегчающего адаптацию, культура тем самым оставляет неперекрытым канал, через который сознание может прорываться к диссистемным инновационным смыслам. Грубо говоря, и бытовой пьяница, и визионер-духовидец испытывают воздействие одних и тех же сил, но ИСС практикуют в совершено разных режимах и, соответственно, с совершенно разными результатами – в зависимости от ментальной конституции, культурного опыта и «принимающего устройства» психики.
Таким образом, дуализм вертикальных и горизонтальных направлений ГЭВ последним не присущ a priori как некое метафизическое свойство, а обнаруживается лишь в конкретном приложении к разнообразным (т. е. по-разному отзывающимся) формам. Насколько этот отзыв зависит от непреодолимого естества, а насколько от субъектности данных форм – отдельная тема.
Ещё одной особенностью переходных режимов выступает явление, которое можно назвать эффектом отката. Заключается он в том, что в ситуации, предшествующей вертикальному скачку, возникает необходимость соответствующим образом подготовить условия для прорыва предуготовленных для этого форм. По этой причине происходит то, что внешне предстаёт как регресс, частичная деструкция, эволюционный откат. Но с контрпродуктивными деструкциями это не имеет ничего общего. В преддверии вертикального скачка всегда появляются terribles simpificateurs[72], избавляющие формы от излишней специализированности и вписанности в среду.
Так, в культуре движение в горизонтальном эволюционном направлении психику и, соответственно ментально-смысловую сферу привязывает к базовым импринтам, запрограммированным на физическое выживание, адаптацию, воспроизводство и специализацию «под нишу». Но высшие импринты, связанные с логико-знаковой и абстрактно-моделирующей деятельностью и порожденные вынужденной корректирующей самонастройкой в ответ на вызовы вертикального давления ГЭВ, открывают возможность дальнейшей эволюции в вертикальном фарватере. Однако движение это жёстко обусловлено необходимостью частичного подавления базовых программ выживания и демонтирования (в той или иной мере ситуативного) соответствующих импринтов. Т. е. для дальнейшего продвижения в вертикальном направлении ГЭВ необходимо, в качестве предварительного условия, сделать «шаг назад» и избавиться от рамок, которыми система ограничивает потенциальное разнообразие: в природе – форм, в культуре – смыслов. Таким образом, принцип самоограничения, позволяющий в начале фазы вертикального эволюционного перехода сфокусировать направление эволюции, придаёт формирующейся системе такую конфигурацию, которую на следующем витке приходится преодолевать и взламывать. Но достигнуто это может быть лишь на пути возвращения к тем развилкам, где ГЭВ данную конфигурацию «выбрали» (слово выбор здесь в кавычках потому, что речь идёт не о свободном и недетерминированном выборе, а о реализации пути, наиболее вероятного из ограниченного числа вариантов, детерминированного широким спектром факторов материнской системы). В связи с этим становится понятным, почему в культуре условием вертикального эволюционного прорыва всегда служит разрушение программных стереотипов, связанных со стабилизирующими и горизонтально-эволюционными силами исходной системы: выживанием, приспособлением и т. п. (инстинкт выживания – программа стабилизации системы на уровне отдельных её элементов). При этом едва ли не универсальной формой такого рода демонтажа выступают упомянутые практики ИСС, «расширяющие сознание» и возвращающие (на том или ином уровне) ментальность к развилке в развитии системы. Расширяя (а по каким-то другим параметрам, напротив, снижая) диапазон и изменяя режимы сенсорного восприятия, практики ИСС вновь актуализуют возможности, утраченные в результате модального самоопределения системы на последней пройденной эволюционной развилке. И тогда носители таким образом преобразованной ментальности оказываются способными видеть и осмыслять то, чего не могут видеть и осмыслять «рядовые агенты» культурной системы, «зашоренные» стереотипными программами адаптации и специализации. Однако условие это – не более чем условие. Сами по себе практики ИСС отнюдь не гарантируют входа в «лифт» глобальной эволюции. В большинстве случаев блокировка и разрушение базовых импринтов носит контрпродуктивный характер, ибо используется прежде всего для ухода от тягот адаптации в культуре или, по крайней мере, для их смягчения. И в этом – одна из главных функций (но не единственная) ИСС в культуре. Иными словами, ИСС открывают ворота для новых эволюционных возможностей, но войти в эти ворота могут лишь «избранные», т. е. те, кого в них толкают и другие факторы и обстоятельства.
Хитрость эволюции тут проявляется в том, что, эксплуатируя извечные ностальгические устремления человека к возврату в золотой век гармонии и единства с космосом, отмеченный смутными (хотя как сказать!) воспоминаниями об утраченных более широких психических возможностях, перед человеком культура частично приоткрывает двери в прошлое и тем самым создаёт платформу для следующего витка системной эволюции, т. е. саморазвития. Ибо на пути заглядывания за ограничители он и если не нащупывает магистральный путь следующего эволюционного перехода, то, по меньшей мере, создаёт потенциал избыточного разнообразия смыслов. Часть из них культурой блокируется и отсеивается. Но другая, пусть очень малая, «оседает» на её периферии, дожидаясь часа ее востребования.
1.6. Принципы и закономерности эволюционных процессов
Не собираясь строить даже в эскизном виде общую теорию эволюции, скажу несколько слов о принципах мироздания, имеющих отношение к сквозным эволюционным процессам. Принципы эти хорошо известны, но в данном контексте важна их акцентуация.
Принцип самоограничения. Согласно некоторым современным космологическим концепциям, «В дополнение к трём пространственным измерениям и одному временному, которые мы воспринимаем в обыденной жизни, существуют ещё семь (или больше) измерений, которые до сих пор никем замечены не были» [332, p. 72]. Здесь кроме очевидной и существенной самой по себе переклички с идеей Д. Бома о незримых мирах «свёрнутого порядка» важно отметить, что появление трёхчетырёхмерной Вселенной связано с актом самоограничения. Словно капля воды, упавшая на ровную поверхность, Вселенная претерпела уплощение до трёх (не считая времени) физических измерений. «Толщина» растёкшейся капли-Вселенной – это иногда приоткрывающееся пространство так называемой параллельной реальности. Так впервые проявился принцип самоограничения, сопутствующий переходным рубежам в эволюции систем. Межсистемные переходы и в физическом, и в биологическом мирах всегда осуществляются посредством актов самоограничения, в результате которых переходящее в дурную бесконечность горизонтальное движение переориентируется по вертикали, открывающей новые эволюционные возможности.
