Амир Хисамутдинов - Русская Япония

А. А. Хисамутдинов

РУССКАЯ ЯПОНИЯ

От автора

Нихон куни — Сима-зима

От Хоккайдо до Цусима…

И аруйта сотни миль,

Мы прошли, глотая пыль.

Йокогама, лето 1970 г. Внизу грязевое месиво: остатки мазута, пластмассовые бутылки и прочий мусор, прибитый волной к борту теплохода. На вываленной «беседке» крашу обшарпанный борт «Джурмы». Вновь перебираю в голове последний разговор с боцманом:

— Придется тебе вместо увольнения на берег и походов по магазинам заняться покраской. Комиссар что-то взъелся на тебя: говорит, не ходишь на собрания, зато много болтаешь с японцами! Будь осторожен: могут прикрыть «визу» и попадешь к рыбакам!

Увы, у меня сразу не заладились отношения с первым помощником капитана, бывшим военным, у которого, как открыто говорили на судне, одна извилина и та от ношения армейской фуражки. Особенно он был недоволен моим увлечением японским языком. Тут с причала раздался женский голос:

— А как наши занятия?

Это была смешливая Эмико, изящная японка, помощница стивидора, с который я как раз и практиковал разговорную речь…

Южные Курилы, лето 1975 г. Сейнер мягко переваливался с борта на борт. Мертвая зыбь настраивала на меланхолический лад. Я лениво просматривал промысловые карты, приглядываясь к району, куда можно было бы отправиться на ночь в поисках сайры. На мостике шел обычный треп: кто и сколько заработал, и как можно потратить деньги на берегу. Как всегда, фоном из динамика доносилась скороговорка японской речи. Коллеги из Страны восходящего солнца с завистью смотрели на нас, промышлявших рыбу в местах, куда им было запрещено приближаться и которые они считали своими «Северными территориями». Тралмастер Степа, разбитной парень и любимец команды, как всегда в центре внимания.

— И что они разболтались? Ну-ка и я поговорю с ними, — сказал он, взяв в руки микрофон. В эфир полилось что-то невообразимое: заковыристый русский мат, кстати, весьма талантливо дополненный простыми и бессистемными звуками, среди которых слышались окончания японских существительных и глаголов.

На минуту в динамике воцарилось молчание, а затем раздался настоящий взрыв голосов возмущенных японцев. Я сразу уловил в речи японских рыбаков ненормативную лексику. Самое время ввязаться в разговор. Перехватив у смеющегося Степы микрофон, сказал по-японски:

— Мне всегда казалось, что японцы не могут так ругаться…

Эфир снова замолчал, а потом раздался набор извинений, произнесенных вежливым мужским голосом, судя по всему, принадлежавшим пожилому человеку.

— Простите, а это кто? На русском судне человек, говорящий на токийском диалекте?..

Нагасаки, 1989 г. Человек предполагает, а Бог располагает. Вот уж точнее не скажешь. Совсем было стал забывать японский язык, и увлечение этой страной осталось в далеком прошлом. Вначале не воспринял серьезно предложение стать научным консультантом делегации Министерства морского флота, отправляемой в Японию на переговоры по поводу организации выставки «Нагасаки-Путешествие-90». Это была незабываемая поездка, в ходе которой не только были решены организационные вопросы, но и состоялось знакомство с прекрасным городом, своим географическим положением и рельефом напоминающим Владивосток. Нагасаки стал для России официальными воротами в Японию. Чуть позже русские дальневосточники приезжали сюда на отдых или лечение. В те времена это было сделать во много раз легче, чем поехать в Европу. Свидетельство российского присутствия здесь — самое большое русское кладбище в Японии, на котором мне тогда посчастливилось побывать, выкроив полчаса из весьма напряженного рабочего графика.

Йокогама, 1995 г. Возвращаясь из Америки во Владивосток транзитом через Японию, решил там остановиться на неделю, чтобы поискать русские могилы. К этому времени я уже вплотную занялся вопросами русской эмиграции в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Как известно, в Токио не хоронили иностранцев, для этого существовало особое кладбище в Иокогаме, куда я и устремился. Небольшой по площади, этот погост появился в европейской части города в прошлом веке. С тех пор он пополнился сотнями могил моряков разных национальностей, нашедших свой последний причал на японской земле. Я провел на старом кладбище целый день, разыскивая среди множества могил русские, фотографируя аккуратные надгробья, списывая в блокнот слова эпитафий. Только к вечеру, когда солнце скатилось к горизонту, присел у одной из русских могил.

