Андрей Максимов - Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

А разговор о детстве мы продолжаем в следующей главе и даже – в следующей букве.

Впрочем, такое ли уж это детское слово – игра?

И

ИГРА

Если мы говорим не о футболе, хоккее или преферансе, а об игре – как способе существования, то придется согласиться с тем, что играть вынужден каждый человек.

Для начала выясним, что такое игра.

Игра – это такой способ существования, при котором человек ведет себя не так, как ему свойственно, а так, как он считает нужным выглядеть в данной ситуации.

Обойтись без игры невозможно.

Часто мы вынуждены играть с начальником, потому что в противном случае потеряем свое место. Играем с подчиненными, потому что нам необходимо сохранить свой авторитет. Почти каждый из нас так или иначе хоть раз в жизни участвовал в любовной игре.

Когда мой сын приносит двойку из школы, я вынужден ругать его, играя в строгого родителя, хотя сам учился, мягко говоря, неважно. Однако если я брошу эту игру и скажу: «Да ладно, сынок, наплюй. У нас такая дурацкая система образования, что пятерка – вовсе не признак ума, а двойка – глупости», – сын может остаться на второй год, и это принесет большие неприятности.

Игра не имеет никакого отношения к неискренности. Потому что это – не ложь, а прием в общении, который позволяет нам выжить и без которого существовать невозможно.

Если еще в любви можно обойтись без игры (хотя очень трудно), то в общении с людьми социума – невозможно вовсе. Все мы помним, как называется роман Достоевского о князе Мышкине – абсолютно искреннем человеке.

Поэтому не стоит бороться с игрой как со способом существования. Постоянно искренним может быть только отшельник, тот, кто живет вне людей. Если человек не знает законов социальных игр, то он не только портит свою собственную жизнь, но и делает подчас невыносимой жизнь окружающих.

Однако необходимость постоянно носить маску может привести к тому, что она прирастет к лицу столь крепко, что ее будет уже не оторвать.

Существует ли способ не потерять свое лицо навсегда?

Игра превращается во вранье, когда вы не признаетесь самому себе в том, что играете. Себе врать нельзя.

Если человек перестает понимать, когда он – настоящий, а когда – играет, – это верный признак того, что маска слилась с лицом столь крепко, что ее уже не отодрать.

Но легко сказать: снять маску. А как это сделать? К тому же иногда лень ее снимать, иногда – не знаешь как, а подчас – просто забываешь, что на тебе чужое лицо, и привыкаешь к нему, словно к собственному.

У каждого из нас непременно должны быть люди, рядом с которыми мы не боимся быть такими, какие мы есть на самом деле, такими, какими нас создал Господь.

Кто же эти волшебники, снимающие с нас маски?

Любимый человек и друзья. Тот самый близкий круг, о котором мы уже говорили.

Игры могут быть замечательным и естественным прологом любви. Но только – прологом. Мы еще поговорим о том, что, если человек боится быть в любви самим собой, значит, это не любовь.

Врать любимому человеку опасно для собственной души.

Ребенка необходимо воспитывать, и этот процесс невозможен без надевания масок. Как бы мы ни любили своих родителей, мы не всегда можем быть с ними абсолютно искренними, например, боясь сильно расстроить их своими проблемами.

И только любимому человеку врать нельзя никогда. Мне кажется, есть весьма глубокий символ в том, что голыми мы не стесняемся предстать только перед любимым человеком. Перед детьми и родителями показываться в обнаженном виде все-таки неловко. А любимый – это тот, кто любит и твое голое тело, и твою голую душу.

Про дружбу мы уже говорили. Напомню лишь, что, как мне кажется, друг – это человек, которому вы интересны без всего того, чего вы добились в обществе, без вашего статуса.

Друг – это Божий Посланник. Он приходит от Бога, чтобы доказать вам – вы сами по себе, вы как Божье Творение интересны и необходимы. Играть перед ним не только оскорбительно и для него, и для вас, но и просто глупо.

Если у вас есть любимая или друг, можно не бояться заиграться. Они всегда помогут вам снять маску.

Если их нет, это первый и главный признак того, что ваша жизнь идет как-то неправильно, и необходимо ее менять. И ваша жизнь не просто далека от идеала, а движется в какую-то иную сторону.

Кстати, об идеале.

