Марк Котлярский - Евреи и секс

Сохранилось немало еврейских преданий и легенд о том, как Всевышний наказал нарушивших этот запрет коэнов. И в их числе сказка о том, как одного такого коэна, заявившего, что он будет сочетаться браком с любимой, несмотря на все предупреждения раввина, вместе с его возлюбленной заживо поглотила земля. Детективный характер этой сказке придавал тот момент, что сам ее герой поначалу думал, что полюбил вдову. Лишь спустя какое-то время, он узнал, как буквально перед самой смертью муж послал ей «гет» – разводное письмо и, таким образом, она стала разведенной.

Еврейские мамы и бабушки любили рассказывать эту сказку детям, чтобы с малых лет внушить им мысль о недопустимости для еврея подобных и вообще любых видов запретных браков.

Мы решили привести здесь эту историю в довольно точном переложении известного израильского русскоязычного прозаика и поэта Даниэля Клугера:

Это было на западе ПольшиВ незапамятные времена.Шесть веков – или, может быть, больше,Пронеслись – за волною волна…То ли ветер шумит перелеском,То ли шепчет чуть слышно трава:Жили-были в местечке еврейскомСендер-коэн и Рейзел-вдова.

Слух прошел по местечку весною,Повторяли не раз и не два:Скоро Сендеру станет женоюМолчаливая Рейзел-вдова.И тогда отворачивать взорыСтали добрые люди от них.Пересуды пошли, разговоры –И к раввину явился жених:

«Рабби Ицхак, решил я жениться,И невеста скромна и тиха.Полюбил я вдову, не девицу!Чем же эта невеста плоха?!»Рабби холоден был и спокоен.Он ответил, талит теребя:«Ты – потомок священников, коэн,И запретна она для тебя!

То ль злонравие мужа причиной,То ли так уж сложилось само,Но супруг, перед самой кончиной,Подписал разводное письмо.И свидетели были в народе,И письмо получила жена.И, выходит, что Рейзел – в разводе,По закону запретна она!»

И воскликнул тогда Сендер-коэн:«Что я слышу?! Ужели не сон?!Значит, мир твой бездушно устроенИ бездушен твой старый Закон.Коль закрыта для нас синагога,Коли ты завершил разговор,У меня есть другая дорога –Мы пойдем в христианский собор!Коль закон твой бездушно устроен –Мы пойдем в христианский собор!»

…Шли к собору при полном молчанье.Город будто от страха застыл.Перед самым началом венчаньяИм дорогу раввин преградил:Взгляд его был печален и темен.Он сказал: Повторяю, скорбя:Ты – потомок священников, Коэн,И запретна она для тебя!»Только взгляда он был удостоен.Им казались пустыми слова.Не послушал его Сендер-коэн,Не послушала Рейзел-вдова.

И тогда прогремели раскаты,Был нарушен небесный покой.В ожидании страшной расплатыДуши полнились смертной тоской,И взметнулось подземное пламя,От удара незримой рукиИ разверзлась земля под ногами,И сошлась, словно воды реки.Наказание или награда?Ведь разлуки не дал им Господь:В небесах или в сумраке адаСтали двое – единая плоть?..Пролетели века незаметно,Не растет за оградой трава.Здесь когда-то исчезли бесследноСендер-коэн и Рейзел-вдова…

Подобный очень тяжелый выбор нередко приходится делать коэнам и в наши дни. Так, например, известный израильский раввин Хаим Коэн, один из последних представителей коэнов в общине грузинских евреев (грузинские евреи поселились на территории Грузии задолго до разрушения Второго Храма и, видимо, среди этих поселенцев было немного коэнов и левитов), рассказывал, что в молодости, будучи еще совершенно светским человеком, он встречался с женщиной. Она развелась с первым мужем. Когда Коэн решил вернуться к религиозному образу жизни и приступил к учебе в ешиве рава Ицхака Зильбера, он понял, что невольно полюбил «запретную для него» женщину. Они еще продолжали встречаться, но каждая такая встреча давалась ему все тяжелее и тяжелее – с одной стороны, его неумолимо тянуло к ней, с другой, уже как религиозный еврей, он знал, что ему не дано вступить с ней в брак. В таком браке он не сможет продолжить себя как коэн, а значит, коэны в грузинской еврейской общине исчезнут окончательно. И настал день, когда Хаим Коэн сделал свой выбор – как ни тяжело ему было, он отказался от этой связи. Спустя какое-то время, он женился на еврейской девушке, которая родила ему множество детей, принявших от отца высокий статус коэна. Род грузинских коэнов был продолжен. Сам рав Хаим Коэн утверждает, что самозабвенно любит свою жену и просто не мыслит себе, чтобы другая женщина была его супругой.

