Игорь Курукин - Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина
Красочная фигура «царя Бориса» уже давно успела обрасти всевозможными мифами, начиная от загадочного «купания» в Москве-реке в сентябре 1989 года. Судя по всему, они сопровождают первого президента России по сей день: в мае 2006 года корреспондент итальянской газеты «Коррьере делла сера» в статье, посвященной визиту Ельцина на Святую землю, не преминул сообщить, что в его апартаментах был приготовлен соответствующий запас водки. А бывший президент Украины Леонид Кравчук недавно, наоборот, доказывал, что вовсе не поил Ельцина во время переговоров в Беловежской Пуще в 1991 году: «У нас в Украине тоже говорят: мол, в Беловежской Пуще собрались пьяные под кустами и разрушили Советский Союз. Заявляю официально: утром 8 декабря, когда мы сели за стол переговоров, Борис Николаевич был трезв как стеклышко, вел себя спокойно, рассудительно аргументировал, внимательно советовался. У нас, кроме чая и кофе, ничего не было. Мы с ним расстались вечером, и дальше его распорядок я не знаю. Возможно, он и выпил, но я этого не видел. Однако все, что мы "родили", было сформулировано и подписано в трезвом виде и здравом уме».
Впрочем, все это уже принадлежит истории и даже изящной словесности. Поэт Геннадий Красников запечатлел «подвиги» президента: «То он купал в ручье харизму, словно в море, / То в самолете спал вблизи ирландских стен», — однако все же похвалил Бориса Николаевича: «Нетрезвый Ельцин не пропил Курилы».
Борис Ельцин первым начал проводить неформальные встречи «без галстуков» в ресторанах. Во время визита в Чехию он заходил вместе с Вацлавом Гавелом в пражский кабачок «У Золотых, 13». Гости выпили по две кружки «Пльзеньского», сфотографировались, поговорили, и Ельцин подарил хозяину ресторана часы с надписью: «От первого президента России». Теперь туристы из России и других стран разглядывают «кружку Ельцина», усаживаются за стол, «освященный» пребыванием родного президента, фотографируются «а-ля Ельцин» и, естественно, заказывают пльзеньского.
Однако, пожалуй, самым известным «выходом» Ельцина стало посещение им в компании президента Франции Жака Ширака престижного ресторана «Царская охота», выстроенного для «новых русских» на Рублево-Успенском шоссе. О том, что ресторан посетят высокие гости, директору «Царской охоты» сообщили за месяц до встречи. Затем несколько раз с ним встречался шеф протокола, приезжала охрана и дегустаторы приготовленной для встречи еды. Во время визита зал от посетителей не освобождали. Наш президент был отменно вежлив — даже подошел к соседнему столику и спросил сидящего за ним молодого человека: «Мы с Шираком вам не мешаем?» Тот остолбенел: «Пока нет…» Напоследок Борис Николаевич расписался в книге почетных посетителей: «Мы, два президента — Франции и России — были здесь 25.09.1997 г. с супругами и дочерьми. Мой друг Жак Ширак убедился, что Россия — страна с рыночной экономикой. Мы, две семьи, довольны и благодарны всем "охотникам". Спасибо!»
В мемуарах президент отдал должное и грузинским блюдам и вину, запомнившимся ему после визита в ресторан грузинской кухни «Сулико» в Замоскворечье. Возможно, в столице когда-нибудь появится туристический маршрут, как появился тур «Ельцинские места» в Екатеринбурге. Иностранцев проводят по коридорам бывшего обкома партии; показывают дом на берегу пруда, где жил Ельцин, будучи его первым секретарем; даже предоставляют возможность поцеловаться у колонны в фойе Уральского политехнического института, где, как рассказывал Борис Николаевич, будущая первая леди целовалась с ним. Только вот ресторан, где любил бывать Ельцин, закрыт на ремонт; экскурсоводам приходится на словах объяснять иностранцам, какие пельмени готовили здесь для бывшего начальника. Прогуляться по местам молодости и начала карьеры первого российского президента можно за достойную цену — 50 долларов.
В ельцинской России только за один 1993 год появилось около 150 новых предприятий (получить лицензию на выпуск водки было нетрудно), многие из которых, не обремененные опытом и современной технологией, гнали и разливали сомнительную жидкость под фирменным названием «водка». Российскую продукцию на рынке теснили, наряду с заморской, украинские, белорусские, кавказские аналоги. Либерализация рынка вывела из-под государственного контроля как многочисленных производителей алкогольной продукции, так и ее реализаторов. К концу 90-х годов денежные потери государства на алкогольном рынке составили примерно 30—35 миллиардов рублей ежегодно, что сопоставимо, например, с десятой долей всей доходной части федерального бюджета 1997 года{156}.
