Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Отметим, что все мебельные гарнитуры из тополя, ореха, ясеня, осины, березы и красного дерева, поставленные в Александровский дворец в 1826–1827 гг., изготавливались в мастерской А. Тура по эскизам В.П. Стасова. Результатом такой работы стала стилистическая законченность интерьерных композиций, в которых все предметы и отделка комнат находились в неразрывной лаконичной связи. Может быть, с точки зрения представления о комфорте такие классицистические интерьеры не были столь уютны, как это будет позже, в период так называемого историзма, но эти строгие интерьеры идеально вписывались в контекст царствования императора Николая I.
В 1827 г. Николай I принял решение сформировать в Александровском дворце библиотеку, основу которой составили дублеты из библиотеки Императорского Эрмитажа. В марте 1827 г. из каталога Эрмитажной библиотеки исключили первые дублеты, поскольку их передавали в библиотеку Александровского дворца.
Важной частью работ 1827 г. в Александровском дворце стало его утепление. Это было связано с тем, что во дворце подолгу жили маленькие дети, а петербургское лето далеко не всегда бывает жарким. Кроме этого, периодически семья императора задерживалась в Александровском дворце до ноября. Камины, выполнявшие преимущественно декоративную функцию, сохранялись, но наряду с ними начали ставить и вполне функциональные печи. Поскольку ремонт отопительной системы довольно затратная позиция, то к концу строительного сезона, 1 августа 1827 г., по распоряжению Николая I «за отделку комнат» разным подрядчикам выплатили 83 005 руб.
Великая княжна Мария Николаевна в детстве
Великий князь Константин Николаевич. Худ. П.Ф. Соколов. 1829 г.
Лето 1828 г. три дочери (Мария, Ольга и Александра) императорской четы и их маленький брат Константин прожили в Александровском дворце без родителей, «под надзором княгини Волконской, незначительной и очень некрасивой женщины, и князя Александра Голицына, старого друга семьи и бывшего пажа Императрицы Екатерины Великой».[125]
В то лето наследник в сопровождении К. Мердера и двух товарищей периодически наезжал в Царское Село, где мальчишки катались на лодке по озеру, играли на Детском острове, пили чай на Ферме; занимались уженьем рыбы, стрельбой и купаньем. Как следует из воспоминаний А.О. Смирновой-Россет, «фрейлины помещались в Большом дворце, а Жуковский в Александровском, при своем царственном питомце…».[126] Только 13 сентября 1828 г. наследник с сестрами вернулся в Зимний дворец. Это было их последнее лето, проведенное под опекой бабушки – императрицы Марии Федоровны, скончавшейся в Зимнем дворце 24 октября 1828 г.
В целом отделочные работы по Александровскому дворцу продолжались три летних строительных сезона – с 1826 по 1828 г. Судя по рапорту в Царскосельское Дворцовое правление (17 января 1829 г.), за это время уплачено «за отделку и меблировку в Новом дворце комнат для Государя Императора и за сделание чугунной решетки при садике того дворца 83 005 р. 88 коп. к прежде полученным в прошлом 1827 г. 35 000 руб. еще двадцати тысяч рублей».[127] Следовательно, за три года на ремонтные работы в Александровском дворце потратили порядка 140 000 руб.
Великая княжна Александра Николаевна. Худ. В.И. Гау
Весна 1829 г. была занята коронацией Николая I в Польше и визитами к немецким родственникам. Наследник цесаревич Александр сопровождал родителей, а сестры и его младший брат с начала мая жили в Александровском дворце. В начале июня 1829 г. наследник вернулся из-за границы и 25 июня, в день рождения отсутствующего отца, его сестры – великие княжны устроили в честь возвращения брата на Детском острове праздник, на который пригласили целое общество их сверстников и сверстниц. Наследник очень обрадовался вниманию сестер и с благодарностью рассматривал украшенные гирляндами из цветов чайный стол, дом, деревья и пристань, которую Ольга Николаевна называла «Мысом доброго Саши», или мысом «Доброй Надежды». Дети долго веселились, играя и прыгая на сетке. Поясним, что сеткой называлась мачта с вантами и сеткой-батутом внизу, установленная близ Белой башни.
Летом дети ходили купаться в Большой Царскосельский сад, где с 1791 г. существовала деревянная купальня-бассейн, находившаяся между Рамповой аллеей и Большим прудом. Она представляла собой большой деревянный короб, опущенный на дно пруда. Именно в этом бассейне учились плавать будущий Александр I и его брат Константин.
