Лев Бердников - Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая
Однако постепенно образ рачительного губернатора, радетеля интересов Отечества начал блекнуть. Огромная власть и почти полная бесконтрольность открывали большие возможности для злоупотреблений и коррупции, чем и занялись с присущим ему рвением и сам Гагарин, и его родственники, которых он постарался определить на самые выгодные должности. Особенно много возможностей предоставляли торговые дела с Китаем, Средней Азией и казахскими народами. Князь развернулся вовсю и, используя заниженные сведения о доходах, составил себе крупное состояние.
Уличать его в казнокрадстве начали уже в 1714 году. Заподозрив неладное, царь поручил архангельскому губернатору, полковнику Григорию Волконскому отправиться в Сибирь и провести на месте тщательное расследование действий Гагарина. Но Екатерина Алексеевна, которой сей сибирский начальник часто посылал знатные подарки, попросила закрыть на все глаза и дать о нем самый благоприятный отзыв. И все же Гагарин стал жертвой усердия обер-фискала Алексея Нестерова. Последний был выходцем из крестьян, и ему претили родовитые аристократы. (Забегая вперёд, скажем, что в 1724 году этот адепт справедливости сам будет казнён за растрату 300 тысяч рублей казённых денег). Только после непосредственного обращения Нестерова к царю в 1717 году была назначена следственная комиссия из гвардейских офицеров.
Несмотря на то, что Гагарин вернул в казну огромную сумму в 215 тысяч рублей, за Сибирской губернией числилась недоимка по таможенным сборам ещё более чем на 300 тысяч рублей. Пока шло следствие, Гагарин продолжал управлять губернией: его даже сделали членом Верховного суда по делу царевича Алексея. Против Матвея Петровича были выдвинуты 15 пунктов серьезных обвинений: незаконные поборы и налоги с крестьян, расходование казны на личные нужды, взятки при отдаче винной и пивной продажи, вымогательства подношений у купцов, присвоение товаров, следовавших с караванами в Москву и многие другие. Выяснилось, что Гагарин чувствовал себя настолько безнаказанным, что присвоил себе три алмазных перстня и алмаз в гнезде, предназначавшихся Екатерине I.
По свидетельству шведского пленника Филиппа-Иоганна Страленберга, губернатор собирался образовать в Сибири самостоятельное королевство. Эта легенда, отметил новосибирский исследователь Михаил Акишин, отражала лишь “отголоски разговоров, которые вели князь М. П. Гагарин и верхи сибирской администрации”. Историк и литератор XIX века Павел Словцов в своей книге “Историческое обозрение Сибири” говорит не только о серьёзности намерений, но и о конкретных действиях губернатора: “Гагарин злоумышлял отделиться от России, потому что верно им водворены в Тобольске вызванные оружейники, и началось делание пороха”. Имелись сведения, что в этих целях он сформировал специальный полк, состоявший преимущественно из пленных шведов, которых он ранее облагодетельствовал и на которых поэтому делал ставку. Итак, над Гагариным сгустились тучи…
Каким же он был в действительности, князь Матвей Гагарин? Амбициозный лихоимец, щёголь, хитрец? Из-за отсутствия надежных свидетельств той эпохи, на вопрос этот отвечают авторы исторических романов. В книге “На Индию при Петре I” (1879) Григорий Данилевский нарисовал Гагарина исключительно чёрными красками. Это “пышный сатрап”, “первый потатчик всем грабителям и ворам”, “разоритель целой страны”, казнокрад и малодушный взяткодатель сильным мира сего. В этом же ключе изображён князь и в романе Павла Брычкова “Полуденный зной” (1999). Матвей Петрович здесь и бесчестный, и хитрый, и корыстолюбивый, наделённый острым умом провокатора. Как заурядный вор, требующий наказания, предстаёт Гагарин в романе Даниила Гранина “Вечера с Петром Великим” (2003). И лишь в романе Александра Родионова “Азъ, грешный” (1999) автор пытается представить читателю не плакатного лихоимца с одной корыстолюбивой извилиной в мозгу, но воссоздаёт сложный живой характер. По Родионову, в Гагарине уживается “букет” таких, казалось бы, несовместимых свойств, как государственный ум, готовность пожертвовать всем ради Отечества – и торгашеская алчность; ставшее уже привычкой стремление погреть руки, извлечь личную выгоду из любого государева поручения, административное рвение, благодаря которому в немыслимые сроки удаётся возводить крепости, строить остроги, – и типичная несокрушимая русская лень, истинно дворянское благородство – и склонность к мелким склокам, дрязгам, обману; преклонение перед царём – и двоедушие, выражающееся во внутреннем несогласии с иными распоряжениями Петра и в попытках уклониться от этих распоряжений в расчёте на пресловутое авось, но более всего на то, что в далёкой Сибири легче спрятать концы в воду…
Только в январе 1719 года Гагарин был уволен от должности и заключён под стражу, о чём говорила специальная инструкция: “Его царское величество изволил приказать о нём, Гагарине, сказывать в городах Сибири, что он, Гагарин, плут и недобрый человек, и в Сибири уже ему губернатором не быть, а будет прислан на его место иной”.
