Билл Брайсон - Страна Дяди Сэма : Привет, Америка!
ЦРУ, в свою очередь, было почти полностью сбито с толку выпуском новостей — и позвольте подчеркнуть, что я ничего не преувеличиваю, — о том, что ФБР провело многие годы, следя за одним из своих агентов, Элдричем Эймсом, который вошел в советское посольство в Вашингтоне с пухлой папкой документов, а вышел с пустыми руками, однако до сих пор окончательно не выяснило, что он замышлял. В ФБР знали, что Эймс был сотрудником ЦРУ, знали, что он регулярно посещает посольство Советского Союза, и знали, что ЦРУ искало двойного агента среди его окружения, но так и не смогли провернуть достаточно сложную мозговую операцию, чтобы связать эти дразнящие воображение нити воедино.
Эймса в конце концов схватили и приговорили к ста тысячам миллионов лет тюрьмы за передачу секретной информации, однако ФБР не получило никаких благодарностей. Однако в то время, если быть честным, ФБР было по уши занято развалом всего, к чему прикасалось.
Во-первых, это ошибочный арест Ричарда Джуэлла, работника службы безопасности, подозревавшегося в организации взрыва бомбы в олимпийском парке Атланты в прошлом году; по мнению ФБР, он заложил бомбу и сделал телефонный звонок с предупреждением властям, затем за минуту переместился на пару миль от места происшествия, чтобы вернуться вовремя и стать героем. Даже несмотря на то, что не имелось ни одного свидетельства причастности Джуэлла к закладке бомбы и было убедительно продемонстрировано, что он не мог сделать звонок и вернуться в парк в установленное время, ФБР потратило месяцы, чтобы понять, что задержало не того человека.
В апреле поступили новости о том, что в судебно-медицинских лабораториях ФБР в течение многих лет небрежно обращались, теряли, проливали, портили, смешивали и выносили на автомобильную парковку большинство важнейших улик, попавших в руки бюро. Время от времени в ФБР просто фабриковали дела. Во время одного такого инцидента работник лаборатории написал отчет на основе микроанализа, хотя на самом деле даже не потрудился заглянуть в микроскоп. Благодаря напряженной и изобретательной работе лабораторий вынесена по меньшей мере тысяча, а возможно, и много тысяч обвинительных приговоров.
Несмотря на постоянные достижения ФБР, они все еще не нашли виновного в закладке бомбы в Атланте, серий взрывов в церквях по всему Югу, не арестовали никого, подозреваемого в мистическом и трагическом сходе с рельсов пассажирского поезда в Аризоне в 1995 году, не поймали Унабомбера[5] (того выдал его собственный брат) и до сих пор не могут сказать, была прошлогодняя авария рейса 800 компании «Трансуорлд эйрлайнз» терактом, несчастным случаем или чем-то еще.
Поэтому многие приходят к мнению, что ФБР и его агенты страшно некомпетентны. Несмотря на то, что это бесспорно, существуют и смягчающие обстоятельства, отчасти оправдывающие низкую эффективность работы бюро, — а именно прошлогоднее открытие, что есть люди, еще более ошеломляюще некомпетентные. Я имею в виду ведомства шерифа.
Формат статьи не позволяет дать полный обзор особых достижений ведомств шерифа в Америке, так что упомяну лишь два. Во-первых, как-то сообщалось, что окружное ведомство шерифа Лос-Анджелеса в прошлом году установило новый рекорд, по ошибке выпустив двадцать три заключенных, причем довольно опасных преступников и маньяков. После освобождения двадцать третьего заключенного чиновник объяснил журналистам, что их работник получил бумаги с указаниями о том, что заключенный должен быть перевезен в Орегон для отбывания длительного срока за грабеж и насилие, однако понял указания иначе, вернул заключенному все его вещи, проводил до ворот и посоветовал хорошую пиццерию за углом.
Еще оригинальнее, по-моему, представители ведомства в Милуоки, которых послали в аэропорт с группой собак-ищеек для тренировки в поиске взрывчатых веществ. Полицейские спрятали пятифунтовый пакет с настоящей взрывчаткой где-то в аэропорту, а потом — обожаю эту фразу — забыли, где именно. Не нужно говорить, что собаки не смогли ее найти. Это было в феврале, и взрывчатку все еще ищут. Это уже второй случай, когда ведомство шерифа в Милуоки умудрилось потерять взрывчатку в аэропорте.
Я мог бы продолжать бесконечно, но собираюсь на этом закончить, потому что хочу выяснить, смогу ли я взломать компьютер Пентагона. Назовите меня дьяволом, но мне всегда жутко хотелось стереть с лица земли какую-нибудь небольшую страну. Это будет идеальное преступление: ЦРУ не заметит, Пентагон заметит, но потеряет все записи, ФБР потратит восемнадцать месяцев на расследование, а потом арестует мистера Эда,[6] а ведомство шерифа в Лос-Анджелесе выпустит его на свободу. Во всяком случае, это отвлечет людей от прочих беспокойных мыслей.
