Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках
В конце 1282 г. Сагату переправил свое войско на 350 джонках из Гуанчжоу в Тямпу [168, с. 182]. Флот и его экипаж были целиком укомплектованы китайцами, которые в отличие от монголов были опытны в морском деле. Высадка состоялась около г. Мучэн (в китайской транскрипции). Город был хорошо укреплен. На его стенах стояло около сотни пушек арабско-пер-сидского происхождения. Индраварман V со своей армией поспешил на помощь городу. Семь предложений Сагату о сдаче были отвергнуты. Однако монгольские войска обладали огромным военным опытом. В ночь на 13 февраля 1283 г. они атаковали Мучэн с трех сторон, двумя отрядами с суши и одним с моря. В то время как тямы контратаковали один отряд, другой ворвался в город с противоположной стороны и ударил в тыл тямским войскам, вышедшим в поле. Тямы понесли большие потери, но Индраварману V с частью армии удалось скрыться в горах [15, с. 300].
Вслед за этим монголы двинулись на столицу Тямпы Ви-джайю и заняли ее без боя. Вскоре пали другие основные крепости страны.
Но тямы не сложили оружия. Главным вождем сопротивления стал теперь наследный принц Хариджит, развернувший упорную партизанскую войну [168, с. 182]. Спустя менее месяца после взятия Виджайи Сагату получил донесение от китайского разведчика Цзэн Яня о том, что Индраварман V собрал в горах 3-тысячную армию. Еще через несколько дней захваченный лазутчик сообщил, что тямы располагают уже войском в 20 тыс. Весной 1283 г. Сагату направил против лагеря Индра-вармана V в горах моьтоло-китайский отряд под командованием китайского генерала Чжан Юна. Тямы, заманив их в горное ущелье, отрезали обратный путь. С большими потерями Чжан Юну удалось прорваться назад к основному монгольскому войску. Сагату, не уверенный в своих силах, послал гонцов в Китай за помощью, а также обратился за военной поддержкой к Кампучии и Яве. Но обе эти страны сочувствовали Тям-пе, и его обращение осталось без ответа [15, с. 300–301]. Пытаясь запугать Кампучию, Сагату решил провести против нее военную демонстрацию. Он послал отряд, занявший Саваннакет (тогда он принадлежал Кампучии), однако этот отряд был целиком уничтожен кхмерами [168, с. 182].
Подкрепления из Китая, шедшие морем, сильно пострадали от шторма. В этой ситуации Сагату решил отступить на север Тямпы и закрепиться в районе Мучэна. Вся остальная часть страны вновь перешла в руки тямов [15, с. 301].
Героическое сопротивление Тямпы значительно ослабило угрозу монгольской агрессии против Кампучии, Индонезии и других стран Южных морей. В Пекине было решено изменить стратегический план наступления на юг; теперь главной задачей стало завоевание Вьетнама, после чего монголы намеревались добить Тямпу.
В Тханглаунге ясно сознавали надвигавшуюся угрозу. В конце 1283 г. король Чан Нян Тонг предпринял необычную для вьетнамского феодального государства акцию. Он приказал пригласить в столицу старейших людей из всех деревень и задал им вопрос: воевать или покориться. Все единодушно ответили: «Воевать!» [44, с. 34].
В 1284 г. Хубилай поручил своему сыну Тугану окончательное покорение Вьетнама и Тямпы. Туган собрал в Южном Китае 500 тыс. воинов. Вьетнам располагал армией в 200 тыс. человек. Стремясь оттянуть войну и лучше разведать военные силы монголов. Чан Нян Тонг направил в Китай еще одно посольство. Оно не дало результатов [168, с. 185].
В декабре 1284 г. монгольская армия перешла границу в районе Лангшоиа. Передовые крепости Вьетнама вскоре пали. Вьетнамские войска не могли выстоять в поле против ураганных атак монгольской кавалерии. Главнокомандующий Чан Хынг Дао принял решение оставить столицу без боя. Главной задачей он считал сохранение боеспособной армии. В то же время он обратился к населению с прокламацией, которую приказал огласить во всех деревнях. В ней он призывал народ биться до смерти против агрессоров, в случае большого перевеса сил уходить в леса и горы, но не сдаваться. Прокламация Чан Хынг Дао стала программным документом развернувшейся в стране партизанской войны [168, с. 184].
В начале 1285 г. монголо-китайские войска вступили в Тхан-глаунг. Они разграбили вьетнамскую столицу, зверски расправились с ее жителями. Монголы пытались склонить к сотрудничеству взятого в плен соратника Чан Хынг Дао генерала Чан Бинь Чонга. Но он гордо ответил им: «Лучше быть призраком на земле Юга (Вьетнама. — Э. Б.), чем князем на Севере (т. е. в Китае. — Э. Б.)» [44, с. 36]. В то же время часть крупных феодалов, включая некоторых членов королевской семьи, сочла необходимым перейти на сторону Юаней. Агрессоры оказали им теплый прием. В частности, брату Чан Нян Тонга Чан Ич Таку Хубилай пожаловал титул вассального короля Аннам Ку-тсВыонг [168, с. 184].
