Дмитрий Шеппинг - Мифы славянского язычества
Хотя наши ученые-филологи полагают, что корень имени Перуна или Парома существовал в славянском языке, но кроме польского наречия мы его нигде не встречаем. Напротив, во всех литовско-прусских наречиях до сих пор встречаем имя древнего ромовского громовержца Перкунуста как в названии грома, так и во множестве географических имен. Так, по-литовски говорят: Perkunas musza (гром ударил), Perkunas granja (гром гремит); по-латышски Pehrkons sperr (гром ударил), Perkuhns или Pehrkons (гром), отсюда, вероятно, и польское выражение пиорун в значении громового удара. Между именами, напоминающими имя Перуна, находятся в Бранденбурге Барендорф или Парендорф, Барное или Парнов и Порниц: в Померании — Перкам, Перневиц, Першк и пр.; наконец, в Курляндской губернии близ города Либавы — село Perkuhnen, которое яснее всех прочих показывает на свой корень.
В славянских землях географических имен, происходящих от Перуна, почти не существует, за исключением далматской горы — Перунова дубрава и села Перкуниста в Валахии; но странно, что имя Перуна в понятии Парома или Берома весьма живо сохранилось у карпатских словаков, где до сих пор это имя служит ругательным словом. Несмотря на все это, нельзя считать имя Перуна за славянское и гораздо вероятнее принять, что оно перешло в Россию или через варягов или через кривичей,[87] предполагая между ними распространение религии прусско-литовского Криве. Гримм[88] идет еще далее; он доказывает происхождение имени Перуна или Перкуна от немецкого корня Favrgunl, Fairguns, которое у Ульфилы[89] на древнем готском языке значит гора; у других хроников древнее имя Virgunia — новое Erzgebirge; Vlrgunt Schvarzwald, и Floergun, Fioergynjar — имя матери Тора в «Эдде», часто переходящее на громовника, ее сына, который тождествен с нашим Перуном. Но если Перун — новейшее германско-литовское название бога грома, какое же было его древнее славянское имя? Судя по аналогии с другими богами, положительно сказать можно, что его называли Громовником или Молником. Первое имя, т. е. громовника, сохранилось для нас как прилагательное Перуна, перешедшее позднее на пророка Илию, который как у нас, так и у германцев получил прежнее великое значение Перуна и Тора. Слово же молнии у нас изгладилось, но в германском мифе перешло в имя главного атрибута Тора — его палицы, называемой мие — Мjoiner.
Таким образом, миольнер в руках Тора не что иное, как громовые стрелы: dormer Keule, Thorstein (в Курляндии — Perkuhnstein, Perkuhnakmens), о которых существует в Германии и России одинаковое поверье, что они бросаются громовержцем с неба и так глубоко входят в недра земли, что только по прошествии семи лет снова выходят на ее поверхность; нашедший такой камень приносит его домой, полагая, что он сохраняет жилище от громового удара.
В Германии посвящался Тору дуб; то же самое дерево считалось, по словам Козьмы Пражского, жилищем Перуна в Богемии; далее в Литве и вообще у всех славян огни, зажигаемые в честь Перуна, горели из одних дубовых ветвей, и главное капище его в Литве находилось в густом дубовом лесу Рамов. Вундерер[90] во время путешествия своего по Курляндии в 1613 году нашел в Мариенгаузене вместо христианской церкви языческий дуб, которому поклонялись латыши под именем Перкунова дуба. Также Прове или Проно, которого Касторский справедливо почитает за искаженного Перуна, обоготворялся в дубовом лесу близ Штаргарда в Альтенбурге. Наконец, самое название горы — Перкунова дубрава в Далмации — также намекает на поклонение Перуну в дубовых лесах.
В подтверждение тождества Перуна с Тором можно привести также наше народное поверье, что раскат грома производится огненною колесницею, в которой разъезжает Перун, позднее же заменил его святой пророк Илия. Это поверье происходит от представления Тора, который в «Эдде» описывается разъезжающим в колеснице, запряженной козлами, а осетинский обычай приносить козла в жертву святому Илие Гримм объясняет посвящением этих животных Тору. Еще яснее выступает тождество Тора с Перуном в том, что у нас в Новгороде часть города, обитаемая языческими приверженцами Перуна, долго носила имя Торовой страны, сторона же города по сю сторону Волхова, обитаемая христианами, получила имя Софийской стороны от древнего собора Святой Софии.
