Андрей Буровский - Крах империи (Курс неизвестной истории)
Что есть подумать о Польше кому
И без меня, без меня, без меня …
Ян Петшак
Пока империя на подъеме, ей не страшна конкуренция. Империя привлекательна, она дает возможности, которых нет у других. Пусть некоторые из подданных империи могли бы поселиться и в других государствах — империя может им дать больше.
Российскую империю совершенно не волновало то, что ее немецкий подданный мог выехать за ее пределы и поселиться в любом из национальных немецких государств, числом до трехсот. В каждом из немецких государств, от огромной Пруссии до карликовых Бадена и Лихтенштейна, государственным был немецкий язык, но уровень политической культуры был лишь ненамного выше, чем в Российской империи, а экономика, как правило, в куда более плачевном состоянии.
Литке, Врангели и Крузенштерны могли уехать из Российской империи… Вопрос: а зачем им это было бы нужно?
Да и немецким крестьянам Российская империя давала нечто весьма привлекательное для них — землю. В Германии они бы своей земли не имели и стали бы сельскими люмпенами–батраками.
В Российскую империю все время ехали немцы, датчане, шотландцы, британцы, французы. 100 тысяч пленных французов времен кампании 1812 года растворились в России бесследно, оставив только фамилии «Машеров», «Машанов» и им подобные.
Понтийские греки вполне могли уехать из Мариуполя на свою историческую родину уже в 1820–е годы с возникновением неза~ висимого греческого государства. Но переехав из Мариуполя в Афины, они не выиграли бы, а проиграли, в том числе и чисто материально. В империи, которая находится на подъеме, жить выгодно. Тот, кто не участвует в этом, проигрывает.
Можно сколько угодно сотрясать воздух рассказами о патриотизме и требовать от жителей империи лояльности вопреки все- 394 му на свете. Но уже в конце XIX века Российская империя в значительной степени потеряла свою прелесть для нерусского населения. Отъезды крымских татар и чеченцев, исход из Ферганы басмачей еще можно объяснить религиозными причинами. Но отъезд из Российской империи то ли 2, то ли даже 3 миллионов евреев между 1881 и 1914 годами — явление другого порядка.
В этой истории Российская империя оказалась не монополистом (как ей хотелось бы). Евреев не допускали к общему пирогу, но они могли выехать в США и стать если не богатыми, то вполне обеспеченными людьми. И еще неизвестно, кто давал больше возможностей — Российская империя или США.
А главное — подданный империи получал альтернативу. Оказывалось, что существует общество, которое находится на подъеме в большей степени, чем Российская империя: богаче, сильнее, динамичнее. Ответить на вызов США Российская империя не могла.
СССР отличался от Российской империи еще большей бедностью. Очень часто он давал своим подданным не больше, а меньше других государств. Что выглядело в СССР· очень привлекательно, так это бесплатное образование, но это единственное очарование. На некоторых армян из диаспоры оно действовало очень сильно, но представители европейских народов имели образовательные системы не ниже по уровню даваемой подготовки, и притом более современные и свободные.
Отказавшись от плана Маршалла, СССР отказался попасть в орбиту быстро растущей финансовой империи. В конце концов, если кончилось время территориальных империй, из этого не следует, что империй вообще больше не может быть. Есть разные способы создавать империи, и США, несомненно, новый тип империи, находящийся на стремительном подъеме: это финансовая империя.
Коммунисты боялись, что «американская экономическая помощь потрясет империю, только что освоенную при помощи военной силы» [163, с. 114]. Но, отказавшись от плана Маршалла, они показали, что противопоставить американской экономической мощи им нечего. Независимо от количества завоеванной земли, их партия стояла на проигрыше.
Чем меньше пряников может дать империя, тем более важную роль играет в ее политике дубинка. Очень часто народы империи оказывались как бы виноваты в том, что у них может быть какая–то другая судьба, что империя — только одна из возможностей, которые у них есть. Если человек этого народа может жить и не в империи, оставаясь притом на своей земле, он становится подозрителен. Ведь если он сделает другой выбор, он выиграет! Такая позиция даже психологически непонятна, особенно прагматичным до идиотизма людям советской верхушки. Почему этот дурак выбрал нас, а не свободную и богатую страну?! Не иначе, шпионит.
Не случайно первыми жертвами этнических чисток в СССР стали поляки и немцы.
