Павел Горьковский - Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме
История безуспешной попытки исцеления Иннокентия VIII кровью отроков по сей день приводится в учебниках по истории медицины и гематологии как первый документально зафиксированный случай переливания крови, хотя больной принимал кровь «per os» — через рот — в качестве целительного напитка.
Слово «адвоката дьявола». Многие современники считали, что Иннокентий VIII не скончался естественным образом, а пал жертвой преступления. Возможно, было сделано несколько попыток отравления, расшатавших здоровье святого отца, спровоцировавших приступы летаргии, а предложение сомнительного лекаря изготовить напиток на основе крови отроков для поправки здоровья лишь послужило предлогом для нового, на этот раз более успешного покушения. Стоит принять во внимание эту точку зрения, Иннокентию VIII пришлось возглавлять католическую общину в сложное для Рима время — понтифик не только был участником сложных международных и внутрицерковных интриг, но и находился в постоянном конфликте с мирскими властями и представителями муниципальных образований города — коммун.
Среди горожан — участников коммун и ярых противников папы — был известный историк Стефано Инфессура, благодаря работам которого потомки узнали о кровавом методе, которым лечили престарелого святого отца. Объективность упомянутого хрониста неоднократно ставили под сомнение более поздние исследователи, а многие современники считали его исторические заметки не более чем окультуренной версией городских сплетен самого мерзкого свойства.
Но исторический прогресс благоприятствовал сочинениям Инфессуры — сперва его труды, порочащие видных деятелей папской курии, оказались весьма притягательны для протестантов, всячески подчеркивавших никчемность, развратность и прочие пороки католического клира. Затем эстафету подхватили лучшие умы эпохи Просвещения, также выступавшие против церковных ограничений, за ними — бесчисленные поборники антиклерикализма, прогресса и научного атеизма. Труды Инфессуры всякий раз привлекали в качестве едва ли не документального подтверждения глубины этического падения католического клира. Вполне естественно, что работы итальянского хрониста заняли достойное место в официальной атеистической пропаганде СССР. Как продолжение советской традиции, случай лечения римского папы посредством крови невинных отроков до сих пор приводится во многих российских учебных и специализированных изданиях по истории медицины, как первый случай переливания крови. Не стоит обвинять почтенного католического иерарха в «бытовом вампиризме», хотя подобные врачебные методы были известны еще со времен Античности, — свидетельство Инфессуры нельзя принять как безусловно правдивое и объективное.
Причислять папу Иннокентия VIII к числу вампиров было бы большой ошибкой — хотя святой отец и пытался продлить собственные дни, выпив человеческой крови, попытку эту он предпринял однократно, по настоянию лекарей, и то без всякого успеха!
Возможно, он прибег к чудодейственному средству слишком поздно…
Обвиняемая: Елизавета (Эржебета) Батори родилась 1 августа 1560 года, а скончалась 21 августа 1614, после брака с Ференсом Надашди в 1575 году — графиня Надашди. При жизни ее называли Чахтицкая (Четская) пани, а затем она удостоилась страшного посмертного прозвания Кровавая графиня.
Будущая графиня Надашди родилась в сумеречное, жестокое время, когда у границ Европы день за днем кипели сражения: у южных границ венгерские и австрийские князья геройски отбивали атаки турок-османов, но и в тылах не было мира — там то и дело вспыхивали бескомпромиссные кровавые стычки между католиками и протестантами. Никто не мог быть уверенным в собственном будущем — колдуны, маги и знахари здесь процветали, торгуя услугами самого черного и сомнительного свойства, едва ли не в каждом знатном семействе числились в приживалах астрологи и ворожеи. Знающие люди шептались, что целые союзы ведьм и оборотней безнаказанно орудуют в горах и лесах Трансильвании, вдали от карающей длани отцов-инквизиторов. Кровь щедро пропитывала карпатскую землю, а жестокость, пытки и казни были каждодневной частью жизни, от которой не в силах были укрыться ни нищие и безродные, ни богатые и знатные.
Эржебета принадлежала к одному из самых старинных и состоятельных аристократических семейств Восточной Европы своего времени — роду Батори: в 1576 году Стефан Батори — кузен девушки — стал королем Польши, а другой ее родственник был безраздельным владетелем Трансильвании. Не было вояк храбрее Батори в битвах с врагами, и никто не мог сравниться с ними в жестокости и своенравии. Казалось, они наследуют дурной нрав, неукротимую похоть и склонность к затмевающим разум вспышкам гнева вместе с поместьями, замками титулами и драгоценностями и фамильными же болезнями — эпилепсией и подагрой.
Не была исключением и белокожая красавица Эржебета — приступы ярости охватывали ее внезапно, как лихорадка, — она могла избить, исколоть булавками или нагишом вытолкать на мороз всякую прислужницу, а стоило в процессе наказания появиться крови, как графиню охватывало невиданное возбуждение, она могла мучить несчастных служанок долгие часы.
