Алексей Переяславцев - Негатор, или История неправильного попаданца [СИ]

Раскачиваясь и ныряя в ухабы вместе с двуколкой, я напряженно перебирал варианты — в точности гроссмейстер, отложивший партию в безнадежном положении. Этот вариант — мат в три хода… Мат в пять ходов… Мат в десять ходов… Немедленного мата нет, но эндшпиль без ладьи и двух пешек… Ничья, но только если противник польстится на жертву фигуры — а если не польстится?.. Так до самых ворот рынка я ничего и не придумал.

На рынке мы разделились. Сарат-ир был мною отправлен на покупку трех амулетов — самых дешевых — и еще разных мелочей. Встречу мы назначили примерно за километр от ворот рынка. Я отправился на встречу с механиком.

— Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.

— И вам, Профес-ор.

Вот и появилось у меня местное имечко.

— Как насчет моего заказа?

— Готов, можете взглянуть.

Взглянуть было на что. Или Фарад был гениальным механиком, или он попросту догадался, для чего нужен агрегат. Второе для меня было похуже. Ведь и другие могут в этом случае догадаться. Ну да ладно, укроем машинку полотном.

— (непонятное слово) я изготовил трех разных размеров. Это на случай, если вам потребуется различное усилие.

Ага, мне предъявляются аккуратные пластины из каучука. Тогда непонятное слово я перевожу как 'упругие элементы'. Каучук без сажевого наполнителя, поэтому он желтоватый, почти прозрачный. Конечно, упругие свойства куда похуже, чем у классической резины, но вулканизацию здесь еще явно не знают.

— Получите ваши деньги, уважаемый Фарад-ир. Кстати, не хотите ли заработать еще?

На лице механика отражаются одновременно жадность, любопытство и некоторая доля опасения. Странно, вроде бы я ничем злодейским себя не проявил.

— Бумагу бы мне…

Уже привычный приказчик снова возникает из ничего с листом.

— Мне нужен вот такой диск… вот здесь углубление… вот тут я покажу размеры… можно из латуни… И еще стержень с резьбой… вот такой… и четыре гайки к нему. Да, и… (тут я запинаюсь — не удосужился разузнать, как по-местному 'гаечный ключ') инструмент для затягивания этих гаек, но не один, а два. Сколько времени это займет?

Странно, но опасение на хозяйской морде исчезает. Он что, подозревал меня в попытке изготовить оружие?

— И то, и это могу изготовить за четыре часа. Десять серебряков.

Цена вздута вдвое, самое меньшее, но прикидываюсь, что мне невдомек.

— Хорошо, уважаемый. И это только начало.

— Разумеется.

Вот как? Похоже, меня приняли в стадо на должность коровы дойной. Ладно, будем спорить делами.

— Да, и еще одно. Вы не могли бы порекомендовать купца, который торгует кристаллами высшего класса?

Похоже, мастер не удивился.

— Да, есть такой. Зовут его Морад-ар, скажите, что я вас рекомендовал, найти же его дом просто: от меня свернете налево…

Два часа есть — можно походить по рядам. В лавки — ни-ни, посетителя лавки можно и запомнить, а вот человека, рассеянным взором глядящим на прилавок… тоже можно запомнить, но труднее.

В результате прогулки я стал богаче на очень маленький кусочек хозяйственного мыла и три деревянных блюда, полюбовался на оружие (только холодное, но в богатом ассортименте), а также выяснил, где лавка медника и лудильщика (пригодится). У последнего я хотел заказать луженый змеевик для самогонного аппарата. Спирт мне был нужен большей частью для производственных, а не гастрономических целей. Без шуток, на прежней работе мы расходовали спирт литрами на промывку полированного металла. Но пока что отложим идейку, это задел на будущее. В последний момент купил колесную мазь в маленьком кувшинчике. Подумалось, что смазка всех вращающихся деталей в подшипниках (если их так можно назвать) лишней не будет.

Взяв наш тарантас с парковки (ай да я, научился ведь чему-то!), я аккуратно довел его до механика, ухитрившись не попасть в аварию (а ведь молодец я, чес-слово!). Мне помогли погрузить агрегат (в полностью закрытом состоянии) в наше транспортное средство, а диск я просто завязал с тряпицу и сунул за пазуху. Засим мы втроем (я, лошадь и двуколка) медленно покатили к месту встречи.

Сарат-ир узнал нас чуть не за полкилометра. Тремя взмахами обеих рук над головой (условный знак) он дал мне знать об этом. Лошадка шла неспешным шагом. Оставалось меньше тридцати метров, когда Сарат вскинул правую руку вверх. Это был условный знак, что амулеты разрядились. Потом он показал три пальца (сдохли все три). Я тут же бросил на дорогу клочок бумаги. Потом доехал до моего бакалавра, передал ему вожжи и тут же пошел к брошенной бумажке. Примерный расчет расстояния дал около двадцати пяти метров. Выходит, именно на это расстояние воздействуют мои вредоносные эманации (или флогистонции?).