Периодически подгнившую купальню ремонтировали. Например, в июле 1820 г. на «переделку» огромной деревянной ванны отпустили 19 963 руб., однако Александр I распорядился «приостановить переделку купальни в Царскосельском саду до того времени, как перестанет купаться принц Карл Прусский».[128] В 1826 г., когда у Николая I подрос наследник, для него «на пруду» устроили новую купальню, почти напротив фонтана «Девушка с кувшином». В этой купальне наследник учился плавать вместе со своими младшими братьями и сестрами.
Мачта с сеткой у Белой башни. 1890–1897 гг.
Что из себя представляла купальня, видно из сметы, представленной в августе 1830 г. Я.В. Захаржевским министру Императорского двора П.М. Волконскому: «Купальня, устроенная для Его Императорского Высочества Наследника на пруду, в Большом Царскосельском саду, оказывается весьма неудобною, ибо вода в ней стоячая», поэтому генерал представил «смету на перестройку большой деревянной купальни и на вычищение верхних прудков близ Киоски, из которых вливается в сию купальню вода». Смета включала работы по «разломке двух павильонов с крышами, стен бассейна, нижних полов… замощение бассейна на 298 кв. саженей булыжным камнем». В смете предусматривались и такие функциональные вещи, как возможность согревания воды скудным петербургским солнцем: «Для большего согревания солнечными лучами воды, понизить стены против настоящего положения на 4 арш…вместо ныне существующего деревянного пола вымостить дно камнем и усыпать песком».
Карта Большого Царскосельского сада
Купальня в Большом Царскосельском саду
Вся смета вылилась во внушительные 67 264 руб., поэтому князь Волконский предложил удешевить смету, сохранив «в купальне решетки деревянные, дабы вода не стояла». Однако Захаржевский возражал, указывая, что «вода стоит не от преграды стенами ее течения, ибо она свободное имеет сообщение с прудом, но от недостатка течения в самом пруду… вода цветет и затхнет». Этот спор хозяйственников решил Николай I, приказав «оставить купальню в прежнем положении».[129] Так купальня и осталась деревянной. Время от времени ее ремонтировали, включая пришедшие в ветхость деревянные павильоны, которые возобновляли архитектор В.П. Стасов и в 1860-х гг. архитектор А.В. Видов.
В конце августа 1829 г. Царское Село посетил персидский принц Хорзев-Мирза (1813–1875), прибывший ранее в Петербург с «искупительной миссией» за смерть посла в Персии А.С. Грибоедова. Персидского принца принимала в одной из гостиных Александровского дворца императрица Александра Федоровна, «где общество развлекалось салонными играми, и Хорзев, как и все остальные степенные персы, весь вечер бегал, хлопая ладошками. Было бы очень любопытно узнать, какое впечатление произвел на эти серьезные умы вид императрицы Всея Руси, играющей в кошки-мышки?» – записала в дневнике жена австрийского посла Долли Фикельмон.[130]
Весну 1830 г. семья Николая I провела в Александровском дворце. Лето 1831 г. семья императора также провела в Царском Селе, и это лето было длинным. Затянувшееся пребывание в Царском Селе летом 1831 г. было вынужденным. Дело в том, что в 1831 г. на Петербург обрушилась эпидемия холеры, поэтому семья императора добровольно закрылась в Царском Селе и Петергофе. В пригородных дворцовых городах ввели режим жесткого карантина, когда с июня по сентябрь жителям столицы запретили въезд в эти резиденции.
Сам император не единожды рисковал, периодически выезжая в столицу. Возвращаясь в Царское Село, Николай I принимал предписанные врачами меры, чтобы не занести заразу в Александровский дворец. В камер-фурьерском журнале упоминается, что 15 июля 1831 г., вернувшись в Царское Село, император поехал прямо в Слоновник, где «изволил тут вымыться в приготовленной теплой ванной»; 23 июля – «по прибытии на место, называемое Слоновые Сараи, изволил тут вымыться в приготовленной теплой ванной, и после того прибыл в Новый дворец»; 26 июля – «приехал благополучно в 12-м часу вечера в очистительный Дом в саду за Александровскими воротами, где как Его Величество, так и люди с ним бывшие, мылись в ваннах и другие надели платья, а свои оставили в окурке. После того Его Величество прибыл в Новый дворец в 1-м часу полуночи».
