Человек смотрящий - Марк Казинс
Здесь нет ни героизма, ни бунта. Этот образ просто говорит нам, что дом вовсе не обязательно «зал отправления». Скорее это «зал ожидания», место, где можно поразмыслить, понаблюдать за людьми, почувствовать, как течет время. Нетрудно представить, что перед нами дети из фильма Тарковского двадцать лет спустя, – они успели многое повидать и теперь вернулись домой.
В ХХ веке швейцарский архитектор Ле Корбюзье задумался о том, как должен выглядеть дом в доме. Возводя в 1959 году французское аббатство Ла-Туретт, он задался целью спроектировать наипростейшее жилое пространство для братьев, которые в течение дня встречаются для совместной трапезы, молитвы и т. д. в стенах просторного здания, но затем уединяются в своих кельях для ученых занятий и сна. После осмотра греческих и итальянских монастырей, а также кают больших океанских лайнеров он пришел к минималистским комнатам-ячейкам, позаботившись о том, чтобы в каждой было окно с видом.
Винсент Ван Гог. Спальня в Арле. 1888 © Musée d’Orsay, Paris, France
Место для уединения, полагал он, должно сочетать лаконичное пространство, простые материалы и хорошие пропорции. Здесь мало реального пространства, но не визуального. Перспектива уводит ваш взгляд на балкон и вдаль. Монашеская келья напоминает бедную спальню Ван Гога, которую он изобразил на своей знаменитой картине: справа кровать, слева стул и стол, дощатый пол и окно в дальней стене, в точке схода.
Когда мы смотрим на свой дом и дома других людей, мы видим «машины для жилья». Так расширяются наши отношения с миром вещей.
Дизайн и вещи вокруг нас
На столе в монастыре Ла-Туретт мы видим лампу-трансформер, одну из немногих вещей в комнате, стоящую не под прямым углом. Лампа, способная менять угол наклона, заставляет нас вспомнить о геометрии и равновесии. Ле Корбюзье выбрал ее из-за отличного дизайна.
Дизайн окружает нас повсюду. Немецкий психолог Курт Коффка в своем труде «Принципы гештальтпсихологии» (1935) утверждал, что ручка «хочет», чтобы за нее взялись, а почтовый ящик «приглашает» опустить в него письмо. Был даже придуман специальный термин Aufforderungscharakter – «побудительность», – чтобы описать, как вещи подсказывают нам, что с ними нужно делать. Спросить, хорош ли дизайн, то же самое, что задаться вопросом, заложена ли в вещи некая идея, насколько она функциональна, пробуждает ли мысль. И конечно же, это вопрос оптимального выбора материала, чистоты или оригинальности формы, нашего желания пользоваться этой вещью.
Зрительное восприятие имеет для дизайна первостепенную важность. Ребенок хватает то, что ему ближе всего, – собственные ноги и руки. Древние люди, изготавливая инструменты, оружие и утварь, задумывались не только об их функциональности, но и о красоте. Далее в этой книге мы еще обсудим дизайн в архитектуре и моде, но сейчас давайте рассмотрим семь предметов, относящихся к разным сферам человеческой жизни: к дому, моде, трудовой деятельности, науке и спорту. Они сделаны в разные эпохи, и каждый воплощает особый тип видения. Каждый можно назвать классикой дизайна. Монохромность позволит нам сосредоточить все внимание на форме.
Терракотовая чаша с геометрическим узором из Суз, Иран. Стиль I. 3100–3000 BC © Louvre, Paris, France / Bridgeman Images
Первый предмет – найденная на территории Ирана чаша, относящаяся к 3-му тысячелетию до н. э., к эпохе, когда был объединен Древний Египет, а в Китае изобретен гончарный круг.
Чаша сильно расширяется от изящного основания к краям, в нее могли класть зелень, виноград, мед, инжир или огурцы – продукты, которые в то время употребляли в пищу. Более широкое основание придало бы чаше бóльшую прочность и устойчивость, но гончар видел красоту в контрасте окружностей дна и верха: изделие раскрывается словно цветок. Изнутри чаша расписана. Темные широкие линии образуют геометрический узор. Он визуально перекликается с плетеными корзинами, которые были в ходу в этой части Ирана, лежащей между современным Афганистаном и Персидским заливом. Художник уверенно обводит край четырьмя полосами и рисует круги, подчеркивающие объем. Здесь нет ничего фигуративного, ни животных, ни растений, но мы наслаждаемся формой, наш взгляд устремляется внутрь, затем кружит по краю. Форма подчеркнута дважды: вначале гончаром, затем художником. Это, несомненно, функциональная вещь, но она радует глаз.
Кельтская брошь с острова Сент-Ниниан © National Museum of Scotland
Как и эта кельтская брошь с острова Сент-Ниниан. Она сделана в эпоху раннего Средневековья, приблизительно в VIII веке, когда в Азии распространился дзен-буддизм, в Центральной и Южной Европе господствовало христианство, а викинги опустошали Шотландию, где и была найдена эта вещица из пиктского серебра. Она предназначена для того, чтобы закалывать плащ, и центральная часть булавки должна скрываться под материей.
Линии, покрывающие иранскую чашу, нигде не пересекаются; здесь же мастер многократно переплетает серебряные нити, соединяя их концы таким образом, чтобы получился узор в форме трилистника. Для пиктского искусства характерна любовь к орнаментам, заставляющим наш взгляд распутывать узлы. А также к подковообразным формам и кругам. Глядя на брошь, нам хочется визуально замкнуть круг, но диски с пятью концентрическими кольцами притягивают взгляд, принуждая его остановиться. Булавка делит металлическую дугу точно пополам. Исходя из функциональных соображений булавка могла быть и покороче, но ее длина, равная двум диаметрам дуги, придает косой черте дополнительную выразительность. Если приколоть брошь к левому плечу, то наконечник булавки укажет на ваше сердце. Пикты были настоящими мастерами боди-арта, вот почему пиктские узоры так популярны сегодня в тату-салонах.
Броши можно было найти только в богатых и изысканных домах, где бы вы точно не увидели такого вот изделия. Его смастерили из коры или наружной части ствола дерева австралийские аборигены еще до прибытия первых европейских поселенцев в 1788 году. Женщины носили в нем фрукты, рыбу или ребенка, держа под рукой или на голове.
Деревянное корытце / Photo: Stuart Humphreys © Australian Museum
