Средневековый мир «Игры престолов» - Ларрингтон Кэролайн

Судебный поединок. Дрезденская иллюстрированная рукопись «Саксонского зерцала»

Неудивительно, что, когда племянники Артура приносят королю формальное обвинение в прелюбодеянии, Артур решает не допускать публичного обвинения, поскольку Ланселот будет защищать королеву в бою и наверняка победит. Королева и ее рыцарь скомпрометированы; Гвиневру схватывают и приговаривают к сожжению на костре, от которого Ланселот спасает ее наперекор королю и его законам. Мелегант говорит Ланселоту, что исход битвы определяет Провидение. Поединки в этом романе оправдываются тем, что рыцари готовы взяться за оружие лишь в том случае, когда необходимо защитить правду. После того как рыцарские принципы Ланселота были нарушены в поединке с Мелегантом, система правосудия Артура оказывается полностью скомпрометированной, что плохо сказалось на его правлении.

То же произошло и в двух поединках с участием Тириона. Рыцари Долины отчаянно хотят угодить своей овдовевшей леди, и, подобно поклонникам Пенелопы в «Одиссее», надеются заменить Джона Аррена. «Сидящие в ожидании на лестнице, как стервятники, лишь выжидающие момент, когда они могли бы вцепиться в меня своими когтями», как говорит неблагодарная Лиза (5.5), они оказываются достаточно преданными, чтобы сразиться ради нее с карликом. Бронн довольно быстро расправляется со своим соперником, пригибаясь и отклоняясь, отбивая удары и отступая. Пока Серсея повелевает Горе как своему паладину, ничто не может поколебать ее твердое убеждение о причинах смерти ее сына. В этом обществе Бог (или Семеро) не вмешивается в исход схватки, чтобы установить справедливость среди людей. Предполагалось, что победитель средневекового поединка провел ночь в молитве, однако трудно представить, чтобы Гора просил Семерых защитить его, то же касается схватки Бронна в Орлином Гнезде. Здесь поединок, скорее, требует от участников физической силы, умелого обращения с оружием и мужества или же обладания солидным социальным капиталом, золотом и харизмой, которые позволили бы выставить вместо себя воина-победителя. Как королева-мать, Серсея обладает двумя пунктами из трех; у Тириона есть только его обаяние, которого оказывается недостаточно. К счастью для него – по крайней мере, в этой ситуации, – старая кровная вражда между Горой и членами семьи Оберина сподвигает последнего выступить в качестве защитника подсудимого.

Призыв к мести в случае убийства члена семьи звучит повсеместно в обществах чести, таких как в Вестеросе, где люди помнят многое и передают воспоминания из поколения в поколение. Эти призывы звучат в балладах, таких как «Рейны из Кастамере». Этот гимн Ланнистеров часто упоминается в книгах и служит сигналом к началу резни на Красной свадьбе. Честь требует, чтобы за такими потерями следовало отмщение, особенно если первые жертвы были убиты каким-либо бесчестным образом. Кровную месть совершают дома, которые понесли потери в финальной фазе восстания Роберта, в особенности – дом Мартеллов. Арья тоже хранит в уме длинный список тех, кому она рано или поздно отомстит; ее еженощные проговаривания всех пунктов этого списка указывают на важность составления списков и их запоминания в устной культуре. В списке Арьи встречаются очень разные имена: Джоффри, Серсея и Илин Пейн стоят на первом месте, а в книгах Арья к тому же вспоминает о виновниках своих испытаний в Харренхоле, называя главных мучителей, которыми командует Гора: Щекотун, Полливер (который украл у нее Иглу) и Рафф-красавчик, среди многих других. Полливер стал первым, кого Арья убивает своими руками; в книгах она в той же битве убивает и Щекотуна.