О депортации русских немцев уже писалось. Можно лишь добавить, что ФРГ никогда не вмешивалась в отношения СССР со своими подданными. Когда К. Аденауэр в 1955 году в Москве выразил заинтересованность в решении «немецкого вопроса», это означало только лишь идею возвращения в ФРГ тех немцев, которые в 1940 году не были подданными СССР. Таково же содержание и «остполитик» Шмидта и Вилли Брандта.
Ни мало ни много 300 000 немцев хотели выехать из СССР — те, кто были подданными еще империи или были захвачены в независимых государствах между 1939 и 1945 годами. Им чинились самые невероятные препятствия, и только сегодня Российская Федерация «избавляется» от этих захваченных, фактически пленных немцев. Избавляется вовсе не собственными усилиями, а в силу естественных причин. Автор сего своими глазами наблюдал в деревнях Сибири немецких и японских военнопленных времен Второй мировой войны. Эти несчастные, уже глубокие старики, умирали и умирают. Могу поздравить «победителей» — скоро их враги вымрут уже поголовно.
ПОЛЯКИ
«Конгресс поляков России призвал президента Владимира Путина реабилитировать поляков, граждан Российской Федерации, как представителей «одного из репрессированных народов», павших жертвой этнических чисток. По мнению участников Конгресса, прошедшего 30 ноября (2002 года. — А. Б.) в Москве, «польская» операция НКВД, начавшаяся в августе 1937 г., была первой волной репрессий против национальных меньшинств. Во время этнических чисток, продолжавшихся вплоть до октября 1938 г., в разных районах России было уничтожено от 30 до 90% проживавших там граждан польской национальности» [171, с. 16].
К этому документу я позволю себе добавить только две цифры.
В 1937 году на территории СССР жило 2 млн. человек, считавших и называвших себя поляками. В 1989 году в СССР жило 100 тысяч поляков.
Впечатляющую цифру мне придется самому же сделать менее устрашающей: огромное число поляков не было уничтожено, они просто ассимилировались. Мне доводилось писать о поляках, которые еще в царской России поступали в институты и университеты, на службу империи, приобретали богатства и поселялись в Петербурге и Москве или попросту переселялись на земли Сибири, Новой России — так же точно, как крестьяне других национальностей. Такие поляки — жители Красноярска, как архитектор В. Соколовский или сотрудник Краеведческого музея А. Яворский [172; 173], никогда не были конфликтны с русским обществом. Если Яворский был репрессирован за переписку с коллегами в США, а донес на него этнический русский, из этого не стоит делать часть какого–то польско–русского конфликта. А Соколовского до сих пор хорошо помнят и в профессиональных кругах, и все образованные жители города. Потомки обоих, и Соколовского и Яворского, до сих пор живут в Красноярске, но не считают себя поляками.
Из этих примеров хорошо видно, что часть поляков оставалась лояльной России и вовсе не имела ничего против растворения в ней.
ЕВРЕИ
Здесь не место анализировать сложности еврейского вопроса в СССР. Для нашей темы основное — у евреев с самого начала была другая судьба. В США у очень многих русских евреев жили довольно близкие родственники, вплоть до 1990–х годов США охотно принимали евреев–эмигрантов. Впрочем, положение евреев было даже хуже, чем немцев, итальянцев и французов, — переезд в США требовал от них изучения английского языка. Их «другая судьба» была в этом смысле сложнее.
Настаивая на создании Израиля, Сталин рассчитывал создать еще одно государство–сателлит и еще в одном месте разорвать единство «буржуазного» (то есть неподконтрольного ему) мира. Как и во всех остальных случаях, Сталин рассчитал неверно и не получил того, что хотел. Израиль не стал зависимым от него государством, и евреи окончательно превратились в людей, у которых может быть и другая судьба, никак не связанная с империей.
Малоизвестный факт — в конце и сразу после Второй мировой войны многие евреи на Украине и в Белоруссии перебрались за границу; часть осела в Европе, часть перебралась в Палестину. Еще менее известный факт — сразу после создания Израиля из СССР выпустили довольно много евреев, в чьей лояльности не сомневались, особенно фронтовиков.
Что же касается оставшихся, то они фактически были поставлены перед необходимостью ассимиляции — причем насильственной. После Второй мировой войны были закрыты еврейские школы, преподававшие на идиш. Всякий интерес к собственной народной культуре стал клеймиться, как буржуазный национализм, а изучение иврита рассматривалось, как измена Родине. До 1956 года за изучение иврита расстреливали, позже — давали по 10 и по 20 лет каторги.
