Теа Бюттнер - История Африки с древнейших времен

Но в первую очередь распространение ислама как идеологии раннеклассового общества, в том числе раннефеодального, служило укреплению авторитета и власти правящих династий и формированию аристократии. Правители обеспечивали себе особое религиозное почитание, создавался монотеистический государственный культ[36].

Следуя принципу «Сuius regio, eius religio» («Чья страна, того и вера»), аристократия стремилась оправдать ссылками на Коран свои притязания на власть и эксплуатацию покоренных народов. Введение мусульманских систем права и налогообложения ускоряло создание государственного аппарата власти и упорядочивало его. Не вызывает, однако, сомнений, что в государственных образованиях до XVI в. ислам не проникал в деревенские общины и на первых порах даже мало влиял на эти традиционные социальные институты. Масштабы его распространения среди подчиненных и эксплуатируемых слоев населения, безусловно, зависели от степени внутренней классовой дифференциации и развития эксплуататорских отношений.

Характерно, что на почве Африки сначала привились не столько теологические принципы ислама, сколько мусульманские институты и культ. Местные условия заставляли включать в ритуал многие элементы домусульманских религий: отдельные представления, обычаи и церемонии, например свадебные обряды, культ святых, народные празднества, — и постепенно они ассимилировались с исламом. В результате в Африке ислам и в своей теории, и в практике приобрел ряд специфических черт и^на протяжении веков все больше становился народной религией.

Духовенство (имамы, алкали, модибо, маламы) — во многих районах его функции наследовались в пределах нескольких семей — в экономическом отношении, как правило, зависело от религиозных подношений и даров, ибо в Африке были неизвестны вакф[37] и передача по наследству права собственности на земли и другую недвижимость. Подобные институты сложились только в государстве Сонгай и некоторых городах-государствах хауса, где «альфа» (духовенство) играла важную роль в экономике и политике. Аския Мухаммед I одаривал главные мечети Томбукту и Дженне землями, рабами и крупными денежными суммами, которые шли па уплату жалованья церковным служащим и обучение духовных лиц.

«Тарих ал-фатташ» сообщает, что альфа Кати, один из высших представителей мусульманского духовенства, обратился к аскии с просьбой о поддержке. Тот одарил его земельным имением Диангадья в области Юна, с тринадцатью рабами и надсмотрщиком, а также 40 мерами семенного зерна.

Как и в древней Гане, административное управление осуществлялось в Мали и Сонгай по территориальному принципу. Аския Мухаммед I ввел регулярное налогообложение, прежде всего в своих коренных владениях. Государство Сонгай состояло из четырех крупных провинций, подчиненных обычно власти родственников царя, и ряда более мелких княжеств и областей, плативших царю дань. Центральная власть, прежде всего в интересах купцов, ввела единую систему мер и весов, поощряла торговлю и ремесла предоставлением особых привилегий, внедряла новые сельскохозяйственные культуры и методы земледелия (ирригационные каналы на Нигере, переселение еврейских огородников из оазиса Туат, эксплуатация соляных залежей Тегаззы). Наряду с налогообложением свободного населения, входившего в деревенские общины, основой общественного строя был труд рабов[38], живших в специальных селениях на землях царской фамилии, чиновников, духовенства и придворных. По сравнению с Ганой социально-экономическое устройство Сонгай в большей мере определялось появлением эксплуатации внутри страны, и правящая верхушка извлекала прибыли не только из своего монопольного положения в посреднической торговле. Возросшее разделение труда в городах между ремеслом и сельским хозяйством имело своим следствием развитие высокоспециализированного производства на экспорт. При аскии Мухаммеде I Сонгай превратилось в централизованное государство с отчетливо выраженными отношениями зависимости и эксплуатации.

Но и оно стало во второй половине XVI в. жертвой междоусобиц, династических распрей и сепаратистских устремлений вассалов. Из этих войн Сонгай вышло очень ослабленным.

