Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы - Ирина Николаевна Гроздова
En mars s’il tonne,
Apprête cuves et tonnes.
Если в марте гром гремит,
Соберешь много вина.
А если заморозки ударяют в день благовещения (Annonciation) — 25 марта, то не жди ни зерна, ни вина[101].
Начало сельскохозяйственных работ предполагало окончание посиделок, обычая сельской молодежи, повсеместно бытовавшего в XIX в., проводить вместе долгие зимние вечера за пряжей и рукоделием, в атмосфере шуток и веселья. В одних местах днем окончания посиделок считался шанделёр, именно в этот день «насаживали свечу на гвоздь» (ou mettait la chandelle au clou), T. e. убирали светильник, вокруг которого собирались рукодельницы. В других районах таким днем называли 5 февраля — день св. Агаты. О том, что посиделки кончились, говорит пословица: «На св. Агату не прясть, не сучить» («A la Saint Agathe ni filin ni filatte»). В третьих местах посиделки заканчивались на благовещение. В этот день устраивали даже праздник «потопления посиделок». К реке несли зажженные челноки ткацких станков, чтобы их унесло течением. Иногда пускали по реке выдолбленные из дерева башмаки — сабо, внутри которых укрепляли горящие свечи, или ореховую скорлупу с горящей смолой[102].
Наиболее выразительные формы весенняя обрядность принимает в цикле пасхальных праздников.
Начальный, притом самый яркий и красочный период этого цикла — карнавал. Радость, безудержное веселье, полная свобода поведения и выражения чувств — это то, что определяет характер праздника, пронизывает всю его обрядность. Все обряды карнавала внерелигиозны, а некоторые из них были пародией на церковный культ.
В карнавале явно проступают черты древних языческих празднеств аграрного типа. В период средневековья, с его духом аскетизма, эти традиции получили наиболее полное развитие и выражение в народной культуре. На основе синтеза древних обрядов был выработан богатый язык карнавальных форм и символов. Карнавал завершает зиму и начинает весну. Моменты смерти и возрождения, смены и обновления, составляющие суть этого переломного периода в жизни природы и человеческого труда, создавали праздничное мироощущение.
В карнавальных символах все и всё представлялось в смешном виде. Особую атмосферу карнавала создавали фривольный характер поведения, смех и веселье, игры и танцы, имеющие эротический смысл, т. е. действия, которым издревле приписывалось свойство магическим образом вызывать плодородие.
В жизни средневековой Франции карнавал занимал огромное место. Он был как бы второй реальной формой самой жизни. Всенародность, полная свобода поведения и выражения чувств, равенство, изобилие отличали эту временную утопическую жизнь, которая разыгрывалась как пародия на обычную.
Живое представление о средневековой карнавальной культуре дает роман великого французского гуманиста Франсуа Рабле (1494–1553) «Гаргантюа и Пантагрюэль». Карнавальное мировоззрение определило стиль и форму этого произведения, а народно-праздничные образы средневекового карнавала вылились в гротескные образы его героев[103].
Во второй половине XVII в. характер карнавальных празднеств изменился. С изменением эстетических концепций эпохи карнавал утратил свою всенародность. Народно-праздничная традиция с этого времени развивается по двум линиям. В придворных кругах народная традиция утрачивает свое внутреннее содержание, хотя сохраняет старую форму в стилизованном виде. Празднества с маскарадами, шествиями, аллегориями, фейерверками лишь внешне копируют стиль карнавала[104]. В народе же, особенно во французской деревне, карнавальная обрядность, с ее очевидной аграрной направленностью, сохранялась до конца XIX в., а местами до первой мировой войны, хотя смысл отдельных обрядов постепенно утрачивался, и в карнавале, дожившем до наших дней, сохраняется лишь его игровая сторона.
Карнавальная обрядность, во многом перекликающаяся с новогодней, включает ряжение, хождение по домам с добрыми пожеланиями и сбор подарков, церемонии с персонажем, олицетворяющим праздник, обряды, связанные с ритуальными огнями, различные спортивные и шуточные игры.
Обряды располагаются один рядом с другим, не обнаруживая непременной последовательности.
Строго определен лишь срок окончания карнавала: с наступлением поста за 40 дней до пасхи. А начинались карнавальные празднества в различных областях Франции в разные праздничные дни. На рождество — в Беарне, в день королей — в некоторых местностях Шампани, Ангумуа, в Нижних Пиренеях; в день шанделёр — в отдельных местностях Вогез, в департаменте Сена и Уаза, в Каталонии[105].
Многочисленные церковные и правительственные ордонансы, запрещавшие карнавальные представления под предлогом устранения беспорядков, привели к тому, что продолжительность праздников значительно сократилась. В XIX в. карнавальные обряды совершались в течение трех или пяти дней, предшествующих посту, называемому во Франции Carême (от латинского Quadragesima — сороковой; название поста указывает на срок его отсчета от празднования пасхи, т. е. сорок диен). Кроме общеизвестного, но не имеющего единого толкования названия carnaval, празднество называется также carême entrant, carême prenant, т. е. наступающий пост. В диалектах последнее название модифицировалось в caramantran, carmantran, camtran. Праздничными «жирными» днями карнавала считаются воскресенье, понедельник и вторник (mardi gras), в некоторых местах также и предшествующие этой неделе четверг и суббота. Период карнавальных гуляний заканчивался ночью со вторника на среду, называемой «пепельной» (le mercredi des Cendres).
В некоторых районах Франции наблюдалось стремление очертить границы карнавала обрядом начала и обрядом его окончания. Так, в департаменте Йонна было в обычае «объявлять» или «будить» карнавал. Для этого группа ряженых во главе с музыкантами обходила деревню, останавливаясь перед домами, объявляя о начале карнавала. В некоторых местностях на Роне период открывался в «жирное воскресенье» жертвой ягненка, которого закалывали на площади. В Беарне карнавал начинается с закалывания свиньи. В Арденнах открытие проходило под звуки барабана, призывавшего молодежь на площадь перед мэрией, где их встречала музыка: все должны были прийти в масках, тот, кто не отзывался на призыв, расплачивался восемью кувшинами пива[106].
Атмосферу веселья создавали ряженые (masques, mascarades), с песнями и шутками обходившие дома, где они собирали яйца, сало, ветчину, вино, употреблявшиеся для грандиозной общей пирушки. Иногда процессия ряженых разыгрывала пародию на деревенскую свадьбу.
В отдельных местностях разыгрывалась пантомима, в которой представлены были двенадцать месяцев года. Каждый месяц исполнял свою песню.
Самый простой и наиболее распространенный во Франции прием ряжения, создающий комический эффект, — это переодевание мужчин в женское платье, а женщин в мужские брюки и куртки, вывернутые наизнанку. Парни щеголяли в чепчиках, девушки — в каскетках, фетровых шляпах. Лица обмазывали ваксой, сажей, мукой. Некоторые авторы считают, что этот прием ряжения дает наибольшую возможность выразить чувства человека, вернее то, что живет в нем подсознательно, не испытывая стыда или публичного посрамления. Один пол берет временный реванш над другим, может позволить себе по отношению к лицу другого пола вольности, даже непристойности, дать выход обычно подавляемым эротическим склонностям[107].
