Дмитрий Калюжный - Другая история войн. От палок до бомбард
Через двести лет после этого первого «исторического» опыта новая поросль образованных греков — Эратосфен, Тимей и другие, догадались сопоставить составленные предшественниками списки царей и архонтов, и попробовали соединить их в таблицу, чтобы рассчитать интервалы к еще более поздним событиям, отстоящим от их времени, как ныне думают, на 1100–1200 лет. Тут уже появилась хронологическая «точка опоры» — Олимпийские игры, от начала которых повели отсчет лет (по четырехлетиям). Дату начала первой игры историки, не сомневаясь, называют точно: 776 год до н. э.
Если это так, то и в этом случае греки взялись мерить историческое пространство слишком широкими шагами. Получились у них с 1100 до 800 года «темные века». Ничего не было в этих столетиях. После 1100-го года рухнуло гончарное искусство, ювелирное дело, пропала архитектура и фресковая живопись, забытыми оказались не только мастерство обработки камня, но даже письменность. Лишь «около 800 гг. до н. э. греки вновь начали пользоваться письмом», — пишут Сюзан Пич и Энн Миллард. И кстати заметим, никакой практической нужды подобные «исторические таблицы» не удовлетворяли. Они были попросту не нужны ни для каких целей.
Но вскоре цель появилась: им (грекам) захотелось изучить творчество и жизнь Гомера, которого они очень любили. Пришлось трактовать мифы о любимом поэта, как историю, продленную назад в глубь веков вне точных дат, без привязки ко времени. По сути, человеческие времена начинались «на территории мифа», и вот из этой внеисторической пустыни донесся до нас голос великого поэта, в совершенстве владеющего стихотворным мастерством! Попытки вывести Гомера из этой пустыни длятся до сих пор; уже в наше время историки, не желая более терпеть неопределенности, дали ему даты. Оказывается, Гомер в 850–750 годах до н. э., после трех абсолютно бесписьменных столетий, в чудесных, мастерски написанных стихах пересказал историю Троянской войны, произошедшей в XII веке до н. э., то есть как минимум за четверть тысячелетия до его рождения.
Еще через двести лет после составления Эратосфеном и Тимеем синхронистических таблиц другие, менее изученные авторы, переписали результаты их компиляций в общественной форме, в руководствах вроде учебников, в том числе на камне. Кроме камней, никаких подлинных текстов этих авторов нет, так что датировать известными естественнонаучными методами попросту нечего. Опять мы видим, что представления о событиях прошлого в их последовательности и датировках появляются «из головы», и не можем сказать достоверно, когда греческие историки сочиняли эту историю.
Но греческие ученые дали пример, и теперь уже «другие народы» возжелали своей истории. Поскольку какие-то тексты о том, о сём имелись уже во многих землях, дело было за привязкой их друг к другу, короче, за установлением хронологии. Еврейские авторы (прежде всего, Eupolemus и Tosephus) взялись за датировку библейских событий. Будем ли удивляться, что они настаивали на их глубокой старине, доказывая, что Библия старше греческого эпоса, а еврейская письменность старше греческой литературы?..
Самая архаическая по языку и стилю из всех библейских книг «Книга Судей» повествует о судьбах евреев после прихода в Палестину, но до установления централизованной государственности. С. Аверинцев пишет о ней в «Истории всемирной литературы»:
«Герои „Книги Судей“ — менее всего образцы позднейшего иудейского благочестия; это варвары среди варваров, и библейский рассказ рисует их именно такими… Еврейский пастух Амос из Текоа и его греческий современник Гесиод, пастух из Аскры — это уже конкретные имена, вычленившиеся из безличного предания…»
Традиционная дата написания книги XII–X века до н. э. Где находилась та Палестина, по которой бродили евреи, выпасая свой скот, и какой на самом деле национальности они были, сказать невозможно. Вот первая глава Книги, «Иуда воюет с хананеями»:
«После смерти Иисуса [Навина] народ Израиля спросил у Господа: „Кто из нас первым должен пойти воевать против хананеев?“
Господь ответил им: „Колено Иуды пойдет. Я позволю им завоевать эту землю“.
Иуда попросил помощи у братьев из семьи Симеона. Он сказал: „Братья мои, Господь обещал дать каждому из нас немного земли. Если вы поможете нам завоевать эту землю, мы поможем вам в войне за вашу землю“. И люди Симеона решили помочь своим братьям из Иудеи.
Господь помог народу Иуды разбить хананеев и ферезеев. Десять тысяч человек было убито в городе Везеке. Там же они встретились с правителем Везека и сразились с ним.
