Игорь Кон - Клубничка на березке: Сексуальная культура в России
В России события разворачивались иначе.
Хотели как лучше…Во всех опросах общественного мнения, начиная с 1989 г., подавляющее большинство взрослого населения высказывалось в пользу систематического сексуального просвещения.
Во время всесоюзного опроса в конце 1989 г. ответы на вопрос: «Какие каналы получения информации по вопросам сексуальной жизни вы считаете наиболее приемлемыми и эффективными?» – распределились так: специальный учебный курс в школах, учебных заведениях – 45,6%, специальная научно-популярная литература – 42,5%, специальные научно-популярные фильмы, специальная научно-популярная программа телевидения – 28,7%, консультации у врачей-специалистов – 22,2%, беседы с родителями – 21,4%, обсуждение проблем сексуальной жизни со сверстниками – 5,3%, другие способы – 0,7%, просвещение молодежи в вопросах сексуальной жизни вообще не нужно – 3,0%; затруднились с ответом – 6,2%.
При всероссийском опросе 1991 г. за введение уроков полового просвещения в школе, начиная с 5—6-го класса, высказались 60%, против – 21%; среди людей моложе 25 лет положительно ответили свыше 80%, а среди тех, кто старше 60, – 38%. В анкете 1992 г. (всесоюзный опрос) респондентов спрашивали, преподаванию каких школьных предметов следовало бы, по их мнению, уделить наибольшее внимание. В длинном списке предметов фигурировала «гигиена сексуальных отношений» (название, прямо скажем, не слишком увлекательное). В славянском регионе младшая возрастная группа (от 16 до 20 лет) поставила этот предмет на первое, а 20—24-летние – на второе место.
При опросе в 1994 г. 81% взрослых высказались за введение полового просвещения в образовательных учреждениях для 14—16-летних подростков, против голосовали лишь 10% («категорически против» были 2,7% мужчин и 4,4% женщин). Среди респондентов моложе 25 лет безусловно поддержали введение такого курса 70%, а среди тех, кто старше 55 лет, – 32%. Соотношение ответов людей с высшим образованием и с начальным образованием было 61% к 38%. 42% мужчин и 37% женщин согласились даже с тем, чтобы этот курс получали 10—13-летние школьники (Бодрова, 1997).
Выборочные опросы школьников, учителей и родителей показывали то же самое. В нашем опросе 16—19-летних юношей и девушек в 1995 г. с мнением, что «сексуальным отношениям нужно уделять не меньше внимания, чем учебе или работе», согласились 59% девушек и 60% юношей (не согласились соответственно 21 и 23%). С идеей ввести в школах специальный курс сексуального просвещения были согласны 88% девушек и 78,5% юношей (против – 5 и 9%). В 1997 г. за введение специального школьного предмета, посвященного сексуальным отношениям, высказались более 80% педагогов и около 90% учащихся 7—9-х классов и их родителей.
Конечно, это была только верхушка айсберга. Как только заходил вопрос о том, чем именно должно заниматься сексуальное просвещение, кто и как должен его проводить, мнения расходились. При анкетировании группы школьников в Москве в 1993 г. 50% подростков сказали, что хотели бы получать информацию от врачей, 22% – из специальной литературы, 18% – от родителей и никто – от школьных учителей. На вопрос о необходимости специальных школьных уроков полового просвещения положительно ответили 71% учителей, 69% родителей и только 21% подростков. Между прочим, 83% учителей тоже считали, что вести этот предмет должен «человек со стороны» (Буторина, 1994). 95% проинтервьюированных в 2001—2002 гг. управленцев в Брянске и в Москве сказали, что считают сексуальное просвещение подростков необходимым, но многие сомневались в позиции своих начальников: «Они же не понимают эту проблему. У них дети выросли, у них жены на аборты ходили всю жизнь, и всегда это были чисто женские проблемы. Это же надо еще донести до них, что это вот проблема, что поезд уже идет без нас» (Гурко, 2003. С. 149).
