Даниил Хвольсон - Известия Ибн Даста о хазарах, буртасах, мадьярах, славянах и руссах
Что же касается до обращения Болгар и до упомянутого Посольства, то дело было, по-видимому, вот как: Из рассказа Ибн-Фодлана ясно 21, что отец царя Алмуса был еще язычником. Сам же Алмус был обращен в ислам мусульманами, которые уже находились в Болгарии за долгое время до прибытия посольства; вместе с ним более или менее значительная часть подданных его приняла ислам. Но спустя некоторое время после того, царь почувствовал потребность в более близком знакомстве со сложными религиозными обрядами ислама и вследствие того обратился к халифу с просьбою прислать к нему ученых богословов 22; притом он не забыл изъявить желание, чтобы халиф прислал к нему и архитекторов для построения крепостей; в этом, может быть, и заключалась главная цель его посольства к халифу. Людей же, способных строить мечети, он требовал, вероятно, потому, что его мечети были равного достоинства с его жилищами, [8] то есть, просто войлочный юрты 23. Неизвестно, за сколько лет до отправления посольства к халифу царь Алмус принял ислам. Якут говорит, что это было при халифе Муктадир-Биллах (908 — 932 гг.), значит не раньше 909 года 24. Но это известие выписано из вышеприведенного места Масуди, как видно из статьи (***), Боргар, у Якута 25, и не подтвёрждается известиями самого Ибн-Фодлана. У него мы находили заметку, что царь в 922 году быль уже дородным, что указывает на человека лет от 30 до 40, и далее, что у него тогда было уже несколько детей 26. Один из его сыновей совершил — так рассказывает Масуди 27 — еще при упомянутом халифе, следовательно, до 932 года, путешествие в Мекку, во время которого он и посетил Багдад. Сын этот, следовательно, был тогда уже взрослым. Все эти обстоятельства подтверждают предположение, что в 922 году царь Алмус был уже немолодым человеком, а потому очень может быть, что он был мусульманином уже за десять или пятнадцать лет до того времени, и что Ибн-Даста знал о том уже около 912 года.
Нет сомнения, что Ибн-Даста был родом Персиянин, [9] как и видно по его имени 28. Далее нам кажется, что он жил в одной из северных областей Персии, может быть, в Хорасане или Ховарезме. Он говорить, что Мадьяры жили между двумя реками, из которых одна равной величины с Джейгуном (Аму-Дарьей) (см. ниже гл. IV, § 2, стр. 26). Далее Ибн-Даста описывая разные реки, говорить подробно только о притоках реки Джейгуна, между тем как он о притоках других рек не упоминает. Следовательно, он, вероятно, хорошо знал эту реки и, кажется, предполагать знакомство с нею ближайших читателей своей книги. Если предположение, что Ибн-Даста жил в земле Саманидов может считаться верным, то, стало быть, он без труда собрал достоверные известия о народах приволжских и их ближайших соседях, по той причине, что торговые сношения жителей государства Саманидов с упомянутыми выше народами достигали высшей степени развитая именно во время Ибн-Даста.
Подробное описание рукописи, которая содержит в себе сочинение Ибн-Даста, находится во втором томе каталога арабских рукописей британского музея, № 1310, стр. 604 и след.; но так как этот том еще не издан (хотя и напечатан), то я сообщаю здесь это описание в сокращенном виде, при чем кое-что прибавляю от себя.
Рукопись эта писана на бумаге, в четвертую долю малого листа, состоит из 260 листов и, по мнению доктора Piee, автора каталога, принадлежит XIV веку. Я же с своей стороны [10] полагаю, что она моложе и писана в XV или даже XVI веке. Почерк приближается к та'лику (то есть, почерку, употребительному между Персианами). Переписчиком рукописи, по моему мнению, был также Персианин, не всегда понимавший то, что он писал, и вследствие того писавший очень ошибочно, так что поправки текста, сделанный мною (надеюсь, что они верны) стоили мне много труда.
Рукопись по содержанию разделяется на две части, из которых первая и более значительная (листы 1 — 217) содержит в себе много географических, топографических и этнографических сведений, но без плана и без определенного порядка; вторая часть имеет историческое содержание и заключает в себе, отрывочные исторические известия, также без плана и порядка.
