Доминик Сурдель - Цивилизация классического ислама
Империя Сельджукидов в конце XI в.
Накануне Первого крестового похода династия Сельджукидов простирала свое господство от Сырдарьи до Коньи и Мекки. Хотя при этом земли обширной империи принадлежали побочным ветвям династии иди данникам, стремившимся к независимости, и прямые потомки Малик-шаха владели лишь центральными регионами Ирана.
Неизвестно, приглашал ли халиф через посланных вождя Сельджукидов поспешить ему на помощь, но в 1055 г. Тугрилбек без боя вошел в Багдад. Через некоторое время халиф пожаловал ему титул султана, Тугрилбек первым носил его официально, потом этого же удостоились и Газневиды, и уже после он стал достоянием множества мелких локальных правителей следующих поколений. Официальный титул «эмира Востока и Запада», дополнительно пожалованный Тугрилбеку, давал власть над территориями, еще оккупированными фатимидскими узурпаторами. Освободитель и покровитель аббасидских халифов, новый сельджукидский государь шел по стопам буидских эмиров с той лишь разницей, что полностью поддерживал политику суннитского возрождения, выгодную багдадскому повелителю империи.
Хотя Тугрилбек столкнулся в Ираке с агрессивным возвращением шиитских элементов, действовавших на сей раз в пользу фатимидского халифата, беспорядки эти были недолгими. Тем временем полчища алчущих добычи туркменов заняли Армению и даже проникли на византийскую территорию, тогда как Чагрилбек поддерживал относительный порядок в Хорасане. Это ошеломляющее продвижение поставило перед историками вопросы, многие из которых до сих пор не нашли бесспорного решения.
Тем не менее сегодня можно признать, что военным успехам тюркских орд, побеждавших давно созданные государства, способствовала их мобильность. Это было качество, утраченное противниками: оборона организованных государств зависела от опорных пунктов, где концентрировались продовольственные запасы и оснащение их войск. Именно поэтому мощные, хорошо экипированные армии Газневидов неоднократно терпели поражение от не обремененной ничем, неудержимой на скаку конницы, которая с легкостью разоряла прекрасные земли, вынуждая противника действовать на опустошенных пространствах. Что касается позиции знатного населения крупных городов, которое обычно покорялось Сельджукидам, не оказывая ни малейшего сопротивления, ее можно объяснить утратой веры в возможность получить защиту в лице прежних властителей, ассоциировавшихся к тому же с тягостным фискальным режимом. Земледельцам и купцам, даже разоренным новым тюркским вторжением, фактически оставалось лишь подчиниться завоевателям в надежде спасти таким образом свои торговые связи с Центральной Азией, которые веками были источником их процветания.
Достигнув с тех времен значительных размеров, империя Сельджукидов расширялась все больше при двух следующих правителях, Алп Арслане, сыне Чагрилбека, и Малик-шахе, сыне Алп Арслана. Достижение Алп Арслана состояло прежде всего в сокрушении византийской обороны, которую сломили непрерывные, повторявшиеся из года в год атаки банд туркменов. В 1071 г. после битвы при Манзикерте (или Малазгирте), в которой потерпел поражение и был пленен попытавшийся атаковать василевс, Анатолия оказалась открыта для кочевых грабителей, которые постепенно утвердились в дезорганизованной стране, лишенной администрации и частично оставленной коренным населением: так было положено начало заселению нынешней Турции. В ряде мест образовались эмираты под управлением либо родственников Великих Сельджукидов, таких как Сулайман ибн Кутулмуш, либо их военачальников, таких как Малик Данишменд. Повсюду царила анархия, и только в середине XII в. сын Сулаймана, Килидж Арслан, сумел объединить страну и основать династию румских Сельджукидов: Румом называлась территория, издревле оккупированная византийцами, традиционными наследниками Рима. Тем временем регион окончательно тюркизировался под наплывом кочевых туркменов, воинственных и мало дисциплинированных, которых подталкивали все дальше на запад монгольское нашествие и иранские суверены, предпочитавшие сосредотачивать их в пограничном регионе, где их можно было использовать для отражения атак византийцев или крестоносцев. Между тем правление Малик-шаха, который ограничился тем, что поддержал несколько походов против восставших родичей в Мавераннахре и укрепил свою власть в Сирии, занятой после Алп Арслана, обозначило апогей и наибольшее расширение Сельджукидской империи, подчинившей даже Йемен.
