Густав Шпет - История как проблема логики. Часть первая. Материалы
С. 11. …Еще на студенческой скамье меня увлекала тема, к выполнению которой я приступаю только теперь. Мы вступали в университет зачарованные радикализмом и простотой того решения исторической проблемы, которое обещал заманчивый тогда исторический материализм. – В Отчете о деятельности Психологической семинарии при Университете св. Владимира за 1902–1906 годы сообщалось: «Затем следовал доклад студента Шпета О социальном идеализме. Он указал, что на наших глазах философский идеализм проникает туда, где позитивизм нашел свое последнее убежище, – в социологию. Чтобы понять и разобраться в этом новейшем направлении, необходимо вставить его в исторические рамки. Докладчик коснулся философии Канта, а потом через Гегеля перешел и к Марксу. Заслуги марксизма неоцененны, и это заставляет относиться к нему с уважением. Но марксизм впал в целый ряд ошибок гносеологических и методологических. Оратор коснулся попыток заполнить эти ошибки, попыток Штаммлера, Булгакова, Бердяева и Кистяковского. Социальный идеализм, представляемый этими учеными, вовсе не возвращается к понятию, что миром правят идеи. Сущностью исторического процесса все-таки надо признать развитие производительных сил в самом широком смысле, – ибо сначала надо есть, а потом философствовать, – и борьбу классов как социологических понятий. Победа духа над материей является идеальной нормой, а пока антагонизм на земле неустраним. Он не прекратится и тогда, когда наступит совершенный социальный строй. Идеализм, далее, не думает разрушать понятия причинности, закономерности социальных явлений. Для науки всегда останутся справедливыми слова величайшего идеалиста Лассаля: “с вершины науки скорее видна заря будущего”. Но заслуга социального идеализма в том, что он требует, чтобы кроме факта ставился вопрос о должном. Он не довольствуется тем идеалом, который должен решить социальный вопрос современности, ибо он есть идеал эмпирический. Он требует для общественной деятельности объективного, общеобязательного идеала, свободного от субъективных желаний. Поэтому он так же далек от русской субъективной школы, как был далек марксизм. Свою речь докладчик закончил заявлением, что без введения метафизики в науку обойтись нельзя. Она богаче опыта, ибо ближе к жизни. Философский идеализм призван дать нам объективно обоснованный этический идеал, и мы должны пойти ему навстречу, осуществляя по дороге в царство целей все эмпирически возможные социальные идеалы». См.: Отчет о деятельности Психологической семинарии при Университете св. Владимира за 1902–1906 годы // Философские исследования. Киев, 1907. Т. I. Вып. 4. Паг. III. С. 2–3. – Реконструированный текст доклада Шпета на юбилейном заседании семинарии Г. И. Челпанова опубликован в кн.: Шпет Г. Г. Философская критика: отзывы, рецензии, обзоры / Отв. ред. – сост. Т. Г. Щедрина. М., 2010. С. 34–51.
С. 11. …Оживленные споры, возникавшие тогда под влиянием философской критики материализма и «возрождения» идеализма, скоро увели внимание от эмпирических задач исторической науки к ее принципиальным и методологическим основаниям. – См., например, следующее рассуждение Шпета (1904): «Кант не считал науками химию и психологию; мы не сомневаемся в том, что это науки, идем дальше и открываем новую область научного знания – исторические науки. Разработка их методологии – задача сегодняшнего дня. Во времена Канта на историю смотрели просто как на беллетристику, но нельзя не признать, что перемена взгляда произошла исключительно благодаря внесению в научное исследование «критического духа», духа критической философии. История предъявляет свои права рядом с естествознанием на теоретическое учение». Шпет Г. Г. Zu Kants Gedächtniss. Zwölf Festgaben zu seinen 100-jahrigen Todestage. Berlin, 1904 // Шпет Г. Г. Философская критика: отзывы, рецензии, обзоры. С. 53–54.
С. 11. …Идеями Риккерта и, завязавшейся вокруг его книги, борьбою мнений, казалось, открываются новые пути для философского и методологического уразумения исторической проблемы. – Шпет критически высказывался об идеях Риккерта и в ранних рецензиях: «Действительно, нельзя не согласиться с Риккертом в его постановке проблемы об образовании исторических понятий и указанных им путях к ее решению. Хотя можно не соглашаться с его разделением наук по содержанию на естествоведение и культуроведение. Благодаря научному делению Риккерт проходит мимо специфически исторического, и резкое разграничение “исторического” и “естественного” ему не удается сделать даже логически». Шпет Г. Г. Zu Kants Gedächtniss. Zwölf Festgaben zu seinen 100-jahrigen Todestage. Berlin, 1904 // Шпет Г. Г. Философская критика: отзывы, рецензии, обзоры. С. 54.
