Сергей Валянский - Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона
А С. Я. Лурье в своей книге пеняет Ньютону, что он ставил своей основной задачей доказательство непогрешимости Ветхого завета. Тут совсем упускается из виду, что надо же было учёному опираться на какой-то материал, как на достоверный. В физике таковым выступают данные экспериментов, а в истории — текст Священного писания. Ведь он от Бога, но испорчен разными переписчиками и толкователями, в том числе хронологами. Для Ньютона задача как раз в том и состояла, чтобы выявить истинный текст, отделить его от последующих наслоений и правильно датировать.
Здесь мы не можем не указать на ещё некоторые параллели. Известно, что теория Николая Коперника, с точки зрения практики, была существенно хуже, чем метод, разработанный Птолемеем. И дело не в том, что Птолемей был такой гениальный, а Коперник — нет; просто за долгое время применения птолемеевской теории большое количество учёных вносило поправки в неё для того, чтобы получаемые при расчётах результаты соответствовали реальному положению планет.
Коперник понимал, что его теория понравится далеко не всем, и в первую очередь по идеологическим соображениям. В самом деле, так и вышло. Его работу вообще мало кто знал, а тем более принимал всерьёз. Известность ей принёс Джордано Бруно, и в результате этой скандальной известности теория Коперника широко распространилась; лишь после этого Иоганн Кеплер сделал гелиоцентрическую систему действительно работоспособной.
Так вот, у Ньютона не нашлось своего «Джордано Бруно». Его работы в области истории и хронологии оказались большей частью не изданными, а то, что было издано, не нашло своего популяризатора типа Джордано Бруно. И в этом причина, по которой мы сегодня знаем только ту версию истории, которую составил незадолго до Ньютона Иосиф Скалигер, а затем перевёл в годы от Рождества Христова Дионисий Петавиус. Труды их, кстати, тоже были восприняты не сразу и не с восторгом; иезуиты очень возмущались. К сожалению, в отличие от этих двоих Исаак Ньютон оказался слишком требовательным к себе и своей работе, не допустил её широкого распространения.
«Хронология Ньютона, однако, ошибочна, как видно из современных исторических данных. Так же, как и [его] «Толкования», «Хронология» сохранила сейчас интерес только в связи с личностью их автора», — заявляет С. И. Вавилов. Да, мы согласны: хронология Ньютона ошибочна. Но ведь и хронология Скалигера ошибочна.
Сегодня, спустя более трёх столетий после Ньютона, главным для исследователя являются не конкретные хронологические результаты, достигнутые им (они, конечно, устарели), а методология, с помощью которой он их получил, ведь только с учётом предыдущего опыта может развиваться наука. Но сторонники традиционной истории относятся к этой проблеме иначе. Можно видеть, какую радость доставили С. Я. Лурье ошибочные результаты, полученные И. Ньютоном. Лурье, который не только прекрасно знал историю, но и разбирался в математике, понимал, что применение естественнонаучных методов в истории может свести на нет многие «незыблемые» построения историков.
Ведь как они работают? У каждого исследователя есть некоторый шаблон (соответствующий принятой в обществе этого времени парадигме), по которому он проверяет все появляющиеся новые факты. И что самое плохое — этот шаблон, находящийся у него в голове, сформирован предыдущим обучением. Менять его нельзя, поскольку все части учения друг с другом связаны; изменение одной части приведёт к необратимым искажениям всей картины. И так не только у историков. То же происходит и у представителей естественных наук; лишь выдающиеся умы способны встать выше.
Физиолог И. П. Павлов (1849–1936) в одной из лекций[5] говорил:
«Перейдём к следующему качеству ума. Это свобода слова, абсолютная свобода мысли, свобода, доходящая прямо до абсурдных вещей, до того, чтобы сметь отвергнуть то, что установлено в науке, как непреложное. Если я такой смелости, такой свободы не допущу, я нового никогда не увижу. Есть ли у нас такая свобода? Надо сказать, что нет. Я помню мои студенческие годы. Говорить что-либо против общего настроения было невозможно. Вас стаскивали с места, называли чуть ли не шпионом. Но это бывает у нас не только в молодые годы…»
И вот к какому выводу приходит И. П. Павлов:
«Мы всегда с восторгом повторяли слово «свобода», и когда доходит до действительности, то получается полное третирование свободы».