Мнения подростков и взрослых о содержании соответствующего курса также не во всем совпадали. Это ясно показал опрос 1997 г., проведенный для выработки оптимальной стратегии будущего курса. Хотя на первом месте у подростков, как и у взрослых, стояли проблемы безопасного секса, у них присутствовали также многие другие вопросы, причем интересы мальчиков и девочек в ряде случаев не совпадали. Девочек значительно больше волнует профилактика сексуального насилия (разница с ответами мальчиков составляет 25%), методы контрацепции (разница 12%), брак и семейная жизнь (разница почти 12%), зачатие, беременность и роды (разница 10%) и психология взаимоотношений между полами (разница 6%). Мальчиков больше интересует сексуальная техника – как получить от секса больше удовольствия (гендерная разница 15%) и улучшение сексуального здоровья (разница 7%), под которым подразумевается прежде всего высокая потенция.
Координировать эти ожидания в свете коренных интересов общества как целого должны были специалисты, которых в России никто никогда не готовил. Понимая это, но не имея в своем распоряжении ни средств, ни подготовленных кадров, Министерство образования РФ создало в 1994 г. общественный экспертный совет, в состав которого вошли руководящие работники просвещения, в том числе местные, представители Минздрава и отдельные ученые (никого из них я раньше не встречал), включая меня, и стало искать материальную и методическую помощь за рубежом. К сожалению, вопреки моим рекомендациям, к этой работе ни на одном этапе не был привлечен доктор медицинских наук профессор В. Е. Каган, единственный человек в стране, сочетавший солидные теоретические знания с практическим опытом сексуального просвещения и одинаково авторитетный для врачей и педагогов (его книги и учебные пособия печатали и «Медицина», и «Педагогика»). Не привлекались и учителя-практики, хотя некоторый положительный опыт в стране был (например, в Ярославле). Не было и реального взаимодействия с РАПС, имевшей собственную стратегию сексуального образования (Гребешева, Камсюк, Алесина, 1997). Видимо, обе организации побаивались взаимной конкуренции, тем более что у них были разные акценты: в РАПС доминировали врачи, особенно гинекологи, а в учреждениях Минобразования – педагоги.Первым потенциальным западным партнером Минобразования стала известная нидерландская фармацевтическая фирма «Органон», сотрудники которой предложили России бесплатно использовать, после соответствующей адаптации свою 12-часовую школьную программу, с которой в свое время начиналось школьное просвещение в Нидерландах – оно считалось в Европе образцовым. Однако сотрудники «Органона» могли оказать России только учебно-методическую помочь, денег на экспериментальную проверку и адаптацию программы к российским условиям фирма не дала и не обещала. Европейское Сообщество в финансовой помощи тоже отказало. После этого Министерство образования обратилось за содействием в ООН и после принятых в подобных делах сложных и длительных согласований летом 1996 г. получило от Фонда народонаселения ООН финансовую помощь для проведения экспериментальной работы в течение трех лет для подготовки 30-часового курса полового воспитания в 7—9-х классах 16 пилотных школ, чтобы на этой основе в дальнейшем создать необходимые стране альтернативные программы, учебные пособия и т. д. Иностранных (нидерландских) специалистов предполагалось использовать только как консультантов – разрабатывать программу для другой страны, с другой культурой, никто не хотел и не брался. Кстати, сотрудники «Органона» не могли выступать в этой роли, потому что ООН, во избежание злоупотреблений, никогда не финансирует проектов, в которых участвуют работники коммерческих фирм.
Важной частью проекта был социологический мониторинг. С помощью специально разработанных анкет предполагалось еще до начала работы в школах выяснить структуру сексуального поведения и установок тех подростков, с которыми предстояло работать, а также уровень их сексологических знаний. Одновременно опрашивались их учителя и родители (это делалось в стране впервые). Второй мониторинг должен был быть проведен в середине работы, а третий – после ее завершения, чтобы объективно оценить эффективность проделанного и сравнить сексуальное поведение и уровень знаний учащихся пилотных школ с тем, что происходит с их сверстниками в обычных школах. Только после этого предстояло решить, что и в какой форме следует внедрять в практику образования. То есть планировалась серьезная научная работа. Руководителем мониторинга был назначен социолог В. В. Червяков, специалист по проведению массовых опросов, в том числе сексологических, а научным консультантом я.
Сами педагогические программы должны были создавать, проверять и дорабатывать российские авторы, круг которых не был определен заранее, в рабочей группе этим занимался доцент МГПУ Б. И. Шапиро, но, насколько я знаю, сам он в школе этот предмет не преподавал. Организационно-финансовое руководство проектом, чтобы российские чиновники не пустили деньги по другому назначению, было поручено ЮНЕСКО, почему и сам проект в просторечии стал называться «проектом ЮНЕСКО» [8] .