С. 11. …Самостоятельная работа в этом направлении тем более привлекала, что при новой постановке вопроса все широкое поприще исторической проблемы в философии казалось только-только открытым, но совершенно свободным для его обработки. – В письме к Е. М. Метнер Шпет сообщал о своей работе над диссертацией: «…у меня есть свой рок: когда я начинаю интересоваться каким-нибудь вопросом и нахожу что-нибудь сказать в нем новое, не проходи и года, как этот вопрос становится модным и 1, становится противно заниматься “модным” вопросом, 2, литература растет как грибы после дождя и либо приходится копаться во всем этом для “академической полноты”, либо находить свои мысли и, следовательно, терять прежний острый вкус к работе. И теперь – вопрос, по которому я приехал работать, оказывается, интересует всех – стоило мне зайти в первый магазин и передо мною вывалили груду книг, помеченные 1909, 1910 годом, где все так или иначе подходит к моей теме. Правда, это и хорошо – кое-что я все-таки нашел и для себя, основная моя мысль все-таки моя и прямо на нее еще никто не натолкнулся, но меня злит, что я опять попал в модный вопрос». Письмо Г. Г. Шпета к Е. М. Метнер от 24 июня 1910 года // Густав Шпет: жизнь в письмах. Эпистолярное наследие / Отв. ред. – сост. Т. Г. Щедрина. М., 2005. С. 320–321.
С. 12. …«в докантовской философии прошлого и настоящего для выяснения вопросов логики исторической науки не сделано решительно ничего». – См.: Риккерт Г. Философия истории / Пер. С. И. Гессена. СПб., 1908. С. 9.
С. 13. …Как не гордиться именами Соловьева, Ключевского, Антоновича, Владимирского-Буданова и многих, многих других? – Соловьев Сергей Михайлович (1820–1879) – историк; профессор Московского университета (с 1848), ректор Московского университета (1871–1877), ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по отделению русского языка и словесности (1872). – Ключевский Василий Осипович (1841–1911) – историк, ординарный профессор Московского университета; ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук по истории и древностям русским (1900), председатель Императорского общества истории и древностей российских при Московском университете. – Антонович Владимир Бонифатьевич (1834–1908) – историк, археолог, этнограф, один из основателей историографии, член-корреспондент Петербургской академии наук (с 1901 года), глава киевской школы историков (его учениками были Д. И. Багалей, П. В. Голубовский, М. С. Грушевский, В. Е. Данилевич, Н. П. Дашкевич, М. В. Довнар-Запольский, И. А. Линниченко, В. Г. Ляскоронский и др.). Считается основоположником археологии и нумизматики. В 1874–1875 годах В. Б. Антонович издает в Киеве совместно с М. П. Драгомановым двухтомные «Исторические песни малорусского народа». – Владимирский-Буданов Михаил Флегонтович (1838–1916) – историк, доктор русской истории, ординарный профессор истории русского права в Киевском университете св. Владимира.
С. 14. …Не говоря уже об многочисленных статьях, назову только такие курсы, как курсы профессора Виппера, профессора Лаппо-Данилевского, профессора Кареева, профессора Хвостова. – Виппер Роберт Юрьевич (1859–1954) – историк, действительный член АН СССР с 27 сентября 1943 года по Отделению истории и философии (история). В 1941 году Виппер стал профессором Московского института философии, литературы и истории, в 1941–1950 годах работал в МГУ. В смысле исторической методологии начинал как позитивист, затем попал под сильное влияние философской доктрины эмпириокритицизма. Увлекался концепцией Дж. Вико. В конце жизни пытался работать в рамках марксизма. – Лаппо-Данилевский Александр Сергеевич (1863–1919) – историк, один из основоположников методологии исторической науки в России, ординарный академик Санкт-Петербургской академии наук (1905). – Кареев Николай Иванович (1850–1931) – историк и социолог. С 1910 – член-корреспондент Петербургской академии наук, с 1917 года – член-корреспондент РАН, с 1929 – почетный член АН СССР. Отдельную область научных интересов Кареева составляют «Основные вопросы философии истории» (2-е изд. 1887), третий том которых вышел под заглавием «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (1890), а также целый ряд историко-философских и социологических журнальных статей (часть их собрана в книге «Историко-философские и социологические этюды», 1895). – Хвостов Вениамин Михайлович (1868–1920) – философ неокантианской ориентации, специалист по римскому праву, а в последнее десятилетие жизни – социолог, последователь Э. Дюркгейма и Г. Зиммеля. Автор трудов «Теория исторического процесса» (М., 1914), «Классификация наук и место социологии в системе научного знания» (Вопросы философии и психологии. 1917. кн. 139–140) и др.