Между тем наука всё-таки движется вперёд, и новые идеи внедряются в обществе, но, как правило, не потому, что они такие замечательные, а просто носители старых идей умирают, и во главе школ встают представители новых идей (которые, в свою очередь, будут сменены через несколько поколений). А в истории изменение «шаблона» — процесс очень медленный, так как в этой науке события, имеющие радикальный характер, происходят редко.
Для науки появление людей, подобных Исааку Ньютону или Николаю Морозову, благотворно. С них начинается этап создания новых шаблонов. Это хорошо, потому что становится ясным, что если есть два шаблона, то может быть и третий, и вообще сам шаблон не очень надёжная вещь. А до тех пор, пока шаблон не вызывает сомнения, любые факты будут объясняться так, чтобы они не противоречили ему, а то, что противоречит, будет признано недостоверным и ошибочным.
Если угодно, Священное писание для Исаака Ньютона тоже играло роль шаблона, но не жёсткого, а допускающего некоторую деформацию. А рамки этой деформации определяли выработанные им методы работы с фактами.
Методика уточнения хронологии
Пока невозможно сказать точно, какими методами пользовался Иосиф Скалигер при составлении своей хронологии. Он использовал Священное писание и труды предшествовавших богословов, это доподлинно. Применял астрономические расчёты для проверки летописных сообщений о затмениях и других небесных явлениях. Был знаком с нумерологическими приемами, то есть магической математикой, выработанной масонами, и применял эти приёмы, во всяком случае, их применяли его предшественники, чьи работы он знал и использовал.
А какие методы для проверки скалигеровской хронологии выработал Исаак Ньютон? Рассмотрим их, поскольку они очень важны. А для объективности изложения воспользуемся статьёй С. Я. Лурье из юбилейного сборника, выпущенного к 300-летию учёного.
1. Параллелизмы.
Вот как этот метод описывает С. Я. Лурье:
«Главной задачей Ньютона было такое сокращение египетской и греческой хронологий, чтобы они пришли в гармонию с хронологией библейской. Так как, по Манефону, египетские цари непрерывно царствовали более 15 000 лет, то простые приёмы (сокращение длительности каждого царствования и т. п.) не могли привести к нужным результатам. Оставался радикальный приём — отожествление и выбрасывание: царь А отожествлялся на основании ряда признаков с царём В, жившим за много лет после него. Так как А и В тождественны, то ясно, что царей, правивших между А и В, в действительности не могло существовать; значит, они выдуманы египетскими жрецами, чтобы прославить древность своего народа».
Для С. Я. Лурье такое «выбрасывание» — покушение на существующий у него в голове шаблон. Он-то твёрдо знает (правда, откуда?) что эти цари были, а ему предлагают их выкинуть. Всё равно как человеку, который живёт на экваторе и знает о чередовании дня и ночи в течение суток, сообщить, что день и ночь могут длиться по полгода. Он это просто отвергнет, да еще и обсмеёт.
Н. А. Морозов независимо от Ньютона пользовался этим же методом, но называл его статистическим.
«Статистический метод, — писал он, — состоит в сопоставлении друг с другом многократно повторяющихся явлений и в обработке их деталей с точки зрения теории вероятностей. Образчиком этого метода служит … сопоставление родословной Ра-Мессу II с родословной евангельского Христа, а также диаграмматические сравнения времён продолжительности царствования царей «израильских» и «иудейских» с царями Латино-Эллино-Сирийско-Египетской империи после Константина I и т. д.»
2. Лингвистика.
Опять обратимся к С. Я. Лурье:
«Как и у других его современников, большую роль в системе Ньютона играет толкование собственных имён из малоизвестных языков; этот приём, как известно, до сих пор даёт возможность доморощенным лингвистам срывать дешёвые лавры».
По ходу дела заметим, что здесь историк допускает явный намёк на работы Н. А. Морозова, который высказывался так:
«Лингвистический метод, особенно выявление смысла собственных имен, — …часто с поразительной ясностью вырисовывает мифичность всего рассказа. Возьмём хотя бы начало библейской книги Бытие: «Супруга Адама Ева родила ему Каина и Авеля, и Каин убил Авеля». По внешности это вполне исторично, а переведите здесь собственные имена по их смыслу, и выйдет «Жизнь, супруга Человека, родила ему Труд и Отдых, и Труд убил Отдых”. Вместо историчности обнаружилась аллегоричность. И такими курьёзами полна вся древняя история».
