Земля плоская. Генеалогия ложной идеи - Виолен Джакомотто-Шарра
Если задачей отцов Церкви было комментирование Книги Бытия, то «О природе вещей» – энциклопедия, охватывающая все аспекты знаний о мире. Долгое описание неба не оставляет сомнений ни в системности астрономических представлений Исидора, ни в том факте, что Земля для него сфера в центре мироздания. Недвусмысленно и описание Земли: «Давая определение миру, философы говорят о пяти поясах, на которые разделяется круг земель и которые греки называют параллелями или зонами»151. Кроме того, автор возвращается к теории стихий, поочередно излагая теории Платона (через Халкидия) и Аристотеля (через Амвросия)152. Таким образом становится очевидным, что греческие знания не были утеряны на заре западного средневековья, даже если сохранялись лишь в обобщенном виде, без пространных философских рассуждений и математических доказательств.
Исидор – еще и автор одной из первых карт по модели ОТ (от лат. orbis terrarum, «круг земли»)153. Такие карты, – мы о них еще поговорим, – использовались в течение всех средних веков. Труды Исидора Севильского нашли свое место в концепции реформы, замысленной Церковью в следующем столетии, – ее знаменитым зачинателем стал Карл Великий. Они внесли свою лепту в каролингскую и посткаролингскую культуру, о чем свидетельствует богатая рукописная традиция VIII, IX и X веков. Кроме того, начиная с XIII века они содействовали развитию ученой культуры в университетах. Из-за невозможности проводить опыты или наблюдения научные материи, которые описывает Исидор, не обогащаются за счет привнесения нового, но являют осязаемое доказательство поддержания силовых линий космологического знания и остаются авторитетными вплоть до возвращения Аристотеля и греко-арабской астрономии.
Академическое наследие. Иоанн де Сакробоско
Чтобы получить достоверную картину того, какие учения были представлены в средневековом мире, следует опираться на содержание преподаваемых дисциплин. Ведь, как мы уже заметили, говоря о том, что в средние века Землю «считали» плоской, необходимо задаться вопросом, кто именно так считал: нельзя назвать типичным носителем знаний население, которое таковыми не обладает, а ведь у нас нет никаких данных о том, что знал и во что верил крестьянин из Аверона или коррезский ремесленник. Большинство неграмотного и необразованного населения наверняка не задавалось вопросом, шарообразна ли Земля или она плоская, зато, напротив, у нас есть куда более надежные сведения о просвещенной среде, а после появления университетов – об официальном содержании образования. Ведь нет сомнений, что среди эрудитов и их окружения (а надо напомнить, что даже в высших кругах общества не все умели читать и представители благородных сословий, бывало, распоряжались, чтобы им читали книги вслух) идея сферичности не только была известна, но и не оспаривалась.
Лучшее свидетельство тому – содержимое небольшого учебника по введению в астрономию, который служил также популяризирующим источником и пользовался огромным успехом с момента написания в начале XIII века, – это «Трактат о сфере» (Tractatus de Sphæra) английского монаха Иоанна де Сакробоско (John Holywood на английском, он же Джон из Галифакса). Известно, что Иоанн учился в Оксфорде, затем – вероятно, в 1221 году – был принят на должность профессора математики в Парижском университете, где преподавал квадривиум (средневековый академический курс из четырех математических дисциплин: арифметики, геометрии, астрономии и музыки).
Небольшое сочинение Иоанна де Сакробоско предназначалось для студентов, обучавшихся искусствам. Написанный около 1230 года (самая старая из дошедших до нас рукописей относится к 1240 году), этот простой учебник обобщает и подает в доступном виде основные открытия греческой и арабской астрономии. О его успехе говорит как большое количество сохранившихся манускриптов, как и тот факт, что, судя по университетским реестрам, с середины XIII века этой книгой пользовались в университете Парижа, а затем, вплоть до начала, а то и середины XVII века, во всех других крупных университетах Европы; кроме того, она оказалась в числе ранних печатных трудов (первое издание вышло из типографии в Ферраре в 1472 году, а значит, как и в случае с Исидором, это был гарантированный «бестселлер»). В XVI веке учебник достиг пика популярности, издавался многими влиятельными гуманистами и педагогами, был переведен на местные наречия (известны два перевода на французский язык, сделанные в XVI веке, несколько – на итальянский, текст переводили также в Испании, Англии и Германии) и переработан математиками, писавшими по его модели одноименные сочинения, включая в них новые астрономические сведения и доказательства (как, например «Сфера» Оронция Финеуса, первого профессора математики Королевской коллегии, сначала появившаяся на латыни, а затем, в 1551 году, в авторском переводе на французский язык).
На протяжении всего средневековья и Возрождения этот трактат – предмет множества комментариев, среди которых первый из наиболее заметных принадлежит математику-иезуиту Христофору Клавию и неоднократно переиздавался с исправлениями в конце XVI и самом начале XVII века (Christophori Clavii Bambergensis ex Societate Iesu, In Sphæram Ioannis de Sacro Bosco Commentarius)154. Так что в XVI веке во Франции несложно было найти печатный экземпляр на латинском или французском, с комментариями или без таковых: к тому времени труд давно вышел за пределы Парижского университета и служил популяризаторским пособием в любой читающей и пишущей среде (скептики и любознательные могут обратиться к оцифрованным в высоком разрешении ренессансным публикациям на сайте электронной астрономической библиотеки Урания155, где представлены комментированные и некомментированные издания на различных языках, некоторые – с богатыми иллюстрациями). Особое внимание обратим на роль педагогов: Жак Лефевр из Этапля, ведущий гуманист, преподававший в Париже на рубеже XV–XVI веков, Филипп Меланхтон, правая рука Лютера в сфере образования и реформатор германских университетов, Оронций Финеус, математик и лектор, избранный королем Франциском I преподавать и популяризировать математику в Королевской коллегии, Эли Вине, декан знаменитого Коллеж де Гиень в Бордо (где учился Монтень, и, если верить автору «Опытов», тогда это был «лучший коллеж во Франции») – все они издавали, а иногда аннотировали трактат Иоанна де Сакробоско, который составлял самую что ни на есть официальную основу академического образования как в католических, так и в протестантских землях. Прекрасное латинское издание 1527 года, выпущенное в Париже Симоном де Колином, – очевидное тому свидетельство, о чем сообщается в заглавии: ad utilitatem studentium philosophiæ parisiensis156.
Чему учит нас это произведение, четыре столетия служившее пособием для студентов в области искусств, как и для любых читателей, желающих освоить основы астрономии (модной науки Возрождения)? Весьма лаконичный труд поделен на четыре книги. Первая из них как раз и посвящена форме и общему строению sphæra mundi, сфере