Этому немало способствовало и то обстоятельство, что в конце XVI в. сонгаям угрожал султан Марокко Мулай Ахмед ал-Мансур. Марокканских султанов давно привлекала выгодная транссахарская торговля, они мечтали наложить руку на месторождения золота в Судане. В 1584 г. марокканцам удалось захватить рудники Тегаззы, а в 1591 г. армия под командованием паши Джудара достигла левого берега Нигера и захватила Томбукту. Аския Исхак быстро мобилизовал 18 тысяч конников и 9700 пехотинцев, но они уступали по своей боевой мощи марокканцам, имевшим огнестрельное оружие. Города Томбукту, Дженне и Гао пали и были разграблены.

Английский купец из Марракеша сообщил в 1599 г., что по возвращении из похода паша Джудар принес в дар султану 30 верблюдов, до предела нагруженных золотом, рабов и рабынь, лошадей, перец, рога носорога и другие товары.

Марокканские войска установили кровавую диктатуру. Кади Томбукту направил султану ал-Мансуру письмо, где жаловался на невыносимые условия жизни. Вместо ответа султан послал на подкрепление своей армии 12 тысяч солдат и отдал варварский приказ заковать в цепи и отправить в Марокко кади, всех ученых и их родных со всем имуществом и книгами. Многие из них погибли еще в пути. В числе живых остался историк Ахмед Баба. Много лет провел он в заточении в Марракеше и только в 1607 г. возвратился на родину.

И все же марокканским войскам не удалось полностью подчинить себе Сонгай и утвердиться в Судане. Новый аския, Нух, ведя из Денди партизанскую войну, ослабил марокканские войска, а некоторые подразделения и вовсе уничтожил. Содержание наемников поглощало все доходы марокканцев. Вскоре из Дженне, Гао и Бамбы были выведены гарнизоны. Против марокканцев то и дело вспыхивали мятежи, даже в самой марокканской армии возникло волнение. Остатки разбитого войска осели в Томбукту. Их потомки — арма, или рума, — образовали паразитическую верхушку, которая со временем слилась с суданской аристократией.

Но пора могущества государства Сонгай миновала безвозвратно. И без того непрочные связи многочисленных вассальных племен и государственных объединений с государством Сонгай порвались окончательно. Народ бамбара в Сегу отделился и нападал на Дженне и Томбукту. Участились набеги туарегов и некоторых кочевых племен фульбе с севера. В 1680 г. столицу государства — Гао захватили туареги. К этому времени сказалось влияние европейских колониальных захватов, распространявшихся сначала только на побережье. Оно проявилось прежде всего в перемещении традиционных торговых путей, что положило конец первому периоду расцвета африканских государственных образований в Судане.

С XI–XII вв. военные союзы племен или ранние государственные образования возникали и в области между излучиной Нигера и верхним бассейном Вольты. Жившие здесь моси вошли в историю Судана благодаря тому, что создали два небольших государства: Уагадугу и Ятенга. Государства эти могли гордиться сравнительно высоко организованной системой администрации, но во многих других областях общественной жизни они оставались на поздней стадии дифференцированного первобытнообщинного строя. Так, торговля не получила у них существенного развития, и занимались ею купцы из сараколе и мандинго. Ислам не смог здесь потеснить родовые и племенные религии и культы правителей.

История этих немусульманских государств известна очень мало, хотя в суданских хрониках и сообщениях рано появляются известия о новом государстве, Ятенге, которое совершало военные набеги на ближние торговые города в богатой долине Нигера. В начале XIV в. племена моси из Ятенги часто нападали на Томбукту, а в конце XV в. правитель моси Насодоба попытался захватить города Багана [39] и Валата. Однако сонгайские цари успешно отражали эти и другие военные предприятия моси на территории их владений.

Кроме того, португальские путешественники, посещавшие побережье Гвинеи, сообщали о существовании в глубине материка государств моси и дагомба.

На северо-западе современной Нигерии и в значительной мере на территории Республики Нигер начиная с X в. развивались города-государства хауса. В некоторых местных хрониках, составленных иногда на арабском языке, но чаще на языке хауса, излагается история отдельных городов. К сожалению, в начале XIX в., когда при Османе дан Фодио в городах хауса к власти пришла аристократия фульбе, многие документы были уничтожены. Остались лишь скупые местные сообщения, в том числе хроника Кано. По сведениям, относящимся, вероятно, к XVI в., еще в глубокой древности существовало семь городов-государств, «основание» которых легенда приписывает сыну и шести племянникам правительницы торгового города Даура.