В 90-е годы трудящимся в официальном порядке стали выдавать зарплату продукцией своего и других предприятий, так что некоторые получали ее национальным напитком. Практика эта не осталась в прошлом. «Летом вместо отпускных мы также получили бутылки со спиртным — жаловались школьные учителя из Мордовии еще в 2004 году. — Мы, педагоги, должны воспитывать детей, сеять разумное, доброе, вечное и в то же время вынуждены продавать навязанную нам водку родителям своих учеников и нашим бывшим воспитанникам»{157}.
Но самое страшное — никем не учтенное и не контролируемое «самопальное» производство. Милиция периодически обнаруживает целые подпольные цеха по изготовлению фальсифицированной водки. При предельно простой «технологии» (ведро спирта — не всегда питьевого — смешивается с двумя ведрами воды и проходит элементарную очистку) их продукт внешне не отличается от промышленного: дельцам нетрудно обзавестись стандартными заводскими этикетками и станками для закупорки бутылок. Но именно эта «водка» дает наибольшее количество отравлений из-за наличия опаснейших ингредиентов: порой в крови пострадавших находят ацетон, изопропиленовый или метиловый спирт и подобные вещества.
При отсутствии надежного контроля за качеством «пития» пришлось публиковать инструкции по технике безопасности для пьющих: «На всякий случай не допивайте бутылку до дна, чтобы можно было при необходимости сделать анализ этого напитка. Ведь если точно знать, чем именно вы отравились, вас легче будет спасти». При подозрении, что водка сделана из метилового спирта журнал «Химия и жизнь» советовал носить в кармане медную проволоку: «Сели вы, значит, над речкой в кустах, расстелили газету, откупорили пузырь и вот тогда-то вытаскиваете проволочку — погодь, мужики! — раскаляете зажигалкой и погружаете в наполненный стакан. Ежели есть метиловый спирт — резко пахнет формалином — моргом… Если можете — не пейте, выливайте и молитесь Богу — пронесло!»
Однако такие советы помогают мало. Алкогольная «победа» дорого стоила россиянам. Продолжительность жизни в России сократилась до уровня 1984 года: наши мужчины живут на 11 лет, а женщины на шесть лет меньше, чем в странах Европейского сообщества. В 1991 году от отравления алкоголем в России умерло 17 тысяч человек, годом позже — уже 25 тысяч; пик алкогольных отравлений со смертельным исходом пришелся на 1994-й — 56 240 человек{158}. С тех пор показатель алкогольной смертности несколько снизился, но по-прежнему составляет около 40 тысяч жертв ежегодно. По данным проверок, от трети до половины напитков из коммерческих торговых точек не соответствуют их наименованиям (прежде всего речь идет о наиболее доступных по ценам отечественных водках и крепленых винах); но их все равно пьют, поскольку для массового потребителя цена, а не качество по-прежнему имеет решающее значение. Специалисты насчитали 16 способов определения подделок — и ни один не признается ими стопроцентно надежным. Наступившая питейная свобода привела к отмене принудительного лечения алкоголиков и наркоманов; с 1 августа 1994 года были закрыты пресловутые лечебно-трудовые профилактории.
В 1993 году Комиссия по бюджету, планам, налогам и ценам Верховного Совета России начала разработку проекта закона «О государственной монополии на алкогольную продукцию». Против идеи жесткого государственного регулирования выпуска и продажи спиртного выступил антимонопольный комитет, но 11 июня 1993 года президент Ельцин все же подписал указ «О восстановлении государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции». Однако монополия понималась лишь как исключительное право государства на урегулирование отношений с частными производителями и контроль за ними. Речь шла, таким образом, о лицензировании производства и продажи спиртных напитков, установлении квот производства и отпуска спирта, введении обязательной сертификации продукции. Кроме того, продавать ее лицам до 18 лет запрещалось, как и торговать ближе 500 метров от учебных и детских учреждений; продавец же обязывался «в наглядной и доступной форме» ознакомить покупателя по его требованию со всей необходимой документацией на свой товар и с его «потребительскими свойствами»{159}. Указ предусматривал появление контрольного органа — Государственной инспекции по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию при Правительстве Российской Федерации.
