Григорий Гуковский - "Слово о полку Игореве"
Карамзин-журналист. Не только оригинальные произведения Карамзина, его повести, его «Письма русского путешественника» сыграли значительную роль в сближении русской литературы с современной западной, но и издаваемые им журналы и его переводы.
Уже «Детское Чтение», в котором Карамзин принял весьма значительное участие, было незаурядным явлением русской литературы. Это был первый детский журнал в России, вообще первое крупное издание, предназначенное для детей. Собственно, с «Детского Чтения» начинается история русской детской литературы. Журнал этот в основном заполнялся переводами, но это не уменьшало его значения. Политическая консервативность его редакторов не помешала им строить свой журнал на передовых педагогических идеалах. «В «Детском Чтении» Карамзин следует принципам той филантропической педагогики, которую ввел в обиход «Эмиль» Руссо... Отсутствие принуждения и страха, отсутствие зубрения и телесных наказаний, развитие чувства и сердца – вот ее основы», – пишет А. Кирпичников*.
* Русская поэзия/Под ред. С.А. Венгерова. Т. II. С. 58. СПб., 1901.
Более широкое значение имел «Московский Журнал». Это был очень живой, интересный журнал, дававший читателю хорошие стихи и прекрасную прозу, знакомивший его систематически с западной литературой, развивавший его литературный вкус и расширявший его культурный кругозор. Сам Карамзин говорил своим читателям: «Постараюсь, чтобы содержание журнала было как можно разнообразнее и занимательнее» (Московский Журнал, 1791, ноябрь. С. 247);
«В выполнении своей задачи, – пишет Я.К. Грот, – Карамзин показал много искусства, такта, понимания потребностей современной публики»*. Карамзину удалось добиться сотрудничества в «Московском Журнале» лучших поэтов его времени. Державин был постоянным вкладчиком его издания. За ним шли Херасков, Нелединский-Мелецкий, Капнист и другие. Дмитриев поместил в журнале своего друга много стихотворений, и можно сказать, что именно в «Московском Журнале», под влиянием его издателя, оформилось и окрепло его дарование. Карамзин также печатал свои стихотворения в журнале. Отдел оригинальной прозы был заполнен повестями и очерками Карамзина и «Письмами русского путешественника», печатавшимися из номера в номер по частям. «Значительную долю журнала занимали переводы из известнейших в то время писателей французских, немецких и английских: из Мармонтеля,,Флориана, Гарве, Морица, Стерна. Сверх того, Карамзин познакомил русскую публику с Оссианом, песни которого в немецком переводе приобрел он в Лейпциге, также с индийской драмой «Саконталой» и с мнением о ней Гете. Большую цену придавал он биографии славных новых писателей и напечатал, между прочим, статьи о любимых им поэтах: Клопштоке, Виланде и Геснере»**.
* Грот Я. К. Труды. Т. III. СПб., 1901. С. 129.
** Там же.
Рецензии, отчеты о книгах, критические статьи Карамзина в «Московском Журнале» составили одну из заслуг этого издания, До этого времени русские журналы почти совсем не знали критического отдела. Только в «С.-Петербургском Вестнике» (1778-1781) помещались критические заметки, но самый характер их, весьма упрощенный, не позволяет сопоставлять их со статьями «Московского Журнала». Современник писал: «Из Россиян Карамзин в изданном им в 1791 году «Московском Журнале» подал первый пример критики литературы. С того времени нашел он себе многих преемников»*. В самом деле, уже в 1793 г. противники Карамзина, Клушин и Крылов, вводят в состав своего «С.-Петербургского Меркурия» критические статьи. В «Московском Журнале» Карамзин помещал также театральные отчеты, и они закладывали основы русской театральной критики.
* Шторх А., Аделунг Ф. Систематическое обозрение литературы в России. 1810//Грот Я. К. Труды. Т. II. СПб., 1899. С. 55-56.
В 1791 г. «Московский Журнал» имел около 300 подписчиков. В 1801-1803 гг. все восемь частей журнала были изданы Карамзиным вторично (отмечу, что и «Детское Чтение» было переиздано в 1799-1804 гг.) В перерыве между двумя журналами Карамзин издал три томика «Аонид», первого русского поэтического альманаха, и серию переводов.
Новый век русской журналистики открывает «Вестник Европы» Карамзина. «Вестник Европы» определил тип серьезного литературно-общественного журнала на весь XIX в. До «Вестника Европы» все русские журналы более или менее избегали прямой постановки политических вопросов; кроме того, это были, в сущности, периодически выходящие сборники литературного материала, и лишь введение критического раздела в «Московском Журнале» непосредственно связало журнал с текущими событиями. «Вестник Европы» – первый русский литературно-политический журнал. Каждая книжка его делится на два отдела: литературный и политический. Первый из них в значительной мере продолжает «Московский Журнал».
