Пьер Буассонанд - От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе
Это движение началось в XI в. в тех западных странах, где возрождение коммерции дало торговому сословию возможность применить власть, которая у него была, и силу духа, чтобы разбить оковы. Купцы-патриции и поддерживавшая их масса мелких торговцев и ремесленников, опираясь то на папу и духовенство, то на мелкое дворянство, пользовались разногласиями, которые существовали внутри сословия феодалов, и сталкивали разные группы этого сословия одну с другой. В Венеции купцы в 976 г. свергли монархическую власть дожа, в Милане (в результате четырех восстаний с 987 по 1067 г.) - власть архиепископа, в Пьяченце (1090), в Лоди (1095), в Кремоне (1095), Виченце, Болонье, Павии, Лукке, Генуе - власть феодальной аристократии. В Провансе и Лангедоке рыцари и купцы совместно вели наступление на власть сеньоров. В Марселе купеческое братство Святого Духа подняло мятеж в квартале моряков и провозгласило в своем городе консульскую власть и муниципальную автономию. Во Франции в городах Ле-Мане (1069), Нуане (1027), Корби, Амьене (1030) произошли восстания горожан, добивавшихся права свободно торговать. В Бове (1074-1099) войну против епископа вели красильщики. В Камбре (1057-1076) и Кельне богатые купцы вели отчаянную борьбу против архиепископа. На этом начальном этапе большинство таких синдикалистских революций (так мы можем их назвать) потерпели поражение, но было и несколько случаев успеха. Иногла - например, в Сен-Кантене, Дуэ, Аррасе и Сент-Омере - гильдии удавалось завоевать свои первые свободы мирным путем. С XI в. в Италии, Южной Франции и Беарне купеческое сословие некоторых городов добилось права участвовать в политической жизни через выборы местного дожа, консула или епископа или принимать участие, с правом совещательного голоса, в работе городских властей и управлении финансовыми делами города. В большинстве западных стран купцы по-прежнему не имели гражданских и политических прав, но добились освобождения от налогов, экономических привилегий и, прежде всего, особого законодательства ( jus merc a forum ) (на латыни это значит «купеческое право». - Пер .) для решения дел, связанных с торговлей, что избавляло купцов от капризов местного правосудия и особого перемирия - «городского мира», который все торжественно клялись соблюдать и который обеспечивал безопасность самим купцам и их имуществу.
Но этих уступок было недостаточно. Поэтому в XII и XIII вв. купцы и рабочие объединились в большие союзы федеративного типа, среди которых были и действовавшие открыто, и тайные. Эти союзы назывались paix, communes, communia, conjurationes . Напрасно церковь устами своих знатоков канонического права и святых Ива Шартрского и Бернара из Клерво пыталась преградить путь этим союзам рабочих, имевшим, по словам историка Гвиберта (Губерта) Ножанского, «отвратительное новое название». Напрасно феодалы-бароны, а иногда даже монархи пытались остановить эту революцию суровыми, а часто даже жесточайшими репрессиями. Движение за свободу повсюду одержало более или менее полную победу - иногда мирными, иногда насильственными средствами. Торговые и промышленные слои общества, используя разногласия между своими противниками, в одном городе объединялись с мелкопоместными феодалами против крупных феодалов, в другом выступали вместе с церковью или королевскими властями против феодальных порядков, в третьем шли вместе со сторонниками феодальных порядков против церкви. Пользуясь характерной для феодальных властей жаждой денег, купцы покупали у власти хартии свободы. Иногда наиболее умные люди из тех, кто стоял у власти, даже уступали своим подданным часть своих прав в надежде, что освобождение увеличит производительность их труда.
