Славянская мифология - Белякова Галина Сергеевна
Другие типы магии имеют целью отстранить, отогнать, удалить вредные влияния. Эти типы магии имеют защитительный, оборонительный характер. Суть так называемой отгоняющей магии — отпугнуть враждебные силы с помощью амулетов, «оберегов», разных жестов, звуков. С этой целью на голове или других частях тела рисуют линии, круги.
Еще один тип магических действий — обряды очищения огнем, омовением, окуриванием и т. п. от предполагаемых злых явлений, проникающих в тело или душу человека, в его жилище.
Особый тип составляет «магия слова» — магические заговоры, заклинания.
Различают еще и виды магии — вредоносную, военную, любовную, предохранительную, промысловую, метеорологическую и прочие второстепенные виды.
С магией связаны и гадания (мантика), предназначенные не вызвать какие-то события, а только узнать о них. Цель гадания — узнать то, что человек естественным путем узнать не может. Мантические обряды близки к магии и часто переплетаются с настоящими магическими действиями.
Другая близкая к магии и мантике группа явлений — вера в приметы, когда человек вообще не реагирует на происходящее, а лишь наблюдает его. Но как только человек начинает реагировать, так эта вера приобретает сходство с магией.
Мифологическая фантазия, родственная по своему происхождению сказочной фантазии, может сохранять и известную независимость от религии. Хотя мифология играет важную роль в истории религии, поставляя материал для содержания религиозных верований, тем не менее она не является существенной стороной религии, поскольку в мифы можно было и не верить, тогда как в религиозные каноны верить обязательно. Кроме того, миф мог быть и антирелигиозным.
Мифология — это прежде всего произведение народной фантазии, в которой факты реального мира олицетворяются мифическими существами. Но в отличии от народной легенды миф не связан с конкретным историческим событием, а дает объяснение какому-то общему явлению природы или социальной жизни. Эта объясняющая функция мифа не позволяет отождествлять его с народной сказкой, которая содержит в себе не объяснение, а морально-назидательный элемент. Единственное, что роднит мифологию и религию, — это олицетворяющая фантазия.
Позднее в мировых религиях мифы утратили деление на экзотерические и эзотерические и стали религиозными догматами. Но у некоторых народов, особенно в Древней Греции, развитие мифологической фантазии привело к тому, что и отвлеченно философские и даже атеистические идеи нередко облекались в мифологическую форму.
Древним славянам было свойственно космоцентрическое мировоззрение, которое по своему отношению к природе значительно отличалось от современного — технологического. Человек знал, что его жизнь зависит от природы, поэтому для него было характерно и самоограничение, нежелание своим вмешательством навредить ей, и, наконец, обожествление природы. Подобные представления породили дохристианских языческих божеств — Перуна и Велеса, Даждьбога и Мокошь, Стрибога и Хорса, а также русалок, леших и домовых, фантастических зверей и птиц. Тогда-то и расцвели на полотенцах и под стрехами крыш дивные фантастические узоры.
Мир представал перед человеком единым органическим целым: все в нем было взаимосвязано, и всему было свое место и время. Естественно, мир не стоял на месте, в нем постоянно появлялось что-то новое, и если это новое не противоречило жизненному укладу людей, их здравому смыслу, нравственным законам, а также климатическим условиям, то оно тоже обожествлялось. В извечной борьбе Добра и Зла, Правды и Кривды, Света и Тьмы люди что-то отсеивали, что-то оставляли. Так подготавливался следующий виток жизненной спирали, жизненного круга.
Древние славяне одухотворяли (анимизм)[10] и олицетворяли (фетишизм)[11] всю природу — землю, воду, огонь, почитали растения и животных, и на этой основе формировались различные верования и первобытные религии, свойственные всем народам в определенные периоды их развития.
В русских народных верованиях долго сохранялись следы культа, например Матери-сырой-земли, которая олицетворялась в образе женского божества плодородия. Существовало также почитание камней, наделявшихся сверхъестественными свойствами. Фетишистский культ камней в почти неизменном виде влился в христианские культы «святых мест», амулетов и т. д.
В. М. Васнецов. Иван-царевич на сером волке
Столь же древними объектами поклонения были вода и огонь, которым приписывали предохраняющее, очищающее, оплодотворяющее действие. Известны древние поверья и ритуалы, относящиеся к растительности. Многие из них имели характер аграрно-магической практики и были направлены на «обеспечение» земного плодородия, урожая. Символом плодородящего начала служили магические изображения женщин-родоначальниц, обнаруженные археологами еще в искусстве палеолита.[12] Символ плодородия в виде женского божества входил в содержание позднейших праздничных обрядов, главным образом весенне-летнего цикла (масленица, семик и т. п.), в которых более ярко воплощен культ растительности.
В фантастических, сверхъестественных существах — добрых, благожелательно настроенных к людям или злых, враждебных им, будто бы управляющих окружающей природой, ее отдельными объектами (леших, водяных, русалках, берегинях, полевиках) — запечатлено поклонение силам природы в разнообразных олицетворениях ее стихий. Это «низшая мифология», противопоставляемая «высшей» — культу Перуна, Даждьбога и т. п.
Почитали славяне и животных. Отголоски древнего культа животных обнаруживаются в масленичных инсценировках ряженых, одетых в зооморфные (звероподобные или звериные) маски медведя, козы, журавля, курицы, лошади и т. п.
В качестве остаточных элементов веры в сверхъестественные свойства отдельных животных выступают поверья о животных-оборотнях.
Мифология пронизывает и весь аграрный календарь древних славян. Об этом свидетельствуют не только, скажем, обряды «вызывания» дождя или «заговаривания» засухи, но и все стороны трудовой и бытовой жизни населения Древней Руси. Систематически наблюдая за состоянием природы, крестьянин-славянин накапливал запас знаний, представлений об окружающем мире. В частности, он установил, что в годовом круговороте природы существуют естественные периоды, определяющие чередования трудовых процессов. Эти реалистические наблюдения переплетались со стремлением воздействовать на природу «сверхъестественными» путями. И не удивительно, что календарные праздники с их традиционными увеселениями, игрищами, развлечениями включали многообразные религиозно-магические обряды, ритуалы, гадания, в которых отразились мечты о высоком плодородии, благополучии, здоровье.
Русский аграрный календарь складывался из нескольких циклов. Новый год начинали святки, приходившиеся на время зимнего солнцестояния. С принятием христианства они были приурочены к рождественско-крещенским церковным праздникам: Масленица символизировала проводы зимы и встречу весны. Богатая и живучая весенняя обрядность, определявшая, по мнению древних земледельцев, перспективы лета и осени, впоследствии отчасти слилась с пасхальной христианской обрядностью. Летний цикл праздников, соотнесенный позднее с христианскими праздниками Троицей и днем Иоанна Крестителя, приходился на период расцвета природы. Осенние зажиночные и дожиночные обряды были посвящены окончанию полевых работ, сбору урожая.
Семейно-родовой культ предков отчетливо проявлялся в представлениях об умерших и в похоронно-поминальных обрядах. Последние характеризуются двойственностью представлений об умершем: древнейшее воззрение на умершего как на «живого» мертвеца переплеталось в них с более поздними представлениями — верой в загробную жизнь души покойника.
