Гамильтон Гибб - Арабская литература
Подобно тому как чистокровные арабы составляли лишь незначительное меньшинство в мире мусульманской цивилизации, так и вклад арабов в свою литературу был не столь уж значителен на общем фоне. Тем не менее эта литература была проникнута складом мышления и способами выражения, свойственными народу той страны, откуда она исходила как наступательная сила в седьмом веке нашей эры. Поэтому, прежде чем перейти к основной теме, мы должны здесь и в следующей главе книги обрисовать ту материальную и языковую среду, в которой с самого начала формировалась арабская литература.
Она родилась на песчаной равнине Центральной и Северо-восточной Аравии, где засушливые степи переме-{10}жаются с пустынями. Голая, однообразная, за исключением редких оазисов, страна с резкой сменой жары и холода, засухи и ливней была и остается непригодной для оседлой жизни. Ее обитатели вынуждены кочевать, они занимаются главным образом разведением верблюдов и овец и должны непрерывно переходить с места на место в поисках пастбищ. Однообразие их жизни нарушается лишь буйными оргиями изобильных лет и жестокими страданиями в голодные годы, успехом или неудачей набегов на соседние кочевые племена или на окраинные оседлые общины. Неизменность природных условий наложила свой отпечаток на их обычаи, мышление и язык, отмеченные теми извечными повторениями и резкими переходами, которые нашли отражение почти во всех произведениях арабской жизни и литературы. Идейный кругозор таких кочевников не мог быть широким; борьба за существование слишком сурова, чтобы интересоваться чем-либо, помимо повседневных, чисто практических нужд; еще менее могли их интересовать отвлеченные понятия и религиозные спекуляции. Их философия выражена в нескольких лаконичных поговорках, а религия — не что иное, как смутное суеверие. Их мышление конкретно, и язык беден отвлеченными понятиями, за исключением тех, которые относятся к простейшим действиям и физическим качествам.
Словно в возмещение этой идейной скудости однообразное окружение обусловило необычайно пышное развитие языка в сфере материальной жизни. Дело не только в обилии синонимов, — все разнообразие явлений природы, вплоть до самых незначительных, всякое действие, вплоть до самых сложных, обозначаются удивительно точным словом. Эту особенность можно наблюдать также в той или иной степени и в языке других народов, которые по своему кочевому образу жизни и культуре напоминают бедуинов Аравии; однако один лишь арабский язык сохранил свое словарное богатство для литературы высокоразвитой цивилизации.
Арабский язык не был исключительным достоянием кочевников Центральной и Северной Аравии. Существовали также оседлые общины северных арабов, довольно тесно связанные с более культурными народами. Между древней цивилизацией Йемена на юго-западной окраине Аравии и пограничными областями Сирии и Ирака под-{11}держивались постоянные торговые сношения, открывшие путь для проникновения культурных влияний в Центральную Аравию. Вдоль торговых путей выросли такие крупные общины, как мекканская, родственные кочевникам по крови и языку и, по-видимому, очень мало отличавшиеся от них своими обычаями и мировоззрением. В Хире на Евфрате, где правила арабская династия, поддерживаемая персами, и в пограничной с Сирией области арабы, естественно, тесно соприкасались с христианской арамейской культурой. По этим каналам арамейская культурная лексика тонкой струйкой вливалась в арабский язык, но это оказало столь же мало влияния на форму и сущность языка, как арамейская культура — на самих кочевников, обреченных природой жить, в первобытной простоте или погибнуть в борьбе за существование. {12}
II. АРАБСКИЙ ЯЗЫК
Древние языки Юго-Западной Азии, среди которых арабский — самый молодой и один из немногих живых до настоящего времени, образуют четкую и самостоятельную семью, называемую семитской языковой группой. Все они настолько близки друг другу и обнаруживают такое поразительное сходство в словарном составе и синтаксическом строе, что их общее происхождение очевидно. Однако внутри самой семитской семьи есть несколько групп языков, обладающих рядом характерных особенностей; общепринятое деление (если пренебречь мелкими диалектами) сводится к следующему.
А. Язык вавилонских и ассирийских клинописных надписей, обычно называемый ассирийским (аккадским) или восточносемитским.
