Людмила Черная - Повседневная жизнь московских государей в XVII веке
На том же церковном соборе Иоаким добился осуждения всех «латинствующих» — Симеона Полоцкого, Петра Могилы, Лазаря Барановича и др., — а их произведения были запрещены в России.
Как видим, отношения светской и церковной властей при первых трех царствовавших Романовых далеко не всегда отвечали посылу византийского императора Юстиниана о безмятежной симфонии властей, хотя внешне выглядели чинно и благочестиво.
Церковные праздники
Церковные праздники были самыми многочисленными среди всех остальных в жизни московских государей, как, впрочем, и в жизни каждого христианина той поры. Пасха и двунадесятые праздники (Рождество Богородицы, Воздвижение Креста Господня, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Рождество Христово, Крещение Господне, Сретение Господне, Благовещение Пресвятой Богородицы, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение Господне, День Святой Троицы, Преображение Господне, Успение Пресвятой Богородицы) отмечались всеми (до 1925 года в России они были не только церковными, но и гражданскими). За великими праздниками следовали средние и малые, напрестольные (связанные с посвящением данного храма), дни поминовения святых.
Особо почитаемым стал при Михаиле Федоровиче праздник Казанской иконы Божией Матери, отмечавшийся 22 октября в память о чуде освобождения Москвы от поляков в 1612 году. Глава русского ополчения князь Дмитрий Михайлович Пожарский дал обет построить на Красной площади храм в честь Казанской иконы, что и было сделано в 1625 году; после пожара 1634 года деревянный храм был заменен каменным, возведенным на средства царя Михаила Федоровича и освященным патриархом Иоасафом в 1636 году. (В 1936 году храм был снесен, а в 1990–1993-м — воссоздан в тех пропорциях и формах, которые он имел в XVII веке.)
Еще одним особо значимым для рода Романовых стал праздник Покрова Пресвятой Богородицы, отмечавшийся 1 октября, в связи с победой над поляками в 1618 году. В своей дворцовой вотчине селе Рубцове Михаил Федорович выстроил (1619–1626) церковь Покрова. (Кстати сказать, князь Пожарский, в свой черед, выстроил храм того же посвящения в своей подмосковной вотчине.) Кроме того, вместо древнего мужского Покровского монастыря в Старых Садах Белого города, основанного еще великим князем Иваном III в 1479 году, Михаил Федорович основал в 1635 году женский Покровский на Убогих домех за Земляным Валом (Божедомский) монастырь. Сохранились сведения, что по указу царя воевода Максим Лихарев и голова Елизар Беседной выделили 17 четвертей земли и выдали монастырю владетельную грамоту. Большие денежные вложения в монастырь делал царь Алексей Михайлович, а в 1655 году пожаловал ему шесть десятин сенных покосов в меже крутицкого митрополита и лугов Симонова монастыря «в вечное воспоминание по всем православным христианам во веки неподвижно».
Конечно же, не был забыт и день празднования Федоровской иконы Божией Матери (14 марта), так как именно в этот день в Ипатьевском монастыре под Костромой Михаил Федорович согласился на царствование. В этот день Михаил, как правило, принимал у себя во дворце Федора Ивановича Шереметева, возглавлявшего в 1613 году посольство от имени Земского собора к избранному царю, а также героя Второго ополчения Дмитрия Михайловича Пожарского.
Выдающимся церковным событием стало в 1625 году прибытие подарка шаха Аббаса I — частицы Ризы Господней, захваченной персами во время войны с Грузией. На аудиенции в Кремле персидский посол Уру-самбек вручил золотой, украшенный драгоценными камнями ковчег с кусочком Ризы. Прежде всего патриарх Филарет потребовал освидетельствовать «святыню, что называют Христовою срачицею» (сорочкой). На патриаршем дворе провели расследование, которое возглавлял сам Филарет, ему помогал греческий архиепископ Нектарий, приехавший в Москву за «милостынею», а также крутицкий митрополит Киприан. Они подтвердили, что в ковчеге хранится кусок льняной ткани, от времени потерявшей цвет, но слегка красноватой, в длину и ширину по «пяди» (19 сантиметров). На дне ковчега были изображены распятие и Страсти Христовы. Поскольку рисунки были выполнены «латынским писмом, а латыняне еретики», было принято решение проверить целительную силу реликвии, а пока не особенно верить слову неверных, ибо оно «без испытания во свидетелство не приемлется». Архимандрит Новоспасского монастыря Иосиф и крестовые дьяки Иван Семенов и Михаил Устинов, служившие в кремлевских домовых церквях царской семьи, должны были ходить по домам, где есть болящие, совершать молебны, прикладывать святыню и тщательно записывать всё происходящее. С марта по август было зафиксировано 67 чудес исцеления. Только после этого был установлен новый церковный праздник в честь Ризы Господней; сначала он не имел определенной даты, а с 1634 года его стали отмечать 10 июля. Частица Ризы Господней стала родовой святыней нового царствующего дома. Кусок разделили надвое: одну часть по-прежнему носили «по болящим», другую поместили в крест и отнесли в покои царя. В дальнейшем от царской реликвии отрезали еще два лоскута и послали в Ипатьевский монастырь, где первый Романов узнал о своем избрании, и в храм Ильи Пророка в Ярославле, где он останавливался по дороге в Москву в 1613 году. Тем самым части Ризы Господней как бы обозначали и освящали вехи пути Михаила Федоровича к трону. В Успенском соборе со временем установили металлическую сень, внутри которой стоял гроб, символизирующий Гроб Господень, а на него положен ковчег со святыней. На потолке шатровой сени были изображены сцены Страстей Христовых, а над гробом помещены две иконы, одна из которых была посвящена непосредственно новому церковному празднику Положения честной Ризы Господней.
