Милослав Стингл - Последний рай

В ЗАЛИВЕ МЯТЕЖНИКОВ

Я продолжаю свой путь вдоль побережья острова по его окружности и, минуя большие деревни Аруе и Тахару, попадаю на самый северный выступ – мыс Венера.

Почти весь он, замыкающий просторную, очень красивую бухту, покрыт пальмовой рощей. Над деревьями возвышается белый маяк, свет которого виден на расстоянии пятидесяти километров. Прямо под маяком – монумент, напоминающий о том, что здесь в 1777 году с яхты «Дафф» на берег вышли первые английские миссионеры.

В нескольких десятках метров от монумента находится еще один памятник. Он свидетельствует о посещении острова самым знаменитым исследователем Южных морей – капитаном Куком, который как раз отсюда вместе с двумя учеными, Соландером и Грином, по просьбе Королевского астрономического общества наблюдал за прохождением Венеры через солнечный диск. Именно поэтому мыс, где была расположена обсерватория капитана Кука, назван именем Венеры.

Бухта, образованная мысом Венера, с 1767 года, когда на Таити ступил первый европеец – капитан Самюэль Уэллс, прибывший на корабле «Дельфин», стала излюбленным местом стоянки сначала английских, а потом и французских кораблей.

Называется она Матаваи, что означает «взгляд на воду», или «вид на море».

Бухта Матаваи стала опорным пунктом первых европейцев. На ее берегу один из офицеров «Дельфина», лейтенант Ферн, поднял британский флаг, подчинив таким образом Таити власти английского короля. Вновь открытую землю он назвал островом Георга III, а залив Матаваи стал королевским портом – Порт-Роялом.

Вскоре после «Дельфина» якорь в этой бухте бросили корабли знаменитого Кука, который наряду с астрономическими наблюдениями занимался также изучением Таити и соседних островов. Вместе с одним из таитянских верховных жрецов, Тупале, он побывал на Подветренных островах – Хуахине и священной Раиатеа.

Подветренные и Наветренные острова Кук назвал островами Общества в честь лондонского Королевского общества. Название это сохранилось и до наших дней.

Уэллс, первый, кто посетил Таити, подарил островитянам кошку и несколько других мелких домашних животных, до того времени неизвестных в Полинезии. Кук оказался значительно щедрее. Во время своего вторичного посещения Таити в 1778 году мореплаватель преподнес таитянскому королю Помаре I, кроме всего прочего, быка и трех коров.

Через год после последнего посещения Куком Таити в бухте Матаваи бросил якорь трехмачтовый бриг «Баунти», которым командовал капитан Уильям Блай. А так как Блай и «Баунти» связаны с Таити больше, чем кто-либо, то история этого брига уже стала легендой и легла в основу мифа о «последнем рае». Мне хочется о ней рассказать.

Долгое время главную роль в этой истории играл сам капитан Уильям Блай. Не так давно я неожиданно вновь услышал его имя во время поездки по рассыпанным на большом пространстве островам Карибского моря. На одном из небольших островов я изучал так называемых черных карибов – своеобразных индейско-негритянских метисов. В ботаническом саду столицы острова – Кингстауна я обнаружил необычное растение – тихоокеанское хлебное дерево. Это первое подобное дерево на Антильских островах; оно выращено из саженца, «внука» того деревца, которое привез с Таити здешним плантаторам Уильям Блай.

Высокое зеленое растение с круглыми желтоватыми плодами – хлебное дерево Полинезии – послужило единственной целью экспедиции «Баунти» на Таити. Во всем, собственно, «виноват» оказался капитан Кук. Он первым обратил внимание на то, насколько неприхотливо таитянское хлебное дерево и как полезны его плоды.

Сообщение Кука подтвердили ученые, сопровождавшие его в двух экспедициях, – шведский ботаник Даниэль Соландер и немецкие ученые братья Иоганн и Георг Форстеры.

Эти сведения очень заинтересовали английских плантаторов, обосновавшихся на другом конце света – на Малых Антильских островах. Их представитель, «Постоянный комитет вест-индских плантаторов», обратился к английскому королю Георгу III с просьбой, чтобы британское адмиралтейство отправило в Полинезию корабль, который привез бы на Антилы саженцы чудесного дерева.

Адмиралтейство и послало за саженцами бриг «Баунти». Его офицерскую кают-компанию превратили в оранжерею, где должны были находиться горшки с редкими саженцами. Ухаживать за ними поручили ботанику Дэвиду Нелсону и опытному садовнику Уильяму Брауну. Командиром корабля стал капитан Блай, который до этого побывал на Таити как рулевой одного из кораблей Кука.