Адони-Везек пытался убежать, но они поймали его и отсекли у него на руках и ногах большие пальцы. И сказал Адони-Везек: „Я отрезал большие пальцы рук и ног у семидесяти царей, и они ели крохи, которые падали с моего стола. И теперь Господь отплатил мне тем же“. Адони-Везека привели в Иерусалим, и там он умер.
Сыны Иуды воевали против Иерусалима и захватили его. Они убили людей мечами, а город сожгли, Потом они пошли воевать с хананеями, которые жили в горах, в пустыне к югу от Иудеи и на западной равнине.
Колено Иуды выступило против хананеев, которые жили в Хевроне (раньше Хеврон назывался Кириаф-Арба — такое примечание дано к тексту, видимо, переводчиком). Там они убили Шешая, Ахимана и Фалмая».[8]
Тот же С. Аверинцев продолжает свой рассказ о героях библейской истории, упоминая и греческих героев:
«Такие участники пророческого движения, как Амос, Исайя, Иеремия, Иезекииль, отмечены яркой своеобычностью своего внутреннего облика… Стоит вспомнить, что жили они в то самое время, когда в Греции выступали Гомер и Гесиод, первые лирики и первые философы, а на восток от Палестины (в Иране — Заратуштра и в Индии — Вархамана Махавила и Гаутама Будда) возникали новые религиозно-философские системы…»
Но это — рассказ современного специалиста. А греческие философы мало знали иудеев. С другой стороны, слово «эллины» или «греки» во всем библейском цикле встречается считанное число раз, причем в Ветхом завете лишь однажды, а именно у пророка Иоила (III, 6):
«Вы продали народ Иуды и Иерусалим грекам, чтобы удалить их от своей родины»…
Отложим вопрос, когда это греки покупали Иерусалим, и посмотрим на остальные случаи упоминания иудеев и эллинов. Оказывается, всё земное население разделено библейскими авторами на три части: иудеи, эллины и варвары. А единого понимания, что скрывается под тем или иным названием, нет. Громадный простор для любого толкования любых текстов, для выстраивания какой угодно хронологии.
Под словом «эллины» Священное писание разумеет: 1) действительных греков, называемых так для их отличия от прочих народов, именуемых обычно варварами; 2) язычников вообще, как собственно греков, так и других народов, «потому что многие из них говорили тогда на греческом языке»; 3) тех из иудеев, которые жили между язычниками; 4) тех из язычников, которые перешли в иудейскую веру и, наконец, 5) тех из язычников, что уверовали в Христа. Это — не наши выдумки, а сообщение Библейской энциклопедии, из которого со всей непреложностью следует, что словами «эллины» или «иудеи» не обозначали наций, народов или племен. И кстати, иудеев могли называть эллинами, но не наоборот.
А кто такие евреи? Та же Библейская энциклопедия сообщает:
«Еврей, Евреи, Еврейский (пришелец) (Быт. XIV, 13) — слова, употребляемые для означения народа еврейского…»
Далее идет рассказ об Аврааме, Евере, Фалеке, а заканчивается статья словами:
«Евреи стали называться Иудеями только в позднейший период своей истории, — название, происшедшее от Иуды. Впрочем за несколько времени до Р.Х. снова появилось прозвание Еврей, и мы встречаем оное в книге Деяний Апостольских (VI, 1) и в некоторых посланиях (II Кор. XI, 22, Филип. III, 5)».
И кстати, Александр Македонский, с преизрядным шумом гулявший между Египтом и Месопотамией, никак не мог бы пройти мимо Палестины. Но во всем александровом цикле вы не найдете ни слова иудей, ни слова еврей. Если они были там, где их «селят» историки, значит, он их называл каким-то иным словом. Каким? Тайна. А если они там не были, то где же — были?.. Если же мы задумаемся над тем, что сам Александр («Спаситель Человеков») — пришелец на завоеванных им землях, добивавшийся признания собственной божественной сущности, то придем к выводу, что он сам и есть еврей.
Прав, трижды прав Н. А. Морозов, когда пишет, что евреи — не нация, а каста жрецов-единобожников, независимо от их племенной принадлежности. Эволюция церковной структуры могла привести к тому, что этим словом стали называть всех сторонников единобожия; тогда для жрецов потребовалось другое слово: иудеи. Дальнейшее деление единобожия — в частности, появление мусульманства, — привело и к дальнейшей эволюции понятий. Возьмем опять Библейскую энциклопедию:
