Анна Демшина - Визуальные искусства в ситуации глобализации культуры: институциональный аспект
Отдельная группа – субкультуры, свободно чувствующие себя в современном реальном мире, которые достаточно быстро становятся частью официальной культуры или возникают под ее патронажем: от эму, готов до исторических реконструкторов. Это и различные группы, объединенные по профессиональному признаку, материальному достатку, по музыкальным или спортивным пристрастиям. За счет приверженцев этих групп развивается модная индустрия, существуют звукозаписывающие компании и ряд других производителей. Не случайно в рамках создания рекламных стратегий сегодня говорится не о продаже товара, а о формировании его потребителей.
Развиваются субкультуры, в которых особо ортодоксальные участники практикуют и декларируют уход от реальности в «другие» миры. Кроме разнообразных религиозных исканий или ставших в XX веке модными вариантов увлечения восточными философскими учениями, наркотиками, в конце века возникли и особенные субкультуры, ищущие свое место в мире виртуальном. Поэтому сегодня встает проблема социализации, спасения членов религиозных сект и лечение компьютероманов. Естественно, не все группы этой категории столь последовательны в уходе от жизни. К этой категории относится большинство течений, основанных на поиске симбиоза человека и техники, множество поклонников музыкальных течений.
Каждая из субкультур пытается выразить себя через разнообразные визуальные практики: костюм, аксессуары, произведения художественного творчества, выражающие идеологию группы.
В современную эпоху декларируется право личности на множество проявлений: панк в обычной жизни может оказаться прекрасно социализованным владельцем фирмы, а «компьютерный гуру» администратором в небольшой компании. Подобная возможность личности реализоваться в различных направлениях является и стабилизирующим фактором, адаптирующим человека в современной постинформационной реальности, в условиях ускорения жизненных и обменных процессов. Открытость культуры для человека предстает в виде невиданной ранее доступности разных культурных моделей, возможности выбора тех, которые наиболее соответствуют его индивидуальности.
Можно говорить о пестроте субкультурных проявлений в рамках тенденции к поиску новых жизненных ценностей, духовных ориентиров, которые не являются в современной культуре передаваемыми через традиции или в рамках определенной религии. Это приводит к увеличению свободы на уровне личности. К сожалению, в масс-маркете духовные и ценностные ориентиры часто становятся предметом рекламных, идеологических игр, от чего теряют свое значение для конкретного человека. Д. Харвей [36] называет это осознанной попыткой упростить мир, отвергнуть сложное, взамен «вселенной» получить «маленький мир». Естественно, удобнее формировать его из предлагаемых образцов.
Шок от осознания неизбежности принятия решений, страх перед реальностью приводят к погружению в нереальные миры, а выбор собственного «Я» в такой ситуации может стать факультативным. Стремительное изменение среды обитания провоцирует возникновение у части людей чувства одиночества. Параллельно, в современную эпоху количество связей и каналов взаимодействия на субкультурном уровне стремительно растет, также растет и количество компонентов и артефактов, вовлекаемых в модус культурного опыта – от официальной институализации вчерашних контркультурных, маргинальных направлений до экспериментов с культурным наследием прошлого, при декларации ориентации современной культуры на свободу личности. Исторически XX век пережил многое: две мировые войны, революции, ядерное противостояние двух держав, что на личностном уровне вызывает возникновение экзистенциального «синдрома выжившего», ухода от социальных, культурных проблем в себя. Чтобы избежать личностных проблем и необратимых последствий, данная свобода выбора требует (как ни странно это звучит) наличия у человека высокого уровня культурного развития, ответственности за свои поступки.
Глобализация процессов человеческой жизнедеятельности на стыке XX и XXI веков породила новую социокультурную тенденцию по формированию информационного общества, тесно взаимосвязанными с этим явлением можно назвать процессы виртуализации современной культуры, активизации визуального канала передачи и хранения информации. По мнению Г. Хакена информационная культура выстраивается как часть общего социокультурного пространства, которое самоорганизуется в процессе деятельности индивидов посредством информационно-коммуникативного взаимодействия, наполняясь параметрами порядка, выражающими обобщенные культурные смыслы информационного общества. [37] Перезаполнение современного культурного пространства разнообразной информацией, экспансия мировой унификации жизни, расцвет массовой культуры делают вопрос об определении места искусства в современной культуре важным для выживания самого искусства и сохранения целостности культуры. Симптоматичны названия исследований: В. Манин «Неискусство как искусство», В. Полевой «Искусство как искусство», М. Рыклин «Искусство как препятствие». Расширение границ художественного благодаря научным открытиям, изменение рамок определения искусства, осуществленное авангардистами, современные творческие эксперименты делают границы искусства и неискусства постоянно изменяющимися.
