Пространственное воплощение культуры. Этнография пространства и места - Сета Лоу
Ил. 3.8. Разговаривающие полицейские в парке Сентраль (Джоэл Лефковиц)
Ил. 3.9. Парк Сентраль в 2013 году (Джоэл Лефковиц)
Записи полевой экспедиции 2013 года отражают спад экономической траектории и социальной жизни парка Сентраль:
На поблекшем фасаде эстрады больше нет каких-либо первоначальных скульптурных деталей, эстраду окружают умирающие деревья и тротуары с мусором и отбросами. Последний момент выглядит странно, поскольку на скамейке рядом с бронзовой скульптурой дворника были замечены его болтавшие друг с другом коллеги-женщины. Площадь выглядит несвеже, потрепанно и отвратительно пахнет мусором. Люди рассеяны по ее территории (ил. 3.10) – раньше группы посетителей кучковались вокруг скамеек по углам, а теперь в каждой секции парка присутствует лишь один чистильщик обуви. В ответ на расспросы один из оставшихся чистильщиков (ил. 3.11) сообщает, что полиция отделяет их друг от друга, но он не знает причины этого. Как пояснил один полицейский, им не нравится, когда кто-то собирается маленькими группами, которые другим людям могут показаться криминальными шайками.
У основания эстрады по-прежнему работают два фотографа, а в юго-западной части парка полно никарагуанцев, а не костариканских пенсионеров. Самые пожилые пенсионеры теперь собираются у почтамта, куда их переместили, когда площадь была закрыта.
На смену компаниям и многим банкам, которые прежде находились по периметру площади, в основном пришли американские сети фастфуда. Вместо Soda Palace, главного бастиона цивилизации и, как утверждалось, места сбора мафиози, появились Papa John’s и другие знаковые объекты североамериканского капитализма наподобие Burger King, Carl’s Jr., Popeye’s, Wendy’s и Applebee’s. На своем месте остался лишь костариканский магазин мороженого Pop’s.
Ил. 3.10. Люди, рассеянные по парку Сентраль (Сета Лоу)
Ил. 3.11. Одинокий чистильщик обуви (Джоэл Лефковиц)
Ил. 3.12. Проповедник в парке Сентраль (Сета Лоу)
Некоторые из «персонажей» площади по-прежнему здесь, например, проповедник в подпоясанной веревкой голубой рясе, несущий бумажный плакат с написанными на нем словами из Евангелия (ил. 3.12). Он ходит по парку и останавливается, чтобы проповедовать, везде, где собирается толпа.
Новые наблюдательные вышки в юго-западном и юго-восточном углах парка позволяют полиции отслеживать, чем занимаются люди, без необходимости напрямую вмешиваться в действия посетителей парка или прохожих. Внутри эстрады, где раньше обычно собирались полицейские, расположились пятеро молодых людей, нарядившихся в костюмы разного стиля и женскую одежду, которые курят и флиртуют друг с другом. Есть и несколько торговцев, которые ходят по парку и пытаются продавать чипсы, зубные щетки и бусы, но они разбегаются, когда к ним приближается полиция. Туристов и иностранцев немного – полагаю, потому что здесь висят знаки, предупреждающие о распространенных в этих местах карманниках и грабителях. Однако непривлекательным моментом для иностранцев и туристов может быть и то, что места для сидения отделены друг от друга, из‐за чего в парке нет оживленно общающихся компаний (16 марта 2013 года, 13–16 часов).
С конца 1990‐х годов экономическое развитие Коста-Рики все больше опиралось на основанную на интересах транснационального капитала систему производства пространства (Pearson 2012). Все более неравномерное распределение богатства и доходов вкупе со сворачиванием политической открытости привело к ряду масштабных протестов и общественных мобилизаций. Этот опыт организации сообществ заложил основу для подъема активности социальных движений в Сан-Хосе, включая ряд успешных демонстраций, забастовок и перекрытий дорог в знак протеста против приватизации энергетической компании Instituto Costarricense de Electricidad в 2000 году (Rayner 2008, 2014a, 2014b).
Однако этим протестам удалось лишь замедлить приватизацию общественных институтов, включая публичные пространства. Президент Мигель Анхель Родригес (1998–2002) продолжал продвигать программы приватизации, и к 2002–2006 годам, когда пост президента занимал Абель Пачеко, неолибералы опробовали новую стратегию – открытие ряда общественных служб для конкуренции частных корпораций при помощи Центральноамериканского соглашения о свободной торговле (САФТА). Впрочем, низовые социальные движения заново возникли в 2005 году в виде децентрализованной сети сельских и городских Патриотических комитетов, которые боролись, пусть и неуспешно, против референдума по Центральноамериканской зоне свободной торговли, состоявшегося в октябре 2007 года (Rayner 2014a). К настоящему моменту эти политические мобилизации не привели к изменениям в парке Сентраль, за исключением все большей его деградации и отсутствия внимания к нему со стороны муниципалитета и правительства страны. Более того, приватизация общественных пространств ускорилась благодаря созданию большого количества пешеходных улиц, которое финансировалось близлежащими к ним компаниями ради увеличения количества покупателей. Во многом точно так же, как и в Соединенных Штатах, торговые улицы и мини-ярмарки принимают на себя социальную роль городских площадей для костариканцев из средних слоев и рабочего класса с той оговоркой, что за вход туда нужно платить.
Рынок Шилинь в Тайбэе (Тайвань)
Введение и методология
Уличные рынки становятся все более значимыми социальными, политическими и экономическими пространствами в городах всего Глобального Юга. Изучение этих локаций с их сложными системами муниципальной политики и практиками охраны правопорядка позволяет судить об уязвимых местах пространственной организации этого растущего сектора неформальной экономики (Hansen, Little and Milgram 2013; Milgram 2014; Gengzhi, Zue and Li 2014). Ночные рынки столицы Тайваня Тайбэя представляют собой особую разновидность уличного рынка, для которой характерны динамичная коммерческая жизнь и успешные социальные взаимоотношения, по своему классовому разнообразию и возможностям для общения во многом напоминающие площади в Коста-Рике.
Ночной рынок Шилинь является одним из самых старых рынков еды и бакалеи, расположенным напротив храма Цзычэнь в центральной части Тайбэя (ил. 3.13). Когда муниципальные власти переместили рынок, оставшиеся торговцы, местные жители и чиновники беспокоились, что такое планировочное решение уничтожит это место социального взаимодействия обитателей округи, а также исчезнет популярная точка притяжения туристов.
Интерес к сохранению и перепроектированию ночных рынков для поддержания их социальных и туристических функций проявил архитектор и специалист по психологии среды Чихсинь Чиу (Chiu 2013). В те времена, когда ночные рынки входили в список главных аттракций для туристов в стремительно модернизирующемся городе, было очень важно найти способ интеграции этих культурных символов в формирующийся новый ландшафт. Завершив длительное этнографическое исследование рынка Шилинь, Чиу смог порекомендовать проектные решения местным планировщикам. Одновременно он начал изучать сложную систему неформального управления и интерактивного взаимодействия между торговцами и полицией, которая порождала и сохраняла это социальное пространство.
Ил. 3.13. Ночной рынок Шилинь (Чихсинь Чиу)
В центре методологии исследования Чиу находилось масштабное включенное наблюдение