Патриарх Филарет также внес дополнения в церковные празднества. По его приказу было составлено «Сказание действенных чинов святыя соборныя церкви Успения Пресвятой Богородицы, матере церквам цар-ствующаго града Москвы и всея Великия Русии», четко фиксировавшее все праздники, службы и крестные ходы, в которых должны были участвовать царь и патриарх. Кроме того, Филарет создал новый чин водосвятия на праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня.
Практически ежедневно отмечалось то или иное событие церковной истории, а без продолжительной молитвы не обходился ни один день жизни государя.
Великие христианские праздники требовали и великих торжеств. Празднование Пасхи разрослось в многодневное церковное действо. Накануне Воскресения Христова государь слушал полуношницу в своей Престольной палате Теремного дворца, а после нее думные и высшие придворные чины, попавшие в особый список, удостаивались чести «видеть царские очи». Затем монарх торжественно шествовал в Успенский собор на пасхальную службу. Сразу же после ее окончания начинался обряд христосования. Сначала патриарх в алтаре принимал поздравления духовенства, а по выходе из него христосовался с государем. Царь целовался только с высшими архиереями, а низшие прикладывались к его руке. Обряд сопровождался одариванием пасхальными яйцами. После духовенства начиналось христосование с придворными и думными людьми строго по иерархии — каждый, исходя из чина, получал в подарок от царя выточенное из дерева либо натуральное гусиное или куриное яйцо.
Праздничный церемониал Пасхи включал и обряд христосования с предками. Из Успенского собора царь переходил в Архангельский, где прикладывался к отеческим гробам и клал на саркофаги пасхальные яйца.
Третьим местом царского посещения на Пасху значился Благовещенский собор — домовая церковь государей, со священнослужителями которого монарх был в совершенно особых отношениях. Как правило, именно протопоп этого храма избирался духовным отцом государя, а христосование с ним было особенным, подобным тому, что царь имел с высшими церковными иерархами, — в уста.
Следом царь обходил кремлевские монастыри, везде прикладываясь к иконам и святыням и проводя обряд христосования. И только после этого он возвращался во дворец, где его ждали родные, чтобы поздравить со Светлым Христовым Воскресением.
Утром в Золотой палате патриарх произносил поздравительную речь с пожеланием многолетия и благоденствия всему царскому семейству, завершавшуюся приглашением на обедню, которую государь с домашними и придворными отстаивал в торжественном чинном порядке. Но и на этом пасхальные торжества не заканчивались — вся Светлая неделя была расписана, каждый день совершался либо торжественный выход с посещением больных и стариков, либо выезд в московские монастыри. Ни один шаг царя в эти дни не был «бесчинным», ни один придворный не смел не явиться с поздравлением.
Обычно в середине недели, в среду, в Золотой палате снова бывал патриарх с Освященным собором, на сей раз не с пустыми руками. Предстоятель делал подарки всем членам царского семейства: серебряные и золотые кубки, дорогие ткани, меха и деньги. В царские апартаменты выстраивалась бесконечная очередь поздравляющих. Каждый церковный иерарх, каждый монастырь обязательно присылали во дворец подарки к Светлому дню. Часто дарили иконы, в особенности связанные с посвящением той или иной обители. Московское белое духовенство приносило хлебы и квасы. Этот «принос» был отзвуком когда-то существовавшей дани, которую собирали князья на заре древнерусской государственности, теперь же он являлся чисто символическим. Торговые люди, на Пасху получавшие возможность лично напомнить монарху о себе, приходили с богатыми подношениями. В конце праздника подсчитывалось количество подаренных денег. При Алексее Михайловиче оно бывало порой в десять раз больше, чем при его отце, и зависело не только от состоятельности или количества дарителей, но также и от числа членов царского семейства, так как подношения делались всем без исключения.
