Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Основы индийской культуры

Групповая душа от индивидуальной отличается только большей самодостаточностью в силу того, что является конгломератом многих индивидуальных «я» и способна на вариантность. В ней идет постоянный внутренний обмен, который способен в течение длительного времени сохранять ее жизненность, силу роста и развития, даже при ограниченности обмена с остальным человечеством. Греческая цивилизация – выросшая под влиянием египетского, финикийского и других восточных воздействий – впоследствии резко отделила себя от неэллинистических «варварских» культур, но могла на протяжении столетий жить собственными ресурсами, благодаря богатой вариативности и внутреннему обмену. То же можно сказать о древней Индии, которая представляла собой культуру, живущую интенсивной внутренней жизнью, резко отличную от культур окружающих народов – ее жизненность обеспечивалась еще большим богатством внутреннего обмена и вариативности. Третьим примером может служить китайская культура. Однако культура Индии ни на каком этапе своего существования не исключала полностью влияния извне, напротив, для нее всегда были характерны высокая степень избирательной ассимиляции, подчинения себе и преобразования внешних элементов. Она защищалась от значительных или подавлявших ее вторжений, но прибирала к рукам и включала в свой оборот все, что привлекало ее и производило на нее впечатление, изменяя заимствования на свой лад, чем приводила новые элементы в гармонию с собственным духом. Но сегодня уже невозможен тот сильный и высокомерный сепаратизм, которым отличались древние цивилизации, народы слишком сблизились, неизбежность единения жизни продолжает сводить их вместе. Мы сейчас столкнулись с проблемой более трудной, мы вынуждены жить в напряжении этого тесного взаимодействия и подчинять его влияния законам нашего собственного существования.

Любая попытка остаться в точности такими, какими мы были до европейского вторжения, или игнорировать в будущем требования современного мира и потребности, создаваемые им, обречены на неизбежный провал. Как бы мы ни осуждали иные из характеристик того промежуточного периода, на протяжении которого мы подчинялись западной точке зрения, как бы мы ни хотели уйти от этой точки зрения и вернуться к нашему собственному взгляду на мир, нам не отделаться от элемента неизбежных перемен, произошедших с нами, – как не может человек вернуться в жизни к себе, каким он был несколько лет назад, и в нетронутом виде полностью восстановить свой былой менталитет. Над ним не только прокатились волны времени и перемен, но они и увлекли его в своем течении. Мы не можем вернуться к былым формам нашего существования, но можем пойти вперед, восстанавливая себя в себе, используя этот промежуточный опыт лучше, живее, реальней, самобытней, чем ранее. По существу, мы можем продолжать мыслить категориями великого духа и идей нашего прошлого, но формы наших мыслей и нашей речи, наш способ их развития – все это изменилось благодаря самому факту наличия новых мыслей и нового опыта; мы видим их не только в прежнем, но и в новом свете, мы поддерживаем их дополнительной силой нашей новой точки зрения, даже прежние слова, используемые теперь, приобретают новое, более широкое и богатое значение. Опять-таки, мы не можем быть «сами по себе» в узком, формальном смысле, ибо неизбежно должны принимать во внимание современный мир вокруг нас и получать как можно больше сведений о нем, иначе нам не выжить. Но принятие вещей во внимание, получение дополнительного знания о них меняет наше субъективное бытие. Мой ум – вместе со всем, что от него зависит – изменяется под воздействием того, что он наблюдает и над чем работает, ум меняется, вбирая в себя свежий мыслительный материал, меняется, пробуждаемый к новой деятельности внешними стимулами, меняется и под воздействием отрицания и отвержения, ибо даже старая истина или мысль, когда я ее выдвигаю против другой, становится для меня новой при этой попытке утверждения и отвержения, обретает новые аспекты и проблемы. Таким же образом изменяется и моя жизнь под влиянием жизненных воздействий, с которыми она неизбежно сталкивается. И наконец, мы не можем не входить в соприкосновение с великими направляющими идеями и проблемами современного мира. Современный мир пока что является преимущественно европейским, это мир, в котором доминируют европейские идеи и западная цивилизация. Мы выступаем за исправление этого нежелательного крена в сторону Запада, за утверждение азиатского, а в части, нас касающейся, индийского ума, за сохранение и развитие великих ценностей азиатской и индийской цивилизаций. Но азиатская или индийская мысль может успешно утвердить себя только в соприкосновении с мировыми проблемами, предлагая такое их решение, которое оправдает ее собственные идеалы и дух.

