Джон Толкин - Приключения Тома Бомбадила и другие истории
Хризофилакс согласился на все условия после притворных колебаний. Он даже принялся лить горючие слезы, оплакивая свое разорение, пока по улице не потекли клубящиеся потоки. Он дал много торжественных замысловатых клятв, обещая возвратиться со всеми сокровищами к празднику святых Хилариуса и Феликса[8]. Это означало, что на путешествие туда и обратно у него было всего восемь дней, срок смехотворно малый, что, казалось бы, должен был понимать даже полный профан в географии, но тем не менее его отпустили, проводив всей деревней до моста.
— До встречи! — крикнул он уже с другого берега. — Буду ждать ее с нетерпением.
— Мы тоже, можешь не сомневаться! — прокричали ему в ответ.
Жители Хэма были люди очень легковерные. Клятвы, которые дал дракон, безусловно, легли бы камнем на его совесть и наполнили его страхом перед возмездием, будь у него совесть. Но совесть, увы, у него начисто отсутствовала. Простым людям трудно было предположить, что особа королевского происхождения может иметь столь досадный порок, но книгочей священник мог бы и догадаться. Не исключено, впрочем, что он догадался — он ведь был ученый человек и предвидел будущее лучше других.
Кузнец, направляясь в свою кузню, недоверчиво покачивал головой.
— А звучит-то как зловеще — Хилариус и Феликс! Нет, не нравятся мне эти святые, — изрек он мрачно.
Новость, разумеется, не замедлила достичь королевских ушей. Как пожар, пронеслась она по стране, не утратив по пути ни одной детали. Она произвела на короля глубокое впечатление по многим причинам, не последней из которых была пустая казна. Он тут же принял решение самолично ехать в Хэм, в котором произошли такие странные события.
Он прибыл на четвертый день после ухода дракона, проехав через мост на белом коне в сопровождении бесчисленных рыцарей и герольдов. Следом двигался огромный обоз. Жители в праздничной одежде выстроились по обе стороны дороги, приветствуя своего короля. Кавалькада остановилась на поляне перед церковными воротами. Когда король выразил желание видеть фермера Джайлза, тот подошел и опустился перед ним на одно колено. Король приказал ему встать и в знак особой милости похлопал его по спине. Присутствовавшие рыцари сделали вид, что не заметили такой фамильярности. Король велел созвать всех жителей деревни на принадлежавшем фермеру просторном выгоне у реки. Когда народ собрался (включая Гарма, который считал себя причастным ко всем событиям), Август Бонифаций, тиран и базилевс, милостиво обратился к нему с речью.
Он пространно объяснил, что все богатства подлого Хризофилакса принадлежат ему, королю, как повелителю государства. Он упомянул мимоходом о своем феодальном праве владения также и горной страной (что было всегда предметом нескончаемых споров).
— В любом случае, у нас нет ни тени сомнений, что все сокровища презренного червя были украдены у наших предков. Вам, однако, известна наша щедрость и справедливость и потому можете не сомневаться, что наш верный вассал Эгидиус получит должное вознаграждение. Никто из присутствующих здесь наших достойных подданных, начиная от священника и кончая самым малым ребенком, не уйдет с пустыми руками без знака нашего уважения. Мы выражаем наше высокое одобрение Хэму. Его здоровые неиспорченные жители все еще не утратили отваги, которой с давних времен славился наш народ.
Рыцари во время речи короля не переставали шушукаться, обсуждая последние фасоны шляп.
Жители Хэма кланялись и смиренно благодарили короля, но про себя они думали, что допустили ошибку. Им следовало остановиться на десяти фунтах на брата и не трезвонить по всему свету о предложении дракона. У них хватило ума смекнуть, что знаки королевского уважения вряд ли могут простираться до такой суммы.
Гарм отметил, что в речи не было упоминаний о собаках. Единственный, кто был всем доволен, — это фермер Джайлз. Он не сомневался, что получит поистине королевскую награду, а кроме того, был рад, что так благополучно удалось покончить с тяжелым делом, да еще и упрочить свою репутацию в глазах соотечественников.