ИДЕАЛ

Вот ведь как оно все получается: есть слова некрасивые, однако обозначают они то, что на самом деле существует и что, более того, нам для жизни крайне необходимо. Таково, например, слово «унитаз». Или «рвота».

А есть слова красивые, однако обозначают они то, чего на самом деле не существует. Таково слово «идеал».

Идеал означает нечто, чего на самом деле не существует.

Люди – такие странные существа, что им всегда кажется, будто они живут скучно. Вот они и придумывают разные занятия, называют их благородными словами и – вперед!

Одно из таких благородных, но абсолютно бессмысленных занятий – поиск идеала. Слово «идеал» появилось в России аж в начале XIX века. До этого, видимо, как-то все проще жили, а тут – на тебе! – прогресс дошел до того, что люди начали стремиться к тому, чего на самом деле нет, – к идеалу.

Стремлением к идеалу человек, как правило, оправдывает свое бездействие.

Ведь если идеал – это нечто без изъяна, то его создать человеческими руками нельзя. Вот и получается одно из двух: либо делаешь дело, либо стремишься к идеалу. Скажем, тот, кто хочет построить идеальный загородный дом, пусть лучше потратит деньги на что-нибудь другое.

В реальности ничего идеального создать нельзя.

Особенно печально, когда люди придумывают идеал в человеческих отношениях.

Любить идеал нельзя. Любить можно только реального, теплого, грешного человека. Если женщина говорит вам: «Ты – мой идеальный мужчина», – будьте уверены, что очень скоро вы поссоритесь. Нет такого мужчины, который может соответствовать женскому представлению об идеале.

Существует еще такая точка зрения, что идеал, мол, воспитывает чувства или, к примеру, обозначает некую систему координат. Людям, которые так считают, я советую устроить соревнование по бегу до горизонта – кто сумеет добежать, может начать воспитываться с помощью идеала.

Пока идеал никак не влияет на нашу жизнь, в нем нет ничего страшного или предосудительного: почему бы и не помечтать о том, как порвешь своей грудью финишную ленточку горизонта? Но как только идеал начинает влиять на нашу жизнь – дело плохо.

Мне кажется, что не надо стремиться к идеалу. Не надо стремиться к тому, чего нельзя достичь.

Во-первых, бежать за горизонтом – занятие нервное. А во-вторых, в этом случае всегда можно оправдывать свои неудачи недостижимостью цели.

Пусть идеал будет только в романтических стихах и в мечтах.

Но пусть он никогда не будет нашим путеводителем по жизни.

ИДЕЯ

См. «Знание».

ИЗВИНЕНИЕ

Что такое «извинение»? Само слово, казалось бы, подсказывает ответ: извинение – выход из вины.

На этом можно было бы поставить точку и провозгласить эту главу самой короткой в книге, если бы не одно «но»...

Выхода из вины не существует.

Если вы наступили человеку на ногу и извинились – нога меньше болеть не будет. Если вы несправедливо обидели товарища, а потом принесли извинения, рана в его душе останется все равно.

Если жить, исходя из принципа: извинение есть выход из вины, тогда, как говорится, Сам Бог велел постоянно совершать поступки, требующие извинения. Нет проблем!

Мы еще подробно поговорим о том, что такое покаяние. Сейчас же заметим, что покаяние только тогда имеет смысл, когда порождено невероятными мытарствами души, когда человек не просто просит прощения у Бога, а твердо понимает, что больше подобного греха не совершит, когда его мучит собственная вина.

Человек извиняется не для другого, а для самого себя.

Извинение – это двойка, которую сам себе ставит человек за поведение.

Извиняясь, мы как бы подчеркиваем для самих себя, что наш поступок – плох и мы постараемся его больше не повторять.

Поэтому столь трудно извиняться искренне. Куда проще, наступив на ногу, бросить: «Простите», – тут же наступить на другую и снова попросить прощения.

Ну, хорошо, возразит внимательный читатель, когда мы наступаем человеку на ногу и извиняемся, ему действительно не становится менее больно. Но когда мы совершаем неблаговидный поступок и приносим извинения, тому, кого мы обидели, и вправду становится легче. Разве не так? Разве наши извинения хоть в какой-то мере не зарубцовывают чужую рану?

Может быть, так, а может быть, и по-другому. Может быть, зарубцовывают, а может, и нет.