Подавленный происходящими событиями Чан Нян Тонг обратился к Чан Хынг Дао с вопросом: «Враг так силен, что, боюсь, долгая война принесет стране ужасные разрушения. Не лучше ли нам сдаться, чтобы спасти народ?» Согласно вьетнамским хроникам, полководец ответил: «Я прекрасно понимаю гуманные чувства, которые движут Вашим Величеством. Но что будет с землей наших предков, с храмами наших отцов? Если Ваше Величество намерено сдаться, то пусть мне первому отрубят голову» [44, с. 35–36].
Укрепив дух короля, Чан Хынг Дао обратился к своим военачальникам и солдатам с воззванием, вошедшим в историю. В нем, в частности, говорилось: «Я днем забываю о еде, ночью теряю сон, сердцем разрываюсь на части, тону в слезах скорби и обиды оттого, что еще не искромсал врага, не испил его крови горячей… А вы, видя позор, который терпит ваш повелитель, ваше отечество, неужели не чувствуете стыда и смятения? Вождям королевских дружин разве не оскорбительно прислуживать за столом захватчикам, не обидно слышать музыку, приветствующую вражеских послов? А между тем вы как ни в чем не бывало забавляетесь петушиными боями, проводите дни в азартных играх, думаете о своих садах и полях, женах и детях, в погоне за наживой забываете о делах государства, в азарте охоты не помните о своих воинских обязанностях, тешите себя вином и песнопениями. Если монголы хлынут в страну, петушиные шпоры не помогут разорвать их латы, уловки картежников не послужат верным руководством в войне. Сколько бы у вас ни было полей и садов, они не спасут вас от смерти: жены и дети станут вам в тягость; за все золото, что накопили, не купите голов врагов, быстроногие охотничьи псы не обратят их в бегство, самое лучшее вино не помрачит их рассудка, сладкозвучные песни не усыпят их внимание. И я и вы станем пленниками, рабами, разве это не ужасно будет? Не только я потеряю тогда свои владения, но и вы лишитесь всех милостей, коих удостоились, не только мои родные будут несчастны, но и ваши жены и дети окажутся в беде; не только храмы моих венценосных предков будут осквернены, но и могилы ваших отцов будут растоптаны; не только я покроюсь позором в веках, но и вас будут клеймить потомки как трусов и предателей. И тогда будет ли вам до игр и развлечений?» [44, с. 50]. Пламенное воззвание Чан Хынг Дао было направлено в первую очередь к феодалам, как к наименее устойчивой части общества. Оно, безусловно, сыграло свою роль, но еще большую роль сыграл общий патриотический подъем народных масс, который увлек за собой и колеблющихся феодалов. В целом число перебежчиков в этой войне оказалось весьма незначительным.
Между тем монголо-китайские войска продолжали наступать в глубь страны. После прибытия их флота под командованием Омара они заняли почти всю дельту Красной реки (Хонгха). Стоявший на севере Тямпы Сагату вторгся во Вьетнам с юга и разгромил вьетнамское войско под командованием принца Чан Куанг Кхая, которое пыталось преградить ему путь в пров. Нгеан. Король и двор укрылись в пров. Тханьхоа [266, с. 42].
Но успехи монголов достались им дорогой ценой; всюду их встречала выжженная земля, крестьяне и горожане скрывались в джунглях. Разбросанные по стране монгольские гарнизоны едва могли поддерживать связь между собой. Снаряжение и продовольствие для них с огромным трудом доставлялись из Китая. Отдельные отряды, выходившие на поиски добычи, немедленно подвергались нападению партизан, которые действовали во всех районах, оккупированных монголами [27, с. 201].
К апрелю 1285 г. Сагату решил оставить Нгеан и пробиваться на соединение с основным войском монголов в северной части страны. Путь по суше он счел слишком рискованным. Поэтому он погрузил свои войска на суда Омара и переправил их в дельту Красной реки. Вьетнамский флот, почти полностью уничтоженный в одном из более ранних сражений, не мог препятствовать этой переброске [27, с. 201; 168, с. 185]. Однако Чан Хынг Дао не дал Сагату соединиться с большой армией монголов. Он с 50-тысячным войском преградил ему путь на р. Хам-ты в пров. Хынгйен. Сагату потерпел поражение и был вынужден отступить к морю. Вдохновленные этой победой вьетнамские войска двинулись против войск Тугана. Генеральное сражение произошло при городке Тьыонгзыонг, где находился главный лагерь монголов, в 20 км от столицы Вьетнама. Войска Чан Хынг Дао и здесь одержали решительную победу. После этого Туган вынужден был оставить Тханглаунг и отступить на левый берег Красной реки [44, с. 38].