Но и этот отдел имеет существенное отличие от прежних журналов; в нем помещен целый ряд статей Карамзина, освещающих текущие вопросы общественной жизни, затрагивающих важные и животрепещущие темы. Во втором отделе журнала Карамзин помещал свои сводки политических известий о западноевропейских событиях, характеристики и очерки социально-политического положения западных государств, сведения о политических деятелях, заметки о культуре и т.д. Эти обзоры, заимствованные из заграничных журналов, но скомпонованные по-своему Карамзиным, давали широкую картину жизни Европы. Карамзин сообщает сведения и об Америке, и об Азии и Африке. Затем, хорошо был поставлен в «Вестнике Европы» отдел смеси, заключавший самые разнообразные сообщения, любопытные и поучительные, из области наук, истории, интересные мелочи быта, анекдоты и т.д. Весь этот огромный материал статей, образов, смеси «Вестника Европы» был подлинной школой культуры и общественно-политического воспитания для русского читателя.
Стихотворения Карамзина. В историю русской литературы Карамзин вошел главным образом как прозаик. Его стихотворения не могут идти в сравнение с его прозой ни по своему влиянию, ни по своему художественному достоинству. Тем не менее, и они способствовали подъему литературной культуры в России и осуществляли ту новую «европеизацию» русской культуры, которая составляет одну из заслуг Карамзина вообще.
Основной характер поэзии Карамзина, основная задача ее – создание лирики субъективной и психологической, уловление в коротких поэтических формулах тончайших настроений души. Дело шло о построении самого понятия лиризма нового эмоционального типа. Сам Карамзин так сформировал задачу поэта; «Он верно переводит все темное в сердцах на ясный нам язык, Слова для тонких чувств находит» («Послание к женщинам»). Дело поэта – «выражать оттенки разных чувств, не мысли соглашать» («Протей»).
В лирике Карамзина чувству природы, понятой в психологическом плане, уделено немалое внимание; природа в ней одухотворена чувствами живущего вместе с ней человека, и сам человек слит с нею.
Карамзин добивается создания в стихотворении не вещественного материального образа, а определенной лирической тональности, соответствующей настроению, основной теме произведения. Он пишет в статье «Мысли об уединении» (1802): «Некоторые слова имеют особую красоту для чувствительного сердца, представляя ему картины меланхолические и нежные». Именно такие слова, вообще такие изобразительные средства старается преимущественно использовать Карамзин. Так, в стихотворении «Осень» он хочет создать общую настроенность тоски, увядания. Все элементы текста этого стихотворения подчинены этому эмоциональному лейтмотиву;
Веют осенние ветры
В мрачной дубраве;
С шумом на землю валятся
Желтые листья.
Поле и сад опустели;
Сетуют холмы;
Пение в рощах умолкло –
Скрылися птички...
...Странник, стоящий на холме,
Взором унылым
Смотрит на бледную осень,
Томно вздыхая...
Лирическая тональность стихотворения акцентирована подбором слов единого тона: осенний, мрачный, сетуют, унылый, бледный, томный, вздыхая и т.д. На первый план выдвигается не предметное слово, а качественное, эпитет, формулирующий не объективный предмет, а отношение к нему. «Бледная осень» – это образ, не реализуемый зрительно, конкретно (аллегории здесь явно нет), а словесная нота, настраивающая душу на «осенний» лад. Слово значит не своим конкретным значением, а обертонами, лирическими ассоциациями, ему свойственными.
На этой основе возникает возможность уловить в стихах оттенки, полутона, тонкие переходы настроений. Таково задание стихотворения «Меланхолия» (подражание Делилю); здесь говорится:
Веселья нет еще, и нет уже мученья;
Отчаянье прошло... Но, слезы осушив,
Ты радостно на свет взглянуть еще не смеешь
И матери своей. Печали, вид имеешь.
Бежишь, скрываешься от блеска и людей,
И сумерки тебе милее ясных дней...
Лирическая манера Карамзина предсказывает будущий романтизм Жуковского. С другой стороны, Карамзин использовал в своей поэзии опыт немецкой и английской литературы XVIII в. В программном стихотворении «Поэзия», написанном еще в 1787 г., он перечисляет своих любимых поэтов; среди них нет ни одного француза, но зато есть Оссиан, Мильтон, Юнг, Томсон, Геснер, Клопшток. Позднее Карамзин возвратился к французской поэзии, в это время насыщавшейся сентиментальными, предромантическими элементами.