Блаю, начальнику экспедиции, направляемой за саженцами хлебного дерева, нужно было подобрать экипаж, которому предстояло совершить плавание на далекий тихоокеанский остров. Сам капитан набрал лишь несколько человек. Единственным, кого он действительно хотел взять с собой, был Флетчер Крисчен, высокий молодой человек родом из семьи богатого землевладельца с юга Англии. Крисчен служил под началом Блая во время его плаваний в Вест-Индию. Позже молодой офицер благодаря покровительству капитана стал его первым помощником.

Блай был полной противоположностью своему протеже. Он был суров, к команде, но не прощал слабостей и себе. Чрезвычайно подозрительный, Блай не понимал подчиненных и часто, быть может сам того не желая, оскорблял их.

Поэтому с самого начала плавания капитан оказался в одиночестве. А экспедиция была очень тяжелой. Через три месяца бриг пробился к мысу Горн, самому южному выступу Южной Америки. Но непрекращающиеся бури и штормы заставили капитана Блая повернуть назад и устремиться к берегам Африки, к мысу Доброй Надежды.

И тут над экипажем нависла угроза голода. Рыбы здесь было мало, и моряки ловили альбатросов, но мясо этих морских птиц имеет резкий, неприятный запах.

Однако всеобщая враждебность окружила капитана после того, как был вскрыт один из бочонков с продуктами, в котором, как оказалось, недоставало двух головок сыра. Блай без колебаний заявил, что их украл кто-то из команды. И он запретил выдачу сыра до тех пор, пока виновник не будет найден.

Но тут один из членов экипажа, бондарь Хиллбрант, отвечавший за сохранность тары, напомнил Блаю, что злополучную бочку уже однажды открывали, когда «Баунти» стоял в Лонгрине, по приказу самого Блая, и две недостающие теперь головки отнесли тогда капитану домой. А так как оказанное бондарем подтвердил еще один матрос, то капитан был публично уличен во лжи. Вместо того чтобы уступить, Блай пригрозил бондарю жестоким наказанием «за оскорбление и ложное обвинение». Это была не пустая угроза: еще во время плавания к мысу Горн по распоряжению капитана матроса Мэтью Кинтала подвергли телесному наказанию за «неповиновение».

Однако обо всех страданиях, голоде, страшных штормах и наказаниях матросы забыли, стоило лишь «Баунти» бросить якорь под Столовой горой на южном берегу Африки. Бриг быстро залечил свои раны и уже через тридцать восемь дней поднял паруса.

Блай вел свой парусник примерно по сороковому градусу южной широты. Это было смелое решение: в зимние месяцы в южную часть Индийского океана еще не проникал ни один корабль. Однако сильные океанские течения способствовали движению брига, и через пятьдесят дней «Баунти» снова бросил якорь – на этот раз в заливе Приключений острова Тасмания. Блай думал, что Тасмания – это часть Австралии. Матросы с «Баунти» познакомились здесь с тасманийцами, находившимися на самом низком уровне развития, которые позже были целиком истреблены [7].

После короткой остановки на Тасмании «Баунти» продолжил свое плавание. В воды Тихого океана бриг вошел южнее Новой Зеландии. Здесь Блай обнаружил группу необитаемых островов. Он нашел там только пингвинов. Капитан назвал их островами Баунти.

Парусник продолжал двигаться к своей цели – бухте Матаваи. Однако дух дружбы отнюдь не царил среди экипажа. Если по пути к мысу Горн капитан настроил против себя большинство матросов, то теперь младшие и старшие офицеры (в том числе и самый старший по должности – Фраер) подозревали – и не без основания, – что Блай подделывает судовые счета. Поссорился Блай и с корабельным врачом Хаггеном.

В то время как Блай терял уважение своих подчиненных, Флетчер Крисчен, теперь уже его старший помощник, наоборот, завоевывал симпатии всего экипажа. Настроение на борту «Баунти» было чревато взрывом. Однако бриг быстро приближался к берегам острова Таити, о котором моряки «Баунти» мечтали точно так же, как мечтают о земле матросы в наши дни. 26 октября 1788 года парусник наконец бросил якорь в бухте Матаваи. Капитан Блай знал Таити; ведь он плавал в Южных морях еще с Куком. Остальные члены экипажа – за исключением одного человека – впервые оказались в «волшебной бухте».

Таити и таитяне не обманули надежд матросов с «Баунти». Романтическая легенда о «последнем рае», которая начинала рождаться еще из рассказов моряков Кука, оказалась правдивой. Люди с «Баунти» знали мир. Большинство из них многие годы скитались по морям и океанам. Однако поразительная красота Таити и горячие сердца таитянок превзошли все ожидания.