Коллектив авторов - Культурогенез и культурное наследие
Действуя в рамках традиции Русской Святости, Иосиф на основании византийского богословия создает именно Русское богословие иконы. Такой подход к иконопочитанию обусловлен тем, что Иосиф Волоцкий был не только богословом, но и игуменом крупного монастыря. Церковная красота и великолепие были предметом его неустанной заботы. «Он не жалел средств на строительство и украшение храмов. В храме Успения Богородицы стены были расписаны внутри превосходной живописью и украшены по приличным местам лепкою работой изящного вида… Главный иконостас весь позолочен на полимент с колоннами прорезными и сквозными из позолоченных виноградных веток[135].
В пятом, шестом и седьмом Словах «Просветителя» автор также отстаивал догмат об иконопочитании, который являлся одним из основных в православном вероучении, и защищал православное вероучение от еретических нападок. Противодействие, оказываемое со стороны новгородско-московских еретиков (жидовствующих) и непризнание им этого догмата, заставили Иосифа написать трактат в защиту икон.
Свою задачу по борьбе с ересью он видел не только в антиеретической полемике, но и в изложении теоретических основ иконопочитания. В «Послании к иконописцу», он, в частности, пишет, что иконы «всякому христианину необходимо знать, и тем, кто не имеет много книг и не знающих божественных писаний»[136].
Конечно, иконоборчество новгородско-московких еретиков нельзя сравнить по свои масштабам и с иконоборцами византийских императоров в VIII-IX веках, когда иконоборчество было государственной политикой, и с событиями XX века в России, которые сделали активное существование церкви невозможной, ведя борьбу с ней также в рамках государственной политики.
Огромную роль в развитии русской культуры того времени играли монастыри. В Московском государстве этого периода большим авторитетом пользовались Пафнутиево-Боровский и Иосифо-Волоколамский монастыри. В первом из них была значительная библиотека, имелась книгописная и иконописная мастерские, была организована школа по обучению молодых иноков письму, чтению и пению. Для подтверждения высокого качества образования в этой обители, достаточно сказать, например, что величайший книжник своего времени святитель Макарий, митрополит Московский, был иноком этого монастыря, как до него Иосиф Волоцкий[137].
В 1479 году был основан Иосифо-Волоцкий монастырь при поддержке великокняжеской семьи и ближайшего окружения государя Иоанна III. Монастырь стал культурным и идеологическим центром Московского государства.
В созданном Иосифом монастыре были иконописные, книгописные, летописные, переплетные мастерские, существовал класс церковного пения. В своем монастыре он создал также «уникальный церковный хор, распевщики которого распевали новые еще не нотированные песнопения»[138]. Сам настоятель, получивший музыкальное образование в Крестовоздвиженском монастыре близ Волоколамска, Иосиф Волоцкий сочинял богослужебные песнопения, продолжая традицию любимого им Иоанна Дамаскина.
В Волоцком монастыре начинающие певцы осваивали различные строки многоголосной партитуры, опытные знали и могли исполнить не один, а как минимум два голоса в хоровой партитуре. Какими бы путями ни шло развитие педагогических приемов в преподавании пения, «совершенно очевидно, что без этих приемов не было бы возможным никакое поступательное движение певческого искусства, никакой передачи знаний»[139]. Именно игумен Иосиф, как мастер русского пения, считал его, «особым видом хоровой культуры»[140]. Его хор состоял из старцев, более опытных монахов – мастеров пения, и из одаренных юных иноков и послушников. В православном богослужении без чтения и пения псалмов не обходилось ни одна, даже краткая служба. Количество певцов в хоре было от 4 до 10 и более человек. Храм отличался поразительным акустическим совершенством так, «что голоса певцов поднимались в высоту купола а тембры их отдавались эхом, как бы имитируя ангельское пение»[141]. Певчие мастера Иосифо-Волоцкого монастыря усовершенствуют певческую азбуку «пытаются подробнее и точнее раскрывать исполнительское значение этих знаков»[142]. Особо ценным представляются азбуки XV века «Всего их насчитывается 4, а что касается XV века – 42»[143]. Весьма интересные сведения историка церкви В.И. Жмакина, где он публикует послание Волоколамских иноков митрополиту Даниилу, где говорится, что покидая Пафнутьев монастырь, Иосиф, проживший там 18 лет, основав теперь свой монастырь, взял «…патерик азбучности»[144]. Исходя из этих данных, можно сделать вывод, что одна из певческих азбук принадлежала Иосифу Волоколамскому.
