Нескучная классика. Еще не всё - Сати Зарэевна Спивакова
Т. К. А вы уверены, что если я скажу, то не отниму силы у этого места?
С. С. Можешь не называть его, просто скажи, существует ли оно?
Т. К. Существует. Давайте я назову два места…
С. С. …чтобы запутать следы!
Т. К. Нет-нет. Потому что надеюсь, что они окажутся важны и для других людей. Я хотел бы, чтобы другие люди почувствовали то, что там почувствовал я. Первое место, где я рекомендовал бы побывать всем, это Старый город в Иерусалиме. Внутри, в крепости.
С. С. Согласна с тобой.
Т. К. А второе невероятное место силы, к сожалению, только для мужчин, это Афон. Там тебе дается возможность пересмотреть все жизненные ценности, перестать волноваться о цене вопроса и начать переживать о его ценности. Это был последний вопрос?
С. С. Нет, предпоследний.
Т. К. Спрашиваю потому, что перед тем как уйти из студии, хотел бы кое-что сказать. Не столько для эфира, сколько лично вам. Но и для всех зрителей, конечно. Мы часто обманываемся в оценке своей роли, своего значения в мире музыки. Нам делают пять комплиментов, и мы начинаем в них верить, предаваясь иллюзии, будто представляем из себя что-то особенное. Так мы становимся совсем смешными и глупыми, тратим время, чтобы говорить о себе, и не успеваем поблагодарить людей, которым многим обязаны. Вы не сказали ничего про эту историю, поэтому я должен ее рассказать.
…Я хочу поблагодарить вашего мужа, Владимира Спивакова. Когда я приехал в Москву из Петербурга, откуда меня практически выгнали, для меня начались нелегкие времена. Вообще не было работы, я был просто ноль, ниже нуля. Многие люди отзывались обо мне негативно, наверняка они были правы. В то время я был безумец все-таки и дурак. Но Владимир Теодорович протянул руку помощи такому упертому молодому человеку, дал мне работу в Москве в качестве второго дирижера в Национальном филармоническом оркестре. Другой бы спокойно нашел предлог этого не делать, а он сделал. Я всегда буду благодарен Спивакову, потому что, если б не он, у меня, может быть, потом ничего бы и не получилось.
С. С. Я очень тебе благодарна за эти слова. Владимир – возможно, потому, что он Теодорович, – всегда делает то, что считает нужным, никогда не ждет благодарности, но сам всегда благодарен тем, кто помогал ему.
Но финал у нашей программы все равно будет другой. Последний вопрос очень короткий, я не могу его не задать. Десять лет назад в программе “Камертон” я уже спрашивала тебя: боишься ли ты чего-нибудь, и до сих пор помню твой ответ. Ты тогда сказал: “Да, боюсь. Боюсь себя и боюсь Бога”. Как бы ты ответил на этот вопрос сегодня?
Т. К. Молодец, Теодор, правильно сказал! Сегодня повторю то же самое: да, боюсь себя и Бога. Но страх божий – это другой страх, а себя боюсь, и очень сильно.
Саундтрек
Постановки и концертные выступления под руководством дирижера Теодора Курентзиса:
Г. Перселл. Опера “Королева индейцев”. Пермский театр оперы и балета. Режиссер Питер Селларс.
В.А. Моцарт. Реквием. Оркестр Musica Aeterna Ensemble. Хор The New Siberian Singers.
Г. Малер. Симфония № 3. Оркестр Дягилевского фестиваля.
П.И. Чайковский. Симфония № 5. Симфонический оркестр Юго-Западного радио Германии.
Фанни Ардан
Не убегай из-под дождя!
Мы познакомились с Фанни Ардан в 2005 году, когда Владимир Спиваков пригласил ее выступить в концерте-постановке оратории “Жанна д’Арк на костре” Артюра Онеггера по поэме Поля Клоделя (созданной в 1934 году по заказу Иды Рубинштейн для нее самой). Ставил ораторию в Доме музыки Кирилл Серебренников. Это было первое для него прикосновение к музыкальному материалу в качестве режиссера. Кирилл как ученик ходил за Володей, вникая в тонкости сложной партитуры, открывал для себя законы драматургии в музыке, что на сегодняшний день привело его ко многим взятым вершинам в оперной режиссуре.
Но вернусь к моей героине, к Фанни Ардан. Я всегда восхищалась ею как актрисой, особенно ее работой в “Соседке” Франсуа Трюффо, в “Каллас навсегда” Франко Дзеффирелли и в киноленте Франсуа Озона “8 женщин”. Но в момент знакомства я и подумать не могла, не смела, что Фанни станет человеком, слово которого будет для меня камертоном в минуту принятия важных творческих решений! Так в 2014 году меня раздирали сомнения и страх, стоит ли пробовать реанимировать из руин актерскую профессию (я представляла, как сожрут меня критики, как будут снисходительно взирать коллеги по театральному цеху – диплом значения не имеет, меня не было в профессии тридцать лет! – и самый “страшный” страх – справлюсь ли я с волнением, оставшись один на один с публикой). Я рассказала Фанни о предстоящем проекте и своих сомнениях. Она, сидя напротив на низеньком диванчике с сигаретой в одной руке (Фанни постоянно бросает курить, но, находясь в моем обществе, нет-нет да и схватит сигарету и жадно закуривает) и с бокалом красного вина в другой, аж подпрыгнула, взметнулась вверх с хриплым призывом своего неповторимого голоса: “Vas-y!!! Вперед! Наплевать на всех! Это необходимо прежде всего для тебя самой! Если ты в глубине души знаешь, что ты актриса, ты должна пройти этот путь. Жизнь одна! Не важно, хорошая ты актриса или плохая, будет в зале тысяча человек или три старушки, но ты должна это делать для себя самой, для своих детей, для самоуважения, для того, чтобы чувствовать, что ты живая, а не живой труп! Потом придут новые проекты. В твоем случае отказываться нельзя ни от чего! Главное, начать с нуля этот путь, на который ты со своим багажом так и не ступила! Поверь мне!” И она меня убедила!
Я могу говорить о ней долго. Мы действительно стали близкими людьми за эти годы. В каждый ее приезд в Москву или мой приезд в Париж мы всегда выискиваем время, чтобы просто посидеть вдвоем, поговорить обо всем на свете. Эти встречи для меня – огромная ценность. Фанни – один их моих идеалов. Женщина во всем! В ней – необыкновенная порода, естественность, страсть, нежность и незащищенность… Я обожаю ее фатализм героини великих романов: “Я уже умерла и живу после смерти, воспринимая каждый день как подарок!”; “Мой единственный капитал, мой люкс – это свобода: от клише, от чужого мнения, от необходимости продавать имя за деньги”. Ардан никогда не снималась в рекламе косметики или одежды,