Месть также находится на переднем плане в истории, связывающей смерти Элии и Оберина Мартелла; дорнийцы – в особенности Песчаные Змейки – одержимы жаждой мести Ланнистерам и короне, и неясно, в какую игру играет Доран Мартелл, посылая Тристана (в книгах – Нимерию Сэнд), чтобы тот занял место дорнийцев в Малом совете. Один акт мести составляет сюжет всего цикла – месть Роберта Баратеона за похищение Лианны Старк Рейегаром Таргариеном. Это движение дало толчок сопротивлению правлению Таргариена и ускорило начало восстания, известного как «Восстание Роберта». Роберт был уверен, что его невесту украл и изнасиловал женатый принц Таргариен, и он с гордостью вспоминает день, когда он убил Рейегара в битве при Трезубце: «Мне снится, что я убиваю его, каждую ночь. Но и тысячи смертей ему мало, он заслуживает большего» (ИП, Эддард I, 45). Как и Елена Троянская, Лианна, возможно, была более причастна к своему похищению, чем полагали ее будущий муж и родственники мужского пола; Башня Радости в Красных горах Дорна, где пребывают Лианна и Рейегар, напоминает замок сира Ланселота, Крепость Радости, где он принимает королеву Гвиневру после того, как он спас ее от смерти на колу. Хотя это название довольно иронично, оно также говорит нам о том, что Рейегар и Лианна любили друг друга, это предположение подтверждается рассказом Барристана Селми о Рейегаре (5.4). К тому времени, когда Нед приходит на помощь Лианне, после смерти Рейегара, его сестра уже умирает. Обещание, которое она берет с Неда в тот момент, будет тяготеть над ним до последнего его дня. И хотя Рейегар, Лианна, ее брат Нед и мститель Роберт мертвы к концу первой книги и первого сезона, последствия мести Роберта еще не полностью исчерпаны. Похищение Лианны подпитывало мятеж, хотя, поскольку безумие Эйериса становилось все более очевидным, его свержение было только вопросом времени. Смена династии с восхождением Роберта на трон и его судьбоносным союзом с Ланнистерами лежит в основе образования Семи Королевств, в которых разворачивается действие сериала и книг; о том, что произошло между Недом и Лианной в ее последние минуты, может стать известно в конце истории.

Месть порождает месть, как говорит Эллария Сэнд старшим Песчаным Змейкам после смерти их отца:

Оберин хотел отомстить за Элию, вы трое хотите отомстить за отца. Должны ли Эль и Обелла [ее дочери] мстить за вас в случае вашей гибели? Должны ли младшие мстить за них и будет ли, спрошу еще раз, конец всему этому? (ТД, Страж, 35).

В ранних западноевропейских обществах кровная вражда широко практиковалась. Даже там, где господствовало римское право или христианство, было трудно убедить людей прибегнуть к силе закона вместо того, чтобы убивать, мстя за свои потери. Многие известные исландские саги рассказывают о кровной мести, ответных убийствах, связанных с ними судебных делах и об итоговом разрешении споров (когда большинство изначальных участников вражды уже мертвы).

В «Саге о Ньяле», созданной, вероятно, в тринадцатом веке, есть почти детективное расследование того, как и почему патриарх Ньяль, его жена, сыновья и внук были сожжены заживо в их усадьбе, несмотря на то что Ньяль никогда не поднимал меча на кого-либо. Причины вражды кроются в событиях более чем пятидесятилетней давности, и кровная месть Ньялу и другим жертвам занимает у Кари, зятя Ньяля, много лет. Тем не менее в конце саги, когда все счеты сведены и насилие утихает, Кари женится на Хильдигунн, племяннице предводителей банды Поджигателей, на женщине, которая, возможно, единолично подтолкнула развязку событий, потребовав от своего дяди отомстить за смерть ее мужа. Для исландцев, которые слышали или читали эту сагу, подробный рассказ о том, кто кого убивает, насколько оправданным является это убийство, какова будет необходимая компенсация и может ли вражда прекратиться или же она требует новых жертв, давал яркое и бесстрастное изложение обычаев их предков. Для современного читателя сюжеты саг, будь то «Сага о Ньяле» или другие классические скандинавские саги, такие как «Сага о людях из Лососьей долины», «Сага о Гисли» или «Сага о Греттире» (во всех них кровная вражда находится в центре повествования), остаются глубоко волнительными.