Расспрос показал, что амулеты сдохли одновременно. Выходит, подтвердилось, что я отрицательный тип в смысле воздействия на здешнюю магию. Это хорошо и плохо. Хорошо — потому что на меня трудно воздействовать злобной магией. Плохо — потому что и хорошая магия не подействует. А еще плохо то, что самим своим существованием я настроил против своей скромной особы весьма могущественную и влиятельную группу местных граждан. Еще хуже, что эти граждане не стеснены в средствах, и рамки закона тоже не про них нарисованы.

Но пока что придется отставить черные мысли, не пользуясь при этом ни бутылкой шампанского, ни 'Женитьбой Фигаро'. Правильная полировка кристалла — вот что должно волновать.

Первое, чем я озаботился по прибытии — подбором правильного первого блина, то есть кристалла. Мой придирчивый глаз остановился на розовом кварце почти правильной формы. Шестигранная призма с почти плоским основанием, переходящая в шестигранную пирамиду — то есть всего надо будет полировать тринадцать граней. Или четырнадцать — если эту пирамиду я сочту нужным увенчать маленькой плоской гранью. Предварительно я выяснил, что в состоянии 'как есть' это кристалл потянет на десять серебрушек.

И началось. Почти час я бился над тем, чтобы (всего-то!) закрепить кристалл должным образом. Для первой полировки я выбрал самую ровную из всех граней — специально чтобы задействовать самый тонкий абразив. Поливать водой приходилось просто из кувшинчика — к счастью, носик позволял поливать тонкой струйкой. Вода стекала в деревянное блюдо, на котором ножиком я вырезал 'N 3'. По заполнении блюда воду надо было переливать обратно в кувшинчик, который, понятное дело, тоже был с маркировкой (нацарапал кристаллом рубина). Работу, которую я у себя сделал бы за полчаса, заняла у меня полные три.

Сарат смотрел во все глаза, но, похоже, был разочарован. Прекрасно его понимаю: поверхность сразу после полировки отнюдь не выглядит образцом красоты. Какой там блеск — а черную грязищу не хотите? Черную — потому что мелкие частицы загрязняют полировальную пасту, а грязищу — потому что ее потом обязательно надо будет смыть. Хорошо бы чистым спиртом, но такового пока не имеем. Но уж горячей водой с мылом — это как отдать. И полотенцем (то есть куском чистой материи) вытереть — и никоим образом не перепутать полотенца 'не от той пасты'!

Хуже всего было то, что требовалась жесткая экономия всего — начиная с пасты, и кончая мылом. Не было самого распривычного: прекратить полировку и посмотреть опытным взглядом, готова ли поверхность. Хотя бы уж потому, что для такой проверки требовалась полная очистка поверхности — а если проверять много, то никакого мыла не хватит.

Больше того: положившись на чутье, я не стал вообще проверять первую грань, а сразу взялся за вторую. С ней дело пошло веселей: сказался опыт. Жалких два с половиной часа — и грань была готова. Пришлось, правда, снизойти к страданиям Сарата и рассказать, что грани будут выглядеть значительно лучше по завершении работы, то есть после их промывки.

Хуже всего дело пошло с основанием шестигранной призмы. Оно было куда менее ровным, чем мне казалось. При том же полировать пришлось с самой грубозернистой пасты, потом тщательнейшим образом отмывать ее, потом еще раз отмывать (для гарантии), потом смотреть, потом полировать более тонкой пастой (тут дело пошло веселее), потом еще раз промывка, и еще одна, потом тонкая паста — и эта полировка пошла куда хуже, потому что, похоже, нужен еще один, промежуточный размер абразива…

Короче, лишь вечером третьего дня работы я аккуратно протер кристалл еще одним полотенцем (условно чистым) и стал рассматривать. Почти неплохо. Если бы речь шла о металле — даже на четыре балла. Мелкие риски — то ли от грубого абразива, то ли существовавшие с самого начала — так и не удалось свести, но неопытный глаз их бы не заметил. Только вот смотреть будут не глазом. Если я правильно понял самые-самые основы теормага — магические потоки будут на них реагировать. Расщепляться, рассеиваться и вязаться в узелки.

Слегка утешала реакция экс-бакалавра.

Первое, что сделал он, узрев полностью отмытый кристалл — это ничего не сделал. Он просто сел и стал на него смотреть. Время было позднее, никаких дел я не задумывал (да и сил не было), поэтому я просто стал наблюдать за его реакцией, как в театре. Лицезрение кристалла завершилось фразой из совершенно не знакомых слов, перемежаемых чем-то вроде 'Я знал!', 'Значит, это возможно!', но знакомые слова шли в крайне малой концентрации. Потом он явно захотел дотронуться до этого рукотворного чуда, но пересилил себя.