Б. Древние языки Сирии и Месопотамии, объединенные под общим названием северных или северо-западных семитских языков. Они распадаются на две группы — более раннюю и более позднюю:
(а) ханаанские языки, из которых важнейшие — финикийский и древнееврейский;
(б) арамейский, международный язык Западной Азии в течение многих столетий до и после начала нашей эры, к которому примыкает сирийский — язык христианской литературы в северо-восточной Месопотамии.
В. Языки Аравии (южные, или юго-западные семитские языки):
(а) северноарабский, или язык арабской литературы, рассматриваемой в настоящей работе;
(б) древние языки южноарабских надписей (сабейский, минейский и пр.) с их ветвью — ге'езом, или эфиопским, древним литературным языком Абиссинии. {13}
Многие из этих языков представляют скорее различные литературные диалекты; особенности северно-арабского языка, естественно, обусловлены однообразием жизни в пустыне, что способствовало сохранению большинства первобытных элементов семитской речи и наряду с этим, как мы видели, привело к чрезмерному развитию в других отношениях. В большинстве диалектов, имеется большее или меньшее количество чужеродных элементов, которые, однако, неизбежно трансформировались в соответствии с характерными особенностями семитских языков. Некоторые из этих особенностей, как, например, сложную фонетическую систему и почти полное отсутствие составных слов, мы не станем здесь рассматривать. Однако наиболее типичной чертой семитских языков является корневая система, на которой мы остановимся более или менее подробно, поскольку 6eз знакомства с ней невозможно понять ряд специфических: особенностей арабской литературы, ибо в арабской литературе, как и во всякой другой, законы остроумия, изящества и художественности продиктованы духом языка.
Всякое первичное понятие в семитских языках выражается посредством одних только согласных, в громадном большинстве случаев — трех согласных. Эти три согласные образуют корень. Первичные преобразования значения выражаются при помощи изменения гласных внутри корня, вторичные преобразования — отчасти тем же способом, отчасти посредством аффиксов и вставных согласных. Так, например, от корня ТЛ, выражающего понятие «убивать», образуется глагол атала (oн убил), существительное атл (убийство), причастия втил (убивающий) и атл (убитый), и ряд других производных форм. Вместе с тем каждое слово с коренными буквами ТЛ будет каким-либо образом связано с понятием «убивать». Этот способ сужения значения корня при помощи интенсивной конструкции одинаково применим к именным и глагольным формам, но, тогда как для имен существует необычайно богатое разнообразие форм, в глаголе закрепилась устойчивая система преобразования корня. От простого глагола (он убил) образуется форма усиления (он зверски убил), каузативная форма (он заставил убить или быть убитым) и — только в южносемитском языке — конатив (он старался убить, он сражался с кем-либо). В получившей наиболее пол-{14}ное развитие системе арабского языка от каждой из этих форм можно образовать возвратную, или среднюю, форму; кроме того, существует квазипассивная форма от простейшего глагола наряду с соответствующим пассивом от каждой глагольной формы. Полная схема применима к немногим глаголам, но почти все корни подвержены тем или иным из этих изменений.
Ясно, что, поскольку эта глагольная схема неизменна и не допускает исключений и поскольку почти все корни состоят из трех согласных, в арабском языке существует огромное количество слов с одинаковой гласной схемой. Поэтому рифма с самого начала неизбежно играет важную роль в арабской литературе — не только в поэзии, но в равной степени и в прозе. Можно достигать также сложных аллитеративных эффектов, a jeu de mots**, которая широко распространена, считается особым изяществом в художественном творчестве и смежных областях литературы.
______________
** Игра слов.
Интенсивная модификация корня позволяет достигать экономии слов, в результате чего в ранней арабской поэзии, точно так же как и в прозе, преобладает короткое и вместе с тем очень емкое предложение. Немногие из известных арабских пословиц состоят более чем из трех или четырех слов, и считалось позором для поэта, если предложение не умещалось в одном стихе. Вошедшая в поговорку "восточная цветистость" чужда естественной арабской манере выражения и проникла в позднюю арабскую литературу извне. Однако арабский язык легко усвоил ее, и необычайная пышность, характерная для позднейших эпох, обусловлена несравненными возможностями для литературной вычурности, выражавшимися в богатстве арабского языка синонимами и тончайшими смысловыми оттенками, о чем мы говорили выше. Но более древняя и естественная лаконичная форма выражения сохранилась и существует доныне в разговорном языке и в некоторых видах литературы.