Свидетель обвинения: доверенная служанка Дорко поступила на работу в замок по протекции и пять лет провела в услужении у Кровавой графини. На процессе показала, что графиня лично пытала девушек — совала им в руку раскаленные ключи и монеты, прижигала им тело ложками и раскаленными утюгами. Когда графине случалось прихворнуть, девушек приводили прямо к ней в спальню, где она развлекалась тем, что до крови кусала несчастных…[65]
По заведенному обычаю имелась у молоденькой графини и собственная, домашняя ведьма по прозвищу Дорвуля. Легенда гласит, что старуху пригласили в замок, когда на Эржебету обрушила проклятье безобразная нищенка, которую владетельная госпожа случайно обрызгала жидкой грязью во время конной прогулки. Уродливая горбунья с испещренной морщинами кожей пригрозила, что скоро красавица-аристократка станет точно такой же уродливой и безобразной!
Вскоре графиня Надашди овдовела — но смерть супруга огорчала ее меньше, чем новый седой волосок в прическе или морщинка на веке! Даже страдания, причиняемые служанкам, больше не доставляли ей прежнего удовольствия, пока Доротта Шентез, известная под прозвищем Дорвуля, не смогла безошибочно назвать госпоже чудодейственное средство, способное вернуть молодость: кровь, кровь невинных дев! Потребуется много крови — чтобы наполнить ванну и погрузить в нее стареющее тело, и время потечет вспять…
Свидетель обвинения: Уйвори Янос по прозвищу Фицко, безобразный горбун, с младых ногтей проживавший в замке, показал во время процесса, что за небольшую плату, подарки — одежду да дешевые безделушки — или обещание приданого в замок собирали привлекательных девушек со всей округи. Графиня предпочитала наслаждаться зрелищем девичьих страданий, созерцая, как ее верные подручные Йо Илона и Дарко мучают обреченных девушек: в прачечной или бане их избивали настолько жестоко, что тела становились черными от синяков, затем жгли раскаленной кочергой или чугунным утюгом, загоняли под ногти иглы, окатывали водой на морозе, превращая в ледяные статуи. Захоронение тел входило в обязанности женщины по имени Ката[66].
Однако, вступив на путь колдовства, графиня изменила прежней привычке — теперь она была готова день и ночь добывать кровь и стала мучить девушек собственными руками: вскрывала служанкам вены, разрывала их плоть стальными щипчиками, даже вонзая в их плоть острые зубы! За ночь проливалось столько крови, что отороченный кружевами подол ночной сорочки графини Надашди мгновенно пропитывался кровью и липкой тяжестью прилипал к икрам. Верным служанкам приходилось посыпать пол золой или крупной солью, чтобы кровь впитывалась, а утром долго оттирать перепачканные стены, отмывать ковры и портьеры, скрывая следы преступного разгула. Но жертв становилось все больше — в помещениях, где проживала графиня, витал тяжелый дух: миазмы от разлагающейся крови, вымыть которую из мельчайших щелей не смог бы и сам дьявол, смешивались с запахом горелого мяса и тяжелыми волнами трупного духа — так могла пахнуть сама смерть, правившая бал во владениях Батори больше десяти лет…
Нюрнбергская (железная) дева: графиню раздражало, если ванна наполнялась кровью слишком медленно, тогда она заказала в Германии высокопроизводительный механизм для убийства, прозванный «нюрнбергской» или «железной девой». Всякого рода механические диковинки самого разного и неожиданного назначения к концу XVI века как раз стали входить в моду среди состоятельных европейцев. Среди изделий механиков-умельцев встречались и «машины любви» для сластолюбцев, и машины смерти — пытка все еще оставалась вполне законной частью процесса дознания. «Железная дева» представляла собой полый стальной шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки, внутренняя поверхность шкафа была утыкана длинными острыми гвоздями, расположенными так, чтобы их уколы пришлись на самые болезненные места тела, но не причинили пытаемому немедленной смерти. В верхней части «железной девы» имелось отверстие для шеи приговоренного, расположенное таким образом, что его голова оказывалась вне пыточного шкафа, и несчастный мог еще некоторое время отвечать на вопросы своих мучителей. Подвижное дно конструкции позволяло легко избавляться от мертвого тела. По показаниям свидетелей, графиня подвешивала чудовищное приспособление так, чтобы кровь несчастной жертвы «железной девы» стекала прямиком в ванну. Справедливости ради надо отметить, что ни одного подлинного пыточного механизма подобного рода не сохранилось со Средних веков до нашего времени — все, чем располагают археологи, — позднейшие копии, выполненные на основе описаний. Этот факт дал ученым повод утверждать, что леденящие кровь истории о «железной деве» не более чем легенда, созданная в эпоху Просвещения с целью изобличить «животную дикость» Средневековья, но в первую очередь — институт инквизиции. Так что наличие подобной жестокой игрушки у графини Батори всего лишь позднейшее допущение ее недобросовестных биографов.