Эта империя, возникшая в результате вторжения кочевников, подобного которому Восток не знал со времен арабского завоевания, несмотря на слабости, предопределившие причины ее распада, организовалась с поразительной быстротой. Сказалась роль иранских чиновников, которые были призваны сельджукидскими суверенами, позволявшими образованной и давно исламизированной аристократии, получившей при этом немалую власть, проявить свои таланты. После ал-Кундури, министра Тугрилбека, знаменитый Низам ал-Мулк добился вазирата и был, особенно в правление Малик-шаха, подлинным главой правительства, тогда как сельджукидские суверены занимались исключительно военными операциями.
Среди проблем, которые требовалось решать в первую очередь, выделялась проблема армии и ее отношений с древними кочевыми племенами, стоявшими у истоков империи. Избранные решения были эффективными. Туркмены в основном осели, как уже отмечалось, в пограничных регионах, таких как Анатолия и Азербайджан, а наемническая армия, чаще всего тоже тюркская, которую сельджукиды желали сохранить в своем распоряжении, была подчинена строгой иерархии. Ее военачальники, обязанные сами содержать свои войска, получали во временное пожалование владения с правом взимать там установленный поземельный налог. Так благодаря способу, ранее применявшемуся Бундами, решалась проблема обеспечения значительной армии, численность которой иногда оценивают в 70 000 человек. Эта феодальная система особенного типа, выросшая из наследия предшествующих, прежде всего иранских, административных традиций, которые отражены в знаменитой «Книге управления», оставленной Низам ал-Мулком, позволяла одновременно удовлетворять насущные потребности армии, сохранять преданность ее верхушки и способствовать возрождению деревень.
Центральная администрация, содержавшая под несколько измененными названиями те же самые главные службы, что и предыдущие — аббасидская и саманидская — системы, дублировалась еще более основательными провинциальными структурами с четким разделением гражданских и военных властей. Прежде всего, начальники городских гарнизонов не имели власти над начальниками налоговых ведомств. Кроме того, отправлением верховного правосудия, которое согласно исламскому закону было привилегией суверена и при этом соответствовало чтимому тюркскими племенами обычаю, занимались особые должностные лица. Это позволяло сельджукидскому султану, опираясь на усердие чиновников, стяжать репутацию образцового суверена, правящего просвещенным государством.
Государство это с сильной военной и административной структурой было к тому же государством суннитским, главы которого вели борьбу против шиитский ереси. В то время как Южная Сирия с успехом возобновила военные действия против Фатимидов, Низам ал-Мулк организовал подготовку богословов и чиновников, способствовавшую развитию новой системы обучения. Религиозные науки, преподававшиеся до тех пор частными наставниками в соборных мечетях или молельнях, без какого бы то ни было вспомоществования, отныне были перенесены в специальные учреждения, именуемые Мадраса, первые из которых увидели свет в Нишапуре при Газневидах. Низам ал-Мулк сам создал ряд Мадраса — так называемых «Низамийа» — в Иране, а также в Багдаде и Верхней Месопотамии.
В учебных заведениях этого типа штатный преподаватель назначался и вознаграждался властями, которые обеспечивали также и пособие учащимся. Тем самым государство осуществляло строгий контроль за обучением, и можно предположить, что создание новых Мадраса отражало претензии вазира присвоить себе султанские, если не халифские прерогативы. Фактически Сельджукиды и их министры вмешивались в доктринальные споры, и организованная ими защита суннизма не обошлась без столкновений. Тугрилбек, который присоединился в этом вопросе к халифской программе, первоначально придерживался ханбализма. Впоследствии у правителей возобладал ашаризм, и сам Низам ал-Мулк поддержал это движение, не сумев, впрочем, навязать Багдаду соответствующей доктрины.
Если власть поощряла правоведов и богословов, отводя им все более важную роль в системе управления, то народные классы скорее тяготели к мистическим братствам, которые защищали их лучше, чем городские, часто дезорганизованные институты и предлагали им более жизненную религию. Суфизм в эту эпоху сделался ближе к народу и нашел талантливого защитника в лице знаменитого ал-Газали, который в ожесточенных спорах с философами и исмаилитами начал оживлять культовую практику, приноравливая ее к своей системе.