Седьмой том сочинения Ибн-Даста, о котором здесь идет речь, начинается некоторыми довольно подробными рассуждениями, составляющими ничто вроде физической географии (листы 1 — 23,b) 29. Потом мы находим несколько слов о Мекке. (лл. 24,а — 26,а) 30 и вслед за тем очень подробное описание каабы (лл. 26,а — 64,b). Лл. 66,а — 88,b содержит в себе подробное описание Медины и знаменитого тамошнего мусульманская храма. Листы 90,а — 95,а: рассуждение автора о [11] чудесах мира и о свойствах стран. На л. 96,а автор говорит о различных мнениях приверженцев различных религий касательно формы земли. Лл. 97.b-103,b: описание Индейского, Персидского, Китайского и Средиземного морей, Океана, и моря Черного, — которое автор верно называет Понтусом, (***), а не Нейтесом, (***), как оно называется обыкновенно Арабами — , и Каспийского 31. Лл. 104,а — 111,а: описание 26-ти рек, как-то: Ганга, Инда, Аракса, Кура, Аму-Дарьи и её притоков, общих рек Заб, Хабура, Эвфрата и Тигра, Иордана, Нила и т.д. 32. Замечательно, что большая часть описываемых здесь рек находится в Персии и смежных с нею стран. Лл. 111 ,b — 159,b: описание различных стран и городов, при чем сперва говорится в общих чертах о семи климатах и о живущих в них; описываемые страны и города суть следующие по порядку: Иран-шехр и Савад, т. е. Персия и Вавилония вообще, затем описывается Хорасан, Сиджистан, Керман, Фарс, Ахваз, Джебал (то есть, Курдистан), Ирак, Адзербейджан, Армения, Маусиль, северная Месопотамия, Сирия, Суристан (южная Месопотамия), Багдад, Сана'а в Емене, Саба в Хадрамауте (там же) и Египет. Константинополь описывается довольно подробно на лл. 138,а — 142,а 33 по рассказу Араба, жившего в Констатинополи в плену; между прочим, описывается (лл. 143,а — 147,а) процессия императора в главную церковь, вероятно, Софийский [12] собор 34; затeм говорится о дорогt из Константинополя в Рим, и описывается Рим (лл. 147,а — 152,b) и Индия (лл. 153,а — 159,b). На лл. 160,a — 1бб,b находятся места, сообщаемый ниже, о Хозарах и т. д.; на л. 168,а говорится о Серире, на л. 169,а об Аланах кавказских. Лл. 169,b — 172,b занимает известный рассказ Салам эт-Тарджемана о путешествии, совершенном им к народам Яджудж и Маджудж, по Ибн-Хордадбэху. Лл. 173,а — 174,b: описание Табаристана и лл. 175,а — 187,b: описание города и области Исфахана. Лл. 188,а — 217,b маршруты, ведущие из разных мусульманских стран, как-то: маршрут из Багдада в Хорасан, и другие страны; из Рея в Нейсабур, оттуда в Тус и Герат, оттуда в Керман и Сиджистан; из Багдада, Медины, Бассры, Бахрейна и Египта в Мекку и т. д. 35. Потом [13] до конца тома, как выше сказано, историческая смесь, как-то: О тех из древних, которые что-либо изобрели или ввели в употреблении и нашли себе подражателей, например, Нассар бен Али эль-Лайтси, который первый употреблял диакритические точки в рукописях Корана; далее имена тех людей живших до ислама или со времени его введения, которые походили на Мухаммеда или носили имя его. Далее говорится о семействах: Мухаллеб Ибн-Аби-Суфра, Халид бен Сафван, эль-Джахм бен Бадр бен Джахм бен Масуд, Абу-Долаф и проч.; о благородных и знатных, имевших те же прозвища; о тех, которые были известны по прозвищам; о благородных имевших христианских матерей; о религиях Арабов до ислама и об основателях ересей со времени его введения и т. д.
Нигде не сказано, какого объема было все сочинение Ибн-Даста, и в нашем томе нет намеков на содержание остальных частей сочинения.
Предлагаемые здесь известия Ибн-Даста о вышеупомянутых народах отчасти согласуются с обнародованными до сих пор известиями других мусульманских писателей, но вместе с тем содержат в себе и очень много нового, чего нет у других мусульманских писателей, которым, как выше сказано, Ибн-Даста был почти вовсе неизвестен. Известия его отличаются простотою, трезвостью взгляда и достоверностью; по крайней мере, на сколько мы можем поварить их по сообщениям европейских писателей, они большею части верны, что нам дает право верить и тем его показаниям, поверка которых невозможна.