Из задумчивости меня вывело православное пение, которое показалось зовом из прошлого. Меньше всего думал встретить здесь соотечественников. Дождавшись окончания службы, познакомился со своими земляками, которые, как оказалось, уже давно жили в Японии. Они рассказали много интересного о своей жизни в изгнании, дополнив архивные сведения. К огорчению многих историков, изучающих прошлую жизнь русских эмигрантов, о ней осталось мало документов. Стараясь найти свое место в новой стране, русские изгои меньше всего беспокоились о сохранении собственных архивов.

Япония, 2006–2007 гг. Уже и не надеялся вернуться в Нагасаки или Йокогаму. Но вот на кафедре японоведения в Дальневосточном техническом университете мне предложили подать документы на получение гранта от Японского фонда. Признаться, в удачу верилось слабо: особых заслуг в деле изучения Японии не имелось, но все же решился и написал о желании заняться темой «Влияние японской культуры на российский Дальний Восток». К моему несказанному удивлению, однажды раздался звонок из Генерального консульства Японии, и мне сообщили, что могу отправиться в Страну восходящего солнца на год и заняться этими исследованиями. Так я смог посетить многие места русского присутствия в Японии. Выпал редкий шанс объехать всю Японию, поработать во множестве архивов и библиотек, провести насыщенные полевые исследования и завершить давно задуманное.

Только после этого я смог прояснить многое, что оставалось непонятым. В частности, почему в Японии к России относятся прохладно, даже с настороженностью. А россияне, наоборот, с увлечением занимаются Страной восходящего солнца. Так уж было угодно госпоже Истории, что мы соседи, а «соседей и родственников не выбирают». Кстати, в Японии есть очень похожая поговорка.

При создании этой книги не ставилась цель раскрыть всю историю русского пребывания в Японии. Основным желанием было рассказать о том, что связывает наши народы. Понимая, что невозможно дать полный анализ, автор решил ограничиться наиболее характерными, на его взгляд, событиями и героями. Автор отошел от общепринятой структуры таких публикаций и в конце каждый главы поместил свой путевой дневник, который вел во время пребывания в Японии, надеясь, что субъективный взгляд поможет читателю найти ответы на некоторые вопросы.

Автор будет благодарен за любые уточнения и дополнения, которые пришлют читатели по адресу: Россия, 690 041, г. Владивосток, ул. Полетаева, д. 49. Email: amir. [email protected] или [email protected]

В гости к соседям

В давние времена границей между странами порой служили огромные территории, заселенные редкими жителями. Для России и Японии это были Сахалин и Курильские острова. Но так уж распорядились история с географией, что Россия одним броском достигла берегов Тихого океана и стала соседкой Страны восходящего солнца. Несмотря на закрытость Японии, русские очень хотели завязать торговлю с обитателями Хоккайдо. Они слышали от жителей Курильских островов, что на Южных Курилах айны и японцы ведут меновую торговлю. Чтобы разузнать обо всем в подробностях, власти предложили российским купцам отправить туда экспедицию. Ее начальником назначили сибирского предпринимателя Ивана Михайловича Антипина, говорившего немного по-японски. Он получил подробную инструкцию, в которой детально описывалось все, что требовалось узнать о жизни соседей.

Полного успеха экспедиция не добилась, так как бот «Святой Николай» потерпел у Южных Курил крушение, но с японцами русские встретились. Они рассказали друг другу о своих странах и предварительно договорились о временной торговле на острове Кунашир, — при условии, конечно, утверждения ее правительствами обеих стран. Русские угостили японцев ржаным хлебом, сдобными пшеничными булками и табаком. Японцы, в свою очередь, отдарили русских рисом и листовым табаком. Напоследок они обменялись ценными подарками. Российские власти высоко оценили результаты экспедиции и наградили владельца судна именной золотой медалью.