Но, разумеется, в еврейском народе находились и коэны-нарушители этого запрета. В этом случае их дети лишались статуса коэнов и назывались «хахаль» – «оскверненные». Нет, как будет сказано ниже, они не считались мамзерами, могли вступать в брак с еврейками, но статус «оскверненного», вне сомнения, негативно отражался на отношении к ним в еврейской религиозной общине.

Глава 3. Техника еврейского секса

Секс: заповеданное искусство

В еврейском мире широко известна талмудическая история о том, как ученик одного из великих еврейских мудрецов спрятался под кроватью своего учителя, чтобы во всех деталях постичь искусство обращения с женщиной.

Ночью раввин и его жена погасили в комнате свет, и ученик стал ловить каждое слово, каждое движение почтенных супругов. В конце концов, он был обнаружен. Нужно ли говорить о том, в какой ярости пребывал мудрец, понявший, что за ним следили в самый интимный момент его жизни?! Однако когда он обрушился на своего ученика с оскорблениями и проклятиями, тот спокойно возразил ему:

– Ты сам говорил, учитель, что искусство обращения с женщиной – это часть Торы. И мне пришлось спрятаться под твоей кроватью для того, чтобы изучить эту часть!

И после этих слов гнев раввина мгновенно улетучился, ибо он понял, что поступком ученика двигали действительно чистые намерения.

Разумеется, у нееврея вся эта история в лучшем случае может вызвать удивление: с его точки зрения никакого оправдания омерзительному поступку ученика, решившему подсматривать за своим учителем, нет и быть не может. Но чтобы понять, почему раввин признал правоту своего ученика – да и сам Талмуд признает поведение отрока оправданным, – следует вспомнить, что изучение Торы возводится у евреев в ранг высшей ценности. Более того, именно личный пример учителя в исполнении конкретных заповедей полагается самым мощным фактором обучения. Добавьте к этому тот факт, что искусство любви, принципы интимных взаимоотношений между мужчиной и женщиной считаются у евреев неотъемлемой частью Торы – и все становится на свои места.

Разумеется, в данном конкретном случае речь идет об экстраординарной ситуации. Но с другой стороны, обратим внимание читателя на следующую, возможно, ускользающую от него особенность: эта история свидетельствует еще и о том, что задолго до появления популярных книжек по сексологии евреи не видели ничего зазорного в обсуждении самых деликатных вопросов интимной жизни, разрабатывали определенные законы («галахот») интимной жизни и писали на основе этих законов трактаты, изучая которые еврейские мужчины пополняли свое сексуальное образование.

Начни с начала

Быть может, прежде губ уже родился шепот…

Когда наша любовь была сильна, мы могли устроить наше ложе на лезвии меча. Теперь, когда наша любовь остывает, и кровать в шестьдесят локтей ширины недостаточно просторна.

В уже упоминавшейся на этих страницах книге Жоржа Валенсена «Кошерный секс» в числе прочих непонятно откуда взятых небылиц об интимной жизни евреев, говорится, что они якобы испытывают какое-то патологическое отвращение к поцелуям между мужчиной и женщиной, и потому этот вид ласки между еврейскими супругами совершенно не принят.

Если учесть, что тот же господин Валенсен утверждает, что еврею запрещено ласкать жену рукой, то становится вообще непонятным, откуда же взялись все эти многочисленные легенды о еврейской чувственности, и каким же образом еврейские муж и жена вообще вступают в близость? Неужели безо всяких ласк, без любовной прелюдии, без страстных объятий?!

Рассказываемые Жоржом Валенсеном небылицы о евреях, развеиваются в прах, если вспомнить историю Торы о том, как праотец Ицхак, придя в Грар и опасаясь за честь жены, выдал себя за брата Ривки.

«И было, когда пробыл он там много дней, посмотрел раз Авимелех, царь плиштим, в окно и увидел: вот Ицхак играет с Ривкой, женой своей».

Ошибка Ицхака, уверенного, что в этот момент за ними никто не наблюдает, позволяет понять, какое огромное значение всегда придавалось у евреев любовной игре, ласкам между оставшимися наедине мужем и женой, даже если у обоих не было намерения немедленно вступить в интимную близость.