На острове Рюген обоготворялось весеннее и осеннее солнце под именами Яровита и Световита. В «Книтлингской саге»[91] они известны под именами Турупит (Турувит?) и Пурувит (Перуневит?). Первое имя относится к Яровиту, или, лучше сказать, к Яру, который, как видели уже выше, совершенно тождествен с Туром; что подтверждается еще в «Слове о полку Игореве», где безымянный поэт своему герою Всеволоду дает прозвание Яр-Тура. Что же касается до слова Пурувит, то оно, вероятно, должно иметь свой корень в имени Перуна и относится здесь, по-видимому, к Световиту.[92]
Из древних праздников языческих славян Балтийского моря летописцы сохранили нам имена Турицы и Летницы, которые, судя по аналогии их с доныне еще существующими праздниками весенних посевов и летних жатв, вероятно, относятся: первый к весеннему Яровиту или Турувиту, второй же к осеннему Световиту, о празднике которого в Арконе нам сохранились весьма подробные сведения. Наконец, по мнению Гануша, Турицею назывался также праздник Радегаста, и это тем более достойно вероятия, что сам Радегаст есть не что иное, как Тур. Отсюда понятно, почему бычачья или туриная голова есть необходимый атрибут кумира Радегаста в Ретре и Вольгасте и почему также Радегаст, подобно своему перовообразу Туру, является богом войны, совершенно сходным с далматским Туриссою или Турицею.
Подобное же значение, вероятно, имел и русский Тур, судя, по крайней мере, по именам эстляндского бога войны Турнифаса, краинского Торика или Турика и хорватской Беллоны, Торка или Турка.
Все эти названия ясно имеют первоначальным корнем своим имя германского громовержца Тора или Донора,[93] встречающегося во всех мифах Европы под различными названиями: в Лапландии Тиермес, у казанских чувашей Тора, в Эстляндии Тар или Таратар (святой Тар), обоготворяемый также на острове Эзеле под именем Tarappihha, сходного с названием Яровита в «Кинтлингской саге»; в Англии Тарамис или Тундерер (громовник) и, наконец, у кельтов Танарус или Таранус.
Имя Танарус или Таранус встречается также на аквилейских надписях,[94] что и подало повод Аппендини считать его за славянского бога. В доказательство сего приводит он далматское выражение tarn, tarnuti (большой шум, шуметь). Этот же корень существует в русских словах торкать, турнуть, торчать, торчь (военное оружие) и тормошить. Сюда же должно отнести французское tarabuster, которое, равно как и слова tarabas (инструмент, которым будили монахов в монастырях), tarares и новейшее латинское слово taratantaria, употребляемое хрониками Средних веков для названия труб, звучащих при последнем суде, происходит, по словам Мартина[95] и Латура д'Оверня,[96] от имени кельтского громовержца, до сих пор сохранившегося в языке британской Арморики[97] в названии грома — taran, от которого могло произойти и французское tonerre, если оно не есть собственная первоначальная форма германского dormer, происходящего от бога Тора.
В Малороссии таран означает пестрого разношерстного быка, и, вероятно, наше слово товар имело у нас прежде значение скота, даже в южной России между простолюдинами теперь сохранилось это значение, прямо намекающее на происхождение слова товар от тура — быка. Переход буквы у в в — факт, почти не нуждающийся в примерах; все имена, сохранившие корень taurus, пишутся у нас таврус: Taurida — Таврида, Mynotaure — Минотавр и пр. Поэтому можно предположить, что и слово товар принадлежит к тому же разряду и имеет своим корнем слово тавр — taurus, которое сохранилось во всех европейских языках: латинское и французское taurus, taurau, немецкое Stier и Thier (зверь — не потому ли, что бык зверь по преимуществу?), русское тур, наконец, британское taro (tarn), которое приводит нас снова к малороссийскому тарану. Еще замечательнее в этом отношении русское тур в смысле огненного (в Краледворской рукописи[98] тур — огненный зверь) или ярого храброго, как встречается оно в «Слове о полку Игоревом». Совершенно в том же смысле употреблено Гомером название бога войны — турый или ярый Аерис (Марс). В латинском языке, полагает Латур д'Овернь, слова torquere, tortor, tormentum должны были иметь свое начало в имени Thora. В немецком языке слово turnen, вероятно, имеет то же происхождение. Сюда же принадлежит и слово tournois — турнир, которое, вероятно, означало первоначально испанские taureados и легко могло произойти от британского корня tara.