По мнению музыковеда Д.П. Разумовского «церковь монастырская брала из народного музыкального языка лишь то, что представлялось ей более подходящим становлением религиозного воспитания»[145]. Церковная древнерусская музыка, подобно византийской, была исключительно вокальной «Слово «музыка» полностью заменялось словом «пение», вплоть до конца XVI века музыкальные инструменты назывались «бесовскими соблазнами», а пользование ими приравнивалось к «богомерзким делам» – пьянству, насилию, грабежу, разбою, чародейству и мыслилось началом зла»[146].
Из всех народных песнопений самым радостным было пасхальное, но под Волоцким монастырем «собиралось народное гулянье чинное, без глупотворства всякого, без песни – утехи народной… Зато радостный пасхальный звон колоколов не умолкал с утра до ночи. Каждая колокольня словно старалась перезвонить другую»[147].
Колокола появились на Руси в конце XV – начале XVI веков вначале в Пскове, а затем в Новгороде, что свидетельствует об их западном происхождении. В это время было принято дарить колокола. Архиепископ Геннадий подарил Волоколамскому монастырю, при построении колокольни в 1504 году «село Мечево и две деревни, да колокол Иосифу»[148]. Колокола были единственным музыкальным инструментом, которые не только не запрещались, но и специально привлекались к богослужению. «Каждый монастырь стремился обзавестись хорошими колоколами, устроить в округе звон… он был своеобразной маркой монастыря[149]. Звонари-монахи обучались наравне с певчими, но с дополнительной специализацией звонарей.
С певческим церковным искусством тесно связана древнерусская живопись, так как часто сюжеты песнопений изображались на иконах. Искусствовед Т.Ф. Владышева находит, что «все исследователи-искусствоведы, занимающиеся изучением «Троицы» А. Рублева, отмечали, что она является образцом музыкальности в иконописи»[150]. В Новгородских «таблетках» (миниатюрных иконах) в конце XV – начале XVI веков «изображались два хора с руководителем, поющим антифонию. В «таблетке» «Покров Богоматери» на иконе запетчатлено репсорсонное пение: контак поет Роман Сладкопевец, а припевы – окружающий его хор»[151]. Известный иконописец Дионисий, друг и сподвижник Иосифа Волоцкого на «таблетке» «О тебе Радуется», изобразил гимн Богоматери, «слева у трона Богоматери – автор гимна преподобный Иоанн Дамаскин… Церковное песнопение – исключительная часть наследия Святого… его гимны сразу же начали пользоваться популярностью»[152], а Георгий Флоровский добавляет, что «особое внимание требуют труды Иоанна Дамаскина, как песнописца»[153].
Именно древнерусская икона дает богатый материал, касающийся русской хоровой культуры. Изображение пения можно встретить так же в шитье, в певческих книгах, в Псалмах, на фресках Дионисия. Таким образом, музыка и иконопись объединились общностью сюжетов песнопения, где «пение, подобно иконам, наделялось сверхъестественной силой – энергией своего архетипа»[154].
Певческое церковное искусство на Руси знаменательно, как наследие древнерусской письменности, иконописи, архитектуры, монументальной живописи. Оно является неотъемлемой частью национального культурного достояния нашего Отечества.
Культурное наследие преподобного Иосифа Волоцкого, как уже отмечалось выше[155], нашло свое отражение не только в произведениях его современников, но и повлияло на мировоззрение целой эпохи.
Никифорова Л.В.
Александровская слобода и наследие российской государственности
Александровская слобода расположена на пути из Москвы в Переславль, в 40 км от Троице-Сергиевского монастыря. Эти земли издавна принадлежали московским князьям, а в начале XVI столетия здесь появилась резиденция великого князя Василия III. Строительство Новой Александровской слободы началось сразу же после завершения грандиозной перестройки Московского Кремля, создания новых храмов и царских палат вокруг Соборной площади. Василий III «перешел на житье» в новые московские палаты в 1508 году, а в 1513 состоялось новоселье в Александровской слободе. Существует письменный источник, фиксирующий эту дату – запись на полях богослужебного сборника, сделанная игуменом Троице-Сергиева монастыря Памвой Мошниным, об освящении на протяжении двух с половиной недель, с 28-го ноября по 15-е декабря 1513 г., нескольких церквей в монастыре и его окрестностях, в том числе – Покровской церкви в Новом селе Александровском. Эта же запись, как считается, свидетельствует и о новоселье в Александровской слободе: «Тогды ж князь великий и во двор вшел»[156].