Невозможно связаться
Из всех людей и организаций на Земле, испытывающих мое терпение — боже мой, разве их много? — никто так не преуспел за все эти годы, как «Эй-ти-энд-ти», американская телефонная компания.
Если мне дадут выбрать, скажем, между тем, чтобы пролить стакан соляной кислоты себе на колени и пообщаться с «Эй-ти-энд-ти», я всегда выберу соляную кислоту как наименее болезненное из двух. У этой компании самые прочные в мире телефонные автоматы. Я знаю об этом не понаслышке, потому что никогда мое общение с этой компанией не заканчивалось без жестокого избиения их телефонов.
Как вы, наверное, уже поняли, я недолюбливаю «Эй-ти-энд-ти». Но и они, в свою очередь, недолюбливают меня. Они не любят всех своих клиентов, насколько я могу судить. На самом деле они ненавидят их настолько, что даже не разговаривают с ними. Они используют синтезированные голоса, а это означает, что не важно, насколько серьезные у вас проблемы — а можете быть уверены, что проблемы возникнут, — вы никогда не сможете переговорить с живым человеком. Вы услышите, при любом раскладе, лишь металлический и удивительно нахальный голос робота, произносящий что-то вроде: «Набранный вами номер не соответствует общепринятым параметрам вызова». Это чрезвычайно печально.
Мне однажды довелось застрять в аэропорте Логана в Бостоне, потому что водитель мини-баса, который должен был забрать меня оттуда домой, забыл об этом. Я знал, что он именно забыл — не сломался и не попал в аварию, — потому что, когда я стоял в назначенном месте, знакомый дартмутский мини-бас подкатил совсем близко, а когда я нагнулся, чтобы поднять сумки, плавно проехал мимо, к воротам, и исчез в направлении Нью-Гэмпшира.
Так что я отправился на поиски платного телефона-автомата, чтобы позвонить в транспортную компанию — просто, чтобы поздороваться, знаете ли, и уведомить их, что я здесь и готов ехать домой, если они хотя бы распахнут двери и проедут помедленнее, чтобы я мог запрыгнуть в автобус, — а это означало звонок по автомату «Эй-ти-энд-ти». Я глубоко вздохнул, предвидя перспективы. Я только приземлился после длительного перелета, устал, хотел есть и застрял в каком-то невзрачном аэропорту. Я знал, что следующего мини-баса придется ждать по меньшей мере три часа. А теперь еще надо общаться с «Эй-ти-энд-ти». Короче, к ряду телефонных автоматов я подошел с очень дурным предчувствием.
У меня не было номера транспортной компании, поэтому я прочел инструкцию на доске справочной информации и набрал номер. Через минуту синтезированный голос грубо приказал мне бросить в аппарат 1 доллар и 5 центов монетами. Меня это застало врасплох. Справочная информация всегда предоставлялась бесплатно. Я проверил карманы, но нашел только 67 центов. Так что я провел быстрый тест на стрессоустойчивость телефонной трубки — да, они все еще противоударные, — схватил свои сумки и зашагал к терминалу, чтобы добыть мелочь.
Естественно, никто не разменял бы деньги, если бы g ничего не купил, поэтому мне пришлось купить «Нью-Йорк тайме», «Бостон глоуб» и «Вашингтон пост», каждую газету по отдельности, так как иначе нужные монеты никто не давал; но вот наконец я обзавелся 1 долларом и 5 центами в монетах разного достоинства.
Затем я вернулся к автомату и повторил свои действия, однако аппарат оказался одним из тех слишком придирчивых автоматов, которые, похоже, питают особую нелюбовь к десятицентовикам Рузвельта. Кроме того, не так просто кидать монеты в щель, когда плечом держишь трубку, а под мышкой у тебя три газеты, и особенно неудобно, когда телефон выплевывает каждую третью монету. Где-то через пятьдесят секунд голос робота начал меня ругать — клянусь, именно ругать, раздраженным синтезированным тоном; он практически сказал мне, что, если я сей же миг не сделаю все как надо, он меня разъединит. И разъединил. Секундой позже он изрыгнул мои монеты назад. Но вот что интересно — вернул не все. С теми монетами, которые аппарат вернул и которые не принял, у меня осталось всего 90 центов.
Так что я провел еще один, немного более продолжительный тест на стрессоустойчивость и снова потащился в терминал. Я купил «Провиденс джорнал» и «Филадельфия инкуайрер» и вернулся к автомату. В этот раз я дозвонился до справочной, сказал, какой номер мне нужен, и торопливо достал ручку и блокнот. По опыту я знал, что справочная произносит номер только раз, а потом разъединяет, так что нужно успеть оперативно записать. Я внимательно прислушался и собрался записывать. Ручка не писала. И я тут же забыл номер.
