Миша Вербицкий - Против культуры
По стилю и оформлению, статья "Shoot First, Live Free" больше всего похожа на материалы субгениев. Гоуд пишет о КОНСПИРАЦИИ, по мнению милитантов контролирующей существование — точно так же и теми же самыми большими буквами пишут о КОНСПИРАЦИИ субгении. Субгении ненавидят либералов (называемых «pinks», розовые) — этих же самых либералов ненавидят любители ружей (и называют их «antis», сокращение от "anti-gun lobby"). В дизайне статьи использованы псевдо-рекламные иллюстрации, напоминающие о «Бобе» (фигуре с трубкой, украшающей издания субгениев). Вообще, во флирте субгениев со стилистикой 1950-х имеется много подсознательного правого милитантства: Джон Уэйн, идол правых радикалов, потрясающий пистолетом актер вестерна — олицетворяет собой 1950-е. То, что субгении выражали на знаковом уровне, наконец отразилось в рефлексии Гоуда.
Дальше следуют статьи об извращенцах: Андрее Чикатило, Стивене Спилберге (статья о Спилберге написана другом редакции Адамом Парфри — это единственная статья со стороны, все остальное написали Джим и Дебби), и мексиканских комиксах про уродов. Парфри, в своей неподражаемой конспирологической манере, доказывает, что режиссер Спилберг — на самом деле педофил (и педераст). После этого идет статья об искусстве: картины художников — сериальных убийц. На задней обложке номера — Гитлер на кресте в набедренной повязке со свастикой.
Первые три номера Answer Me! были распроданы на корню, и переизданы в 1994 году огромным тиражом в виде толстой книжки, которая продается в основном в магазинах модных пластинок (и Tower Records). Супруги Гоуд отказались от денежного гонорара, и предпочли вместо этого получить 2,000 копий издания.
По-другому произошло с 4-м номером. 4-й стал коллекционной редкостью, и, по слухам, стоит у коллекционеров больше ста долларов (цена его, которая на нем написана — $3.95). 4-й номер судили. 4-й номер Answer Me! — наподобие номеров Re/Search, энциклопедичен, статьи (кроме ставших обязательными уже античеловеческих диатриб) посвящены одной теме. Эту тему криптофеминистка редактор Re/Search Андреа Джуно не тронула бы и пальцем. Самая больная тема Америки 1990х и название Answer Me! #4: ИЗНАСИЛОВАНИЕ.
11. RAPE
Следует сказать об изнасиловании. Америка 1990х — страна, терроризируемая призраком равенства. Феминизм 1960х был явлением крайне радикальным и антисистемным; феминистки взяли за правило писать Америка через три К: АмериКККа. С 1970-х начался подкуп феминизма, приведший в результате к обьединению мэйстрим-феминизма и эстаблишемта, близкого к Демократической Партии (в момент написания этой статьи, когда поговаривают об импичменте Клинтона за сосание хуя Моникой Левинской, феминистки — самые стойкие сторонники Клинтона). Разумеется, это происходило не просто так, а в обмен на концессии со стороны режима — мало-помалу мэйнстрим-феминистская догма (восходящая в основном к новым левым, франкфуртской школе и Симоне де Бовуар, людям как раз вполне приличным) превратилась в официальную идеологию. В Америке, как, пожалуй, почти во всем мире, гедонизм и сексуальная революция до сих пор остаются ценностями антисистемными, а мэйнстрим борется с порнографией и занимается повсеместным установлением цензуры. Американский пуританизм (как и пуританизм русский) — это архаика, чьи корни следует искать в ложном истолковании религии, и сексуальных неврозах подавляющего большинства населения. Под эти примитивные и архаичные мотивации (тащить, не пущать, и не позволять публике трахаться вне брака и кроме как в миссионерской позиции а лучше вообще не), американские мэйнстрим-феминистки подвели целиком современную идеологию, уходящую корнями в психоанализ, философию франкфуртской школы и экзистенциализм. Ключевая идея этого направления сформулирована замечательной писательницей Андреей Дворкин: секс это изнасилование, секс это подавление женщины мужчиной, что не лучше нацистских концентрационных лагерей, а женщина, наклонная к гетеросексуальности — коллаборатор не лучше гитлеровских полицаев. Даже лесбиянский секс не приветствуется, поскольку любой оргазм есть насилие и подавление и коллаборация с нацистом. И правда, по статистике, американские лесбиянки (а радикал-феминистки, в основном, лесбиянки) имеют (в среднем) два оргазма в год.