Король остался в деревне дожидаться четырнадцатого января. Он приказал раскинуть шатры в поле фермера Джайлза и старался скрасить вынужденное пребывание в жалкой деревушке вдали от столицы веселыми пирами и играми. За три дня королевская свита уничтожила весь имевшийся у жителей запас хлеба, мяса, яиц, цыплят, окороков и баранины и выпила весь эль до последнего бочонка. После этого они принялись ворчать и жаловаться на скудный рацион. Король, надо отдать ему должное, щедро платил за все съеденное и выпитое его свитой, правда, всего лишь чеками (чеки эти впоследствии казначей должен был обменять на золото, так как король надеялся в скором времени сильно пополнить казну). Жителей Хэма, однако, все это вполне устраивало, поскольку они и не подозревали об истинном состоянии казны.
Наступило четырнадцатое января, день двух святых — Хилариуса и Феликса. Народ с утра был на ногах. Рыцари, по случаю праздника, вырядились в доспехи, а фермер облачился в свою самодельную кольчугу. Глядя на него, придворные не скрывали улыбки, пока не заметили неодобрения на лице короля. Фермер пристегнул к поясу Хвосторуб, который без помех вошел в ножны, где и остался преспокойно лежать. Все это не ускользнуло от внимательного взора священника, который, взглянув на меч, задумчиво покачал головой. Кузнец же только посмеивался.
В полдень люди были настолько взбудоражены, что кусок не шел им в горло. Вторая половина дня тянулась мучительно долго. Хвосторуб, однако, не выказывал ни малейшего беспокойства и не делал попытки выскочить из ножен.
Ни наблюдатели, специально высланные на вершину холма, ни мальчишки, усеявшие верхушки деревьев, не заметили ни на земле, ни в воздухе ничего, что предвещало бы приближение дракона. Кузнец ходил, весело насвистывая. И лишь поздно вечером, когда на небе зажглись звезды, в сердца жителей Хэма впервые закралось подозрение, что дракон и не собирается возвращаться. Тем не менее они не могли так быстро расстаться с надеждой, вспоминая замысловатые торжественные драконьи клятвы. Трудно измерить глубину охватившего их отчаяния, когда в полночь истек назначенный срок. Кузнец торжествовал.
— Надо было слушать меня, — повторял он.
Но люди все еще не хотели верить.
— Не забывайте, он ведь был сильно изранен, — говорили одни.
— Мы дали ему слишком мало времени, — заявляли другие. — С гор путь не близкий, да еще с таким грузом. Может быть, надо было послать кого-нибудь ему в помощь.
Миновал следующий день, а за ним еще один. Последние оптимисты утратили надежду. Король пришел в страшную ярость. Еда и питье были на исходе, рыцари открыто роптали. Им хотелось скорее вернуться к привычным удовольствиям при дворе. Однако король нуждался в деньгах. Он объявил своим подданным о том, что он их покидает, но говорил сухо и не скрывал раздражения. Половину чеков он отписал в пользу казны. Король холодно принял фермера Джайлза, кивком дав ему понять, что аудиенция окончена.
— О нашем решении мы сообщим позднее, — заявил король и отбыл в сопровождении рыцарей и герольдов.
Самые доверчивые и простодушные из деревенских жителей считали, что король непременно пришлет какое-нибудь послание, вызовет ко двору мастера Эгидиуса и уж во всяком случае посвятит его в рыцари. И правда, через неделю пришло письмо, но весьма неожиданного содержания. Составлено оно было в трех экземплярах и под каждым стояла королевская подпись. Один экземпляр предназначался для Джайлза, второй для священника, а третий было велено прибить к церковной двери, но только один лишь священник мог прочесть послание, так как при дворе писали в то время очень витиевато, а потому для жителей Хэма это было все равно что книжная ученая латынь. Священник перевел письмо на простой, доступный язык и прочитал его с кафедры. Для королевского послания оно было непривычно коротким и деловым. Видно было, что король торопился.
Послание гласило:
Мы, Август А., А., А., Б. и В. Король и т. д., заботясь о безопасности королевства и поддержании своей чести, сообщаем о нашем решении изловить червя, или дракона, именующего себя Хризофилакс Богач, и подвергнуть его наказанию за преступное поведение, нарушение законов, воровство и низкое клятвоотступничество. По этой причине всем королевским рыцарям велено быть во всеоружии и готовиться выступить в поход на поиски подлого червя, как только мастер Эгидиус А. А. X. прибудет ко двору. Ввиду того, что вышеозначенный Эгидиус выказал себя человеком надежным и способным управляться с великанами, драконами и другими нарушителями королевского покоя, мы приказываем ему незамедлительно отправиться в путь и как можно скорее присоединиться к королевской рати.
В Хэме считали, что фермер удостоился высокой чести и рыцарское звание теперь — дело решенное. Мельник откровенно завидовал Джайлзу.
