Святыни и древности Турции - Евгений Викторович Старшов
Увы, Аттал Третий – ученый-ботаник, зоолог, автор нескольких важных открытий в биологии и медицине, скульптор – не унаследовал государственных талантов дяди-отца (если верить хору опорочивших его проримских историков и их последователей: например, историк С.И. Ковалев в 1936 г. вообще наименовал его «маниаком»). Он неудачно повел свою внешнюю политику, в результате чего спровоцировал Рим – впрочем, это можно объяснить и иначе: римляне, может, как раз ждали момента, чтобы талантливый Аттал Второй отошел к праотцам, дабы прибрать к рукам Пергамское царство, отобрав его у Атталова малоопытного преемника. Однако последний пергамский властитель, если верить официальной версии, подверженной критике (см. выше главу о Пергии и особенно статью К.М. Колобовой «Аттал Третий и его завещание» в сборнике 1962 г. «Древний мир»), испросил у правителей мира права, как говорится, умереть царем в своей царской постели, после чего его земли, минуя законных наследников, отошли бы Риму. Римляне согласились, и когда Аттал Третий умер в 133 году до н. э., все его царство было поглощено Римской республикой – правда, после подавления восстания, поднятого побочным братом Аттала Третьего Аристоником под именем Эвмена Третьего. Четыре года восставшие противостояли римлянам и союзным им окрестным азиатским царькам, но к 129 году до н. э. все было кончено: римляне овладели всеми землями Пергама, а Аристоник-Эвмен Третий удавлен в тюрьме (мы еще вспомним о нем в 3-ей части книги).
При римлянах город-порт процветал, за исключением небольшого периода времени, когда его захватили киликийские пираты и использовали как свой опорный пункт – так же, как близрасположенные города Сида, Фаселис, Олимпос и Коракесион. В 77 году до н. э. римский полководец Сервилий Исаврик «зачистил» побережье от пиратов, а служил под его командованием, как мы отметили в предыдущей главе, молодой и тогда еще довольно мало известный Гай Юлий Цезарь. Исаврик вернул Риму Сиду и Анталию; Коракесион взял Помпей Великий; изгнали пиратов и из Фаселиса с Олимпосом. С этого времени Анталия еще в течение несколько веков оставалась крупным торговым и политическим центром (а местный философ-софист Модест был даже сопричтен знаменитым семи мудрецам Древней Греции). Потому неслучайно, что она стала одним из мест посещения апостолом Павлом и его спутниками во время его первого миссионерского путешествия. В книге Деяний сообщается, что апостолы «…проповедавши слово Господне в Пергии, сошли в Атталию» (Деян.14: 25). Современный город давно поглотил почти все эллинистические постройки, современные Павлу и Варнаве, и до наших дней дошли только укрепления порта, причем из всех его башен, датирующихся разным временем, от римского до сельджукского, только массивная круглая на квадратном основании башня Хыдырлык является древнейшей, предположительно – это эллинистический маяк.
И уже в I веке н. э. Анталия была прославлена исповедническим подвигом градоначальника Севастиана и начальника военного гарнизона Виктора, он же Фотин – сын той самой знаменитой самарянки Фотинии (Светланы), с которой Господь Иисус Христос беседовал при колодце (см.: Ин. 4: 5—42). Градоначальник Анталии Севастиан пытался предостеречь военачальника от открытого исповедания христианства, равно и как его мать, теток и брата Иосию, пребывавших в то время в Карфагене. Тот не подчинился, и, более того, обратил в христианство самого Севастиана и его домочадцев. В гонение Нерона (37–68 гг. н. э., правил с 54 г.) Виктор и Севастиан были отправлены в Рим на пытки и истязания; мать Виктора в сопровождении своих сестер Анатолии, Фото, Фотиды, Параскевы и Кириакии и сына Иосии приехали к нему из Северной Африки, чтобы поддержать его. Всем им были раздроблены руки на наковальне, после чего мужчины после ослепления были заключены в тюрьму, а женщины отправлены в императорский дворец под надзор дочери Нерона Домнины, которую св. Фотина обратила ко Христу вместе со всеми рабынями, а также волхва, который принес христианкам отраву. В житии св. Фотины рассказывается, какие муки вынесли она и ее семейство: «Нерон приказал распять святых вниз головой и в течение трех дней бить их по обнаженному телу ремнями. На четвертый день… Нерон приказал содрать кожу со святой Фотины и бросить мученицу в колодец. Мученикам Севастиану, Фотину и Иосии отсекли голени, бросили собакам, затем с них содрали кожу. Страшные муки претерпели и сестры святой Фотины. Нерон приказал отрезать им сосцы, а затем содрать кожу. Изощренный в жестокостях император уготовал жесточайшую казнь святой Фотиде: ее привязали за ноги к вершинам двух склоненных деревьев, которые, распрямившись, разорвали мученицу. Остальных император приказал обезглавить. Святую Фотину вытащили из колодца и заключили в темницу на 20 дней. После этого Нерон призвал ее к себе и спросил, покорится ли она теперь и принесет ли жертвы идолам. Святая Фотина плюнула императору в лицо и, посмеявшись над ним, сказала: “Нечестивейший слепец, заблудший и безумный человек! Неужели ты считаешь меня столь неразумной, чтобы я согласилась отречься от Владыки моего Христа и принесла жертву подобным тебе слепым идолам?!” Услышав такие слова, Нерон снова велел бросить мученицу в колодец, где она предала дух свой Господу († ок. 66)». О Нероне написано много, так что нет нужды здесь особенно повторяться. Взбалмошный деспот, развратник, убийца, дошедший до страшнейшего из возможных убийств – своей собственной матери Агриппины, истребивший лучших мужей Рима, истинный Антихрист для христиан своего времени… Приведем свидетельство историка Корнелия Тацита о гонении Нерона на христиан, которое тем ценнее, что автор отнюдь не симпатизирует христианам: «Нерон, чтобы побороть слухи (о своей виновности в пожаре Рима. – Е.С.), приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время, это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах или, обреченных на смерть в огне, поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона». А чтобы представить целиком весь ужас римского цирка, обратимся к сочинению французского историка христианства Э. Ренана «Антихрист», посвященного Нерону; цитата большая, зато это поистине квинтэссенция крайних проявлений и человеческого садизма, и подвига мученичества: «Казни эти представляли собой нечто ужасное. Никогда не видано было такой утонченной жестокости. Почти все арестованные христиане были humiliores, люди ничтожные. Казнь, предназначаемая таким несчастным в случае обвинения их в оскорблении величества или в святотатстве, заключалась в том, что их отдавали на съедение диким зверям или сжигали живыми в цирке, причем