Но во многих городах насилие сыграло роль повивальной бабки при рождении свободы и нового общества, объединенного в коммуны. В Ломбардии и Тоскане буржуазия и народ под предводительством отважных миланских купцов завоевали себе независимость лишь в результате кровопролитной борьбы против аристократов и императорской власти. Трудовое население Лангедока и Прованса, а также городов Арля, Марселя, Нима, Каркасона, Авиньона, Безье, Монпелье и Тулузы сумело сбросить феодальное иго только в результате нескольких восстаний. По инициативе французских и итальянских купцов в некоторых местностях Испании, в частности в городах Сантьяго-де-Компостеле, Луго, Саагуне; в итальянском Орвието народ восстал против церковных властей. В XII в. ветер революции пронесся почти по всем городам Запада. В 1134 г. город Пуатье, где тогда были развиты и торговля, и промышленность, попытался объединиться с другими городами провинции Пуату в федерацию итальянского образца. Многие города пытались защитить свое экономическое будущее, восставая против произвола своего господина - феодала или монарха. Так случилось в Камбре в 1127 г., Компьене в 1128 г., Амьене в 1113 и 1177 гг., в Орлеане и Мант-ла-Жоли в 1137 г., в Везле и Сансе в 1146 г., в Реймсе в 1144 г., а на севере и востоке во фламандских и рейнских городах - Генте, Турне, Льеже, Шпейере, Вормсе, Кельне, Майнце, Трире. Даже Лондон попытался объявить себя коммуной в 1141 г. Иногда эта революция принимала форму беспощадной и трагической классовой войны. В Лане буржуа и крестьяне убили своего кровожадного и развратного епископа. В Везле и Сансе богатые бургундские купцы избавились от алчных угнетателей-аббатов путем убийства. Упорство и энергия этих торговцев и ремесленников в борьбе за свободу не имели себе равных. В Лане эти люди брались за оружие три раза, в Везле пять, а в Туре двенадцать. Победа коммун, завоевавших себе свободу, показала, насколько сильными могут теперь быть союзы горожан, если они объединяются, как в этих случаях, твердо решив доказать свое право на работу и независимую жизнь.
Движение за свободу городов было вызвано такими настоятельными потребностями общества и экономики, что одержало победу на всем Западе. Но это вовсе не значит, что оно принимало везде одну и ту же форму и что оно сделало всех жителей городов в одинаковой степени независимыми. В тех странах, где монархические и феодальные правительства сохранили или приобрели достаточно большую власть, коммерческим и промышленным сословиям пришлось довольствоваться гражданскими и экономическими свободами и малым количеством административных свобод. Такие права предоставляли, например, Лоррисская, Бретейльская и Бомонская хартии, по которым жили 380 городов Франции, Англии и Нидерландов. Относительно больше свободы было предоставлено поселкам с большим буржуазным населением. Они получили хартии типа руанской Йtablissements , но не получили политической автономии. В Германии при Гогенштауфенах, во Франции при Капетингах, в Англии при Плантагенетах и в Королевстве обеих Сицилии под властью англо-нормандских монархов городское население смогло отвоевать себе лишь минимум свободы. В Италии, Южной и Северной Франции и Нидерландах лишь немногие города - те, где коммерческая деятельность достигла наибольшего развития, - добились полной независимости и образовали настоящие государства, равные старым феодальным государствам, - буржуазные республики. Но все же основные результаты этой борьбы коммун за независимость, которую, быть может, можно назвать первой синдикалистской революцией, все же принесли большую пользу той массе горожан, которая зарабатывала себе на жизнь своим трудом, торговлей или промышленным предпринимательством. Впервые в истории тысячи людей - возможно, десятая часть всего населения Запада - завоевали себе равноправие и гражданскую свободу - преимущества, которыми в античную эпоху и в Темные века пользовалось лишь ничтожное меньшинство. Впервые массы городских тружеников, от крупнейшего коммерсанта до наемного рабочего, стали членами свободного объединения - союза горожан, имевшего записанные в законе права и четко определенные привилегии.
В этот период города из бледных теней стали полнокровными живыми организмами. Молодые и сильные, они жадно стремились напитаться новыми силами, причем в первую очередь такими, которые бы работали на экономику. Городское сообщество, то есть община жителей-буржуа, горячо желавших добыть себе человеческий капитал, то есть рабочие руки, предоставляла свои права и привилегии крепостным и вилланам, ремесленникам и торговцам, которые укрывались за стенами города. Она могла иметь на это законное право, которое называлось «право приема» ( droit d'accueil ). Чтобы получить все без исключения привилегии, которыми пользовались жители города, человеку было достаточно прожить в этом городе год и один день, вступить в брак в этом городе или же иметь там имущество, способное служить гарантией в суде. Гарантией мог быть свободный, то есть только ему принадлежащий, а не арендованный у феодала, участок земли, который мог стоить дешево, или взимаемая с кого-то арендная плата. Сообщество не отвергало даже тех приезжих, которые не имели денег и привозили с собой только свои сильные руки. В южных странах оно принимало в свои ряды также рыцарей, которые не презирали буржуазию так, как это делали высшие слои воинского сословия. По сути дела, городское сообщество относилось с подозрением, причем обоснованным, лишь к малому числу людей - к представителям тех сословий, чьи интересы были противоположны его собственным, то есть феодалам и представителям духовенства, которых оно официально лишало прав горожанина. Это был союз, созданный для самозащиты. Поэтому городское сообщество требовало от тех, кто в него входил, абсолютной верности, которая подтверждалась торжественной клятвой - в обмен на драгоценные права, которые оно им предоставляло прежде всего в области практических интересов, и на независимость, которую оно давало их труду.