Конечно, Андреа Дворкин — радикал. Впрочем, она далека от андерграунда: ее книги издаются огромными тиражами и обязательны к изучению во многих колледжах. Почти все законопроекты Конгресса и локальных магистратур по борьбе с порнографией — дело рук ее и ее основной союзницы, профессора юриста Катарин Маккиннон. Власть прислушивается к Дворкин, несмотра на то, что она продолжает писать Америка через латинское K, указывая этим на пара-нацистский, геноцидальный характер американской государственности, и считает себя анархистом. Дворкин — не радикал, но и не мэйнстрим феминизма. В американских колледжах, феминизм имеет две стороны: одна (радикальная) для внутреннего употребления (Дворкин, Маккиннон), а другая (тотально мэйнстримная) — для внешнего: глянцевые журналы и уравновешенные книги активисток демократической партии. Мэйнстрим феминизма выглядит гораздо гаже, чем любое радикальное крыло его: лощеные холеные бабищи Глориа Стейнем и Эрика Джонг (Джонг замужем за миллионером), не отрицающие гетеросексуального секса, а вместо этого с пафосом антифашиста борющиеся со всякими отклонениями, порнографией и промискуитетом. Для лесбиянства делается исключение, но на бисексуализм смотрят косо (на секс до брака, тоже). Тактический союз между религиозными фундаменталистами и мэйнстримом феминизма при Рэйгане перерос во взаимопонимание и чуть ли не общность интересов.
После прихода к власти Клинтона, ситуация усугубилась. Софт-феминизм, голосующий традиционно за демократов, почувствовал себя у власти, но сам он всегда служил лишь витриной для радикалов типа Андреи Дворкин. Мэйнстрим-феминистки голосовали за Клинтона и демократов и обеспечивали им финансовую поддержку, но в ответ на это требовали соответствия с радикальной идеологией, целиком повторяющей национализм Черных Пантер (и созданной одновременно с Черными Пантерами) — с заменой негров на женщин. Разумеется, все это делалось под усиленной дымовой завесой либерал-гуманизма (а Дворкин — далеко не либерал, ее последователей весьма справедливо называют феми-наци). В дополнение к охране семейных ценностей и морали, за которую боролись при Рэйгане, были приняты усиленные меры "устранения социального неравенства", попросту протекционизма при устройстве на работу, покупке акций и т. п. Уже давно в Америке существовал набор принципов и запретов "equal opportunity employer", которых добровольно придерживаются (с целью финансовых и прочих льгот) большинство учреждений, в том числе все конторы, получающие помощь от государства. Теперь женщина, которую не взяли на работу в "equal opportunity employer", может подать в суд и легко выиграть дело по дискриминации. На университеты и научные учреждения оказывается давление по случаю недостаточного количество женщин-профессоров и научных работников. В общем, женщину по правам и привилегиям приравняли к негру. Это можно только поприветствовать (меритократия при присвоении научных званий и позиций — несомненно, зло), но установлением цензуры и привилегий для женщин феминистки не ограничились.
Широкомасштабная кампания истерии. Непрерывное промывание мозгов населению по случаю изнасилования. Повсеместные кружки женской самообороны, для защиты от изнасилования. Разработаны психоаналитические методики, позволяющие доказать, что ребенка насиловали родственники в семье; по научным данным, 40 % американских отцов насилуют своих дочерей. За «изнасилование» жены, подтверждением которого могут служить следы спермы (сопротивления жены доказывать необязательно), дают такие же сроки, как за изнасилование просто. Приставание, (в том числе и словесное), к женщине, тотально криминализовано, за него можно лишиться работы, а то и свободы. Про "sexual harrassment" пишут передовицы центральных газет, за "sexual harrassment" судят конрессменов и директоров банка. Мой знакомый профессор математики, еврей-ортодокс, получил годовой срок в тюрьме за "unwarranted sexual advances" по отношению к служанке, попросту за то, что он предложил ее трахнуть. Во всех государственных учреждениях проводятся курсы по тому, что такое есть это самое "sexual harrassment" (приставание) и как с ним бороться. Людей, замеченных в приставании, выгоняют с работы, не дожидаясь суда, поскольку суд — дело чересчур накладное Истцу по делу о харрасменте заплатят судебные издержки адвокаты благотворительных организаций феминисток, а ответчику придется платить из своего кармана десятки (если не сотню) тысяч. Другое интересное новое понятие — "date rape", изнасилование на свидании: дама, давшая свое как-бы согласие, может сказаться изнасилованной на следующий день. Если ей, например, удастся доказать, что она была пьяна до потери рассудка, суд согласится с фактом изнасилования и назначит срок. В колледжах вводятся обязательные списки вопросов, которые кавалер должен задать даме на разных этапах подготовке к сношению (снимая кофточку, трусы и т. д. — около 5-10 пунктов, в общей сложности). Получив ответ «нет» на любой из этих пунктов, кавалер обязан оставить девушку, под угрозой серьезных административных неприятностей (вплоть до исключения). При том, что в американских колледжах стоит атмосфера всеобщего и чрезвычайно интенсивного доносительства, эта угроза весьма серьезная (даже если девушка и не станет рассказывать). Американцы — нация сексуально неблагополучная, но такого безумия, как в 1990-х, Америка не знала со времен сожжения 12-летних ведьм в Салеме.