В XX, а теперь уже и в XXI веке, в связи с ускорением жизни, «уменьшением» размеров нашей планеты, визуализацией культуры произошло глобальное увеличение количества и скорости передачи информации, уменьшение количества шумов в информационных каналах. Это привело к информационной экспансии, когда новое не усваивается, а присваивается [38] . В этих условиях именно диалогичность общения становится особенно важной, выступает в качестве гаранта равновесия глобального и локального, равновесия между личностью и обществом, личностью и другой личностью. Поэтому способность к диалогу становится особенно значимой в современных условиях глубоких изменений во всех сферах организации жизнедеятельности человека.
Неравномерность, поливариантность сценариев в какой-то мере является гарантом формирования областей нового и сохранения культурных традиций. Отличает современный этап развития от предыдущих то, что множественность флуктуаций наблюдается во всех точках культурного пространства, при резком снижении феноменов и процессов, остающихся стабильными.
«Культура человечества» как единый субъект находится сегодня только в стадии становления, когда защитные механизмы, адекватные новым условиям еще не выработаны, а риски существенно возрастают. Эта множественность проявляется и в искусстве, художественной культуре. В силу множественности межвидовых форм в современной художественной культуре к пространству активности визуальных искусств можно отнести достаточно широкий спектр видов художественного творчества и нехудожественной деятельности, которые используют инструментарий и стратегии изобразительного искусства. Поля активности этих сфер часто пересекаются как в творчестве одного художника, так и в отдельном произведении искусства.
С 1950-х годов более четко проявляются и развиваются факторы, стимулирующие развитие и существование взаимодействия различных сфер культуры на уровне общекультурного развития, а усиление влияния научно-технического прогресса привело к изменению структуры арсенала предметных элементов творческого процесса, породило новую среду создания и существования искусства. Технический прогресс вводит в сферу художественного освоения много нового: от стали, алюминия до искусственных кристаллов, электроники, новых способов коммуникации и др. Происходит утверждение большого числа новых феноменов собственно художественных практик – развивается дизайн, художественный акционизм, медиа-арт, виртуальное и сетевое искусство. Виртуальная реальность обладает рядом уникальных качеств: демократичностью (стимулирующей креативный потенциал и возможности каждого участника), интерактивностью, свободой обращения с категориями «время» и «пространство». Несмотря на то, что «Художник» в классическом понимании, на первый взгляд, оказывается лишним в виртуальном полисинтетическом поле, на самом деле современные средства коммуникации предоставляют новые возможности не только в качестве инструмента или средства самореализации, но так же для развития музейно-выставочного потенциала. Музеи, выставочные залы, отдельные авторы создают собственные сайты, видеофильмы о своей деятельности. Художник может показывать свои произведения там, где есть компьютер.
Виртуализация общества приводит к тому, что во многих сферах жизнедеятельности человека происходит замещение реальных вещей и действий их виртуальными, искусственными двойниками и образами, которые часто имеют со своим прототипами мало общего. Страх потери телесности в этих условиях стал модной темой для рассуждения – разворачивая веер превращений и трансформаций времени, пространства, тела, искусства, человек испытывает иллюзию собственного могущества, победы над основами мироздания. Размытость субъекта, почувствовавшего возможности виртуальной реальности, на деле может привести к растворению в мире виртуальном. Это становится неизбежностью, если у субъекта нет сфокусированной собственной позиции и цели. Главное – не потеряться в бесконечности собственных виртуальных масок, приобретающих, хоть и виртуально, в процессе расчета и конструирования, не зависимое от автора право на существование. П. Вайбель [39] рассматривает спор между искусством и биотехнологией как оппозицию по отношению к сговору искусства с модой и консервативному расширению понятия искусства, предполагает освоение искусством новых практик.