При этом Петр первым делом арестовал Волконского, давшего похвальный отзыв о Гагарине. На упреки царя в обмане тот отвечал, что действовал по просьбе царицы, ибо не хотел поссорить августейшую чету. “Скотина! – парировал государь. – Ты бы нас не поссорил, я просто задал бы своей жене хорошую трепку! Она ее все равно получит, а вот ты будешь повешен”.
Когда китайские таможенные чиновники прознали об опале могущественного губернатора Сибири, они обратились к царю с просьбой о его пощаде. К ним присоединились и обретающиеся там пленные шведы, которые восхваляли его великодушное к ним отношение.
Да и Пётр, памятуя о своей давней приязни к Матвею Петровичу, не спешил с приговором. Граф фон Бассевич написал: “Не желая подвергать его всей строгости законов, царь постоянно отсрочивал его казнь и для отмены её не требовал от него ничего, кроме откровенного во всём сознания. Под этим условием, ещё накануне его смерти, он предлагал возвращение ему его имущества и должностей. Но несчастный князь, против которого говорили показания его собственного сына и который выдержал уже несколько пыток кнутом, ни в чём не сознавшись, поставил себе за честь явиться на виселицу с гордым и нетрепетным челом”. И только тогда царь понял: “неслыханное воровство” и упорство Гагарина должны подавить к нему всякое сочувствие даже со стороны его родных и друзей.
И приговор был вынесен. 16 марта 1721 года Гагарин был вздёрнут на виселицу перед окнами Юстиц-коллегии в присутствии царя, знатных вельмож и всех своих родственников. По завершении казни Пётр пригласил (точнее, заставил) всех, в том числе и родственников казнённого, посетить его, государев, поминальный обед. Было “полное заседание и питьё” той самой царской “своей компании”, к которой принадлежал когда-то и Матвей Петрович. Раздавались обычные здравицы. А под окнами дворца на обвитых траурными лентами инструментах играли музыканты, одетые в чёрное. Палили пушки на Царицыном лугу. Поистине, только Пётр мог отмечать поминки по государственному преступнику, а затем приказать, чтобы вельможный труп провисел на площади более семи месяцев – в назидание всем российским лихоимцам и казнокрадам. Только по истечении этого срока в фамильной усыпальнице Гагариных, в сельце Сенницы Озёрского района Московской области, тело Матвея Петровича было предано земле.
Как ни странно, память о Матвее Гагарине жива в истории российской культуры. Именно в его честь набережную в Петербурге прозвали Гагаринский Буян (это нынешний район Петровской и Петроградской набережной), и набережная на противоположной стороне Невы долгие годы также носила название Гагаринской. Сохранилась и народная песня о Гагарине, в которой говорится о том, что он кичится своими “хитрыми” палатами. Князь изображён возлежащим на кровати, мечтающим обогатиться в Сибири и построить новый дом:
Не лучше бы, не хуже бы государева дворца,Только тем разве похуже – золотого орла нет.Уж за эту похвальбу государь его казнил.
Несмотря на сомнительность подобной трактовки отношений Петра и Гагарина, присущее князю хвастовство роскошью уловлено здесь совершенно точно.
В своём классическом труде “О повреждении нравов в России” князь Михаил Щербатов объяснял причины казнокрадства в Петровскую эпоху всё возрастающим стремлением общества к роскоши и щегольству, требовавших неимоверных расходов. Гагарин тоже хотел стать записным щёголем. Любой ценой. И заплатил за это жизнью.
“Не скорбя о суете мира сего”. Александр Меншиков
Существует анекдот. Однажды Пётр I приказал генерал-прокурору Сената Павлу Ягужинскому подготовить указ: “Всякий вор, который украдёт настолько, что верёвка стоит, без замедления должен быть повешен”. Ягужинский отказался. “Государь, – сказал он, – разве ты хочешь остаться без подданных? Все мы воруем, все, только одни больше и приметнее других”.