Принцип, на котором я стою, основывается на требованиях нашей натуры и на требованиях самой жизни – это верность нашему духу, натуре, идеям, создание характерных для нас форм в новые времена и в новой обстановке, но параллельно это и сильное и умелое использование внешних воздействий, которое не будет, а с учетом сложившейся ситуации, и быть не может тотальным отказом от всего, идущего извне. Остается еще один, очень трудный вопрос – вопрос о применении этого принципа – степень, способ, концепция. Чтобы решить этот вопрос, необходимо по отдельности оценить каждую область культуры и, постоянно придерживаясь индийского духа и индийских идеалов, определить, как могут они работать в нынешней ситуации и каким обладают потенциалом для нового победного творчества. Мышление такого плана не должно быть слишком догматичным. Каждый способный индиец должен обдумать этот вопрос, а еще лучше, решать его своим трудом, видя его в собственном свете – как это делают в своей сфере бенгальские художники, – внося свой вклад в его прояснение или фактическое решение. Остальное сделает дух индийского возрождения, та сила универсального Духа-Времени, которая пробудилась среди нас для создания новой, еще более великой Индии.

Символы Шри Ауробиндо и Матери

Треугольник, обращенный вершиной вниз, символизирует Сат-Чит-Ананду, обращенный вершиной вверх – отклик Материи в формах жизни, света и любви. Квадрат в центре на пересечении треугольников – символ совершенного Проявления. Цветок лотоса, расположенный в нем, – олицетворение Аватара Божественного; вода символизирует многообразие творения.

Окружность в центре – Божественное Сознание. Четыре лепестка – четыре главные ипостаси Матери. Двенадцать лепестков представляют собой двенадцать ипостасей Матери, проявляющих себя в Ее работе.

Notes

1

Имеется в виду книга Дж. Вудроффа «Считать ли Индию цивилизованной страной?», впервые опубликованная в 1918 г. и выдержавшая несколько изданий. Дж. Вудрофф (Авалон) – признанный специалист в области тантристской философии, автор фундаментальных исследований «Принципы тантры» (т. 1, 2, Лондон,1914–1916), «Змеиная сила» (Лондон, 1919; Мадрас, 1922), «Тантра великого освобождения» (Лондон, 1913) и др.

2

Тантризм – религиозно-философское учение и практика, сложившиеся в первые века н. э. и существующие в Индии по сей день. Исторически тантризм возник как учение, связанное с культом женского начала и магическими обрядами, посвященными плодородию. Целью тантристских обрядов является получение сверхъестественных сил. Большое внимание в тантризме уделяется произнесению мистических слогов, медитациям над диаграммами и технике дыхательных упражнений. Два направления тантризма – «вамачара» («обряд левой руки») и «дакшиначара» («обряд правой руки») – существенно расходятся между собой в некоторых мировоззренческих положениях и ритуальной практике. Шри Ауробиндо крайне негативно относился к требованию ритуальных половых сношений, употреблению в пищу наркотиков, вина и мяса, практиковавшимся в «вамачаре». Одновременно он проявлял интерес к философским основаниям «дакшиначары», в которой подобные требования отсутствуют.

3

jeu d’esprit (фр.) – острота, шутка.

4

Уильям У. Арчер – известный британский искусствовед и литератор. Автор ряда книг по индийскому искусству («Живопись Центральной Индии», «Живопись Кангры», «Любовь Кришны в индийской живописи и поэзии» и др.). В оценке культурного наследия Индии находился под влиянием европоцентристских установок британского философа А. Э. Гау, автора труда «Философия Упанишад и древнеиндийская метафизика» (Лондон, 1882). Отрицая научные достоинства за индийской философией, А. Э. Гау руководствовался в своих исследованиях положением о «неполноценности наследственного типа индийского характера». Он расценивал древних индийцев как представителей «низшей расы, застойной культуры, интеллектуальное развитие которых происходит в стороне от общего движения человеческого мышления».