Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве
Действия авиации 2-й воздушной армии 20 августа носили широкий размах. Она содействовала 40-й армии, ведущей бои за Лебедин, 47-й армии в районе Чупаховка (здесь три удара нанесли бомбардировщики 202-й бад), 27-й армии в районе Котельва, атаковала боевые порядки 24-го танкового корпуса перед фронтом 1-й танковой и 6-й гвардейской армий. Однако, несмотря на столь обширную «географию», количество дневных самолето-вылетов объединения генерала С. А. Красовского продолжало падать. 20 августа экипажи 2-й воздушной армии совершили всего 379 боевых вылетов.
Основным объектом атак штурмовиков и бомбардировщиков 20 августа стали переправы в районе Ахтырки через реку Ворскла, по которым противник продолжал осуществлять перегруппировку своих частей на левый фланг 4-й танковой армии, стремясь задержать продвижение 40-й и 47-й армий. Воздушные разведчики отметили большое скопление авто- и бронетехники в районе переправ между Ахтыркой и Чернетчиной. Колонны противника двигались здесь в четыре ряда. Это не могло не привлечь внимания командования 2-й воздушной армии, которое силами 291-й шад и 5-го шак организовало за день несколько массированных налетов по скоплению войск и техники противника. Налеты штурмовиков привели к образованию больших пробок на дорогах.
Как и в предыдущие дни, вновь отличились экипажи 291-й шад, нанесшие мощный пятнадцатиминутный удар группой из 20 Ил-2. При этом авиаторами было отмечено множество взрывов и пожаров машин с ГСМ. Характеризуя работу своей штурмовой авиации, штаб 2-й воздушной армии отмечал: «Экипажи с исключительным упорством штурмовали колонны противника, производя до 4 заходов, не считаясь даже с противодействием ЗА противника»[359]. В этих налетах оказался подбит самолет командира 617-го шап капитана Сиполса, который совершил вынужденную посадку на фюзеляж в районе аэродрома Большая Пискаревка.
Если экипажи 291-й шад потеряли в ходе налетов на переправы через Ворсклу всего один Ил-2, то потери 5-го шак, также принявшего участие в этих ударах, были очень велики — на свой аэродром не вернулось 10 Ил-2. Еще несколько машин совершили вынужденные посадки. Над целью группы штурмовиков 5-го шак, прикрываемые «яками» 32-го иап 256-й иад, подверглись атаке большой группы «фокке-вульфов», которые, сбив несколько истребителей сопровождения, прорвались к штурмовикам, нанеся им тяжелые потери.
С немецкой стороны в этом бою принимали участие пилоты из состава I/JG51 и, вероятно, I/JG54. Они доложили об уничтожении в течение сорокаминутного боя 13 Ил-2 и 4 истребителей ЛаГГ. Если не принимать во внимание перепутанные типы сбитых истребителей, то надо признать, что советские и немецкие данные весьма точно соответствуют друг другу. Среди особо отличившихся был уже упоминавшийся нами Оскар Ромм, сбивший в одном бою 6 Ил-2, а также Герхард Шнайдер (Schneider Gerhard), уничтоживший 4 штурмовика. Отметим, что боевой счет Шнайдера на момент гибели в январе 1944 года составлял 41 сбитый самолет.
Столь тяжелые потери в ходе всего лишь одного вылета стали предметом разбирательства штаба 2-й воздушной армии. Докладывая на следующий день о причинах потерь, командир 5-го шак всю ответственность за них «традиционно» возложил на истребители прикрытия, действия которых, по его мнению, отличались преступной халатностью. Главным свидетелем тому стал капитан Гармаш, ведущий одной из групп штурмовиков, в полном составе не вернувшейся на свой аэродром. Пилот смог посадить горящий штурмовик на территории, занятой врагом, был захвачен в плен, но в итоге его отбила у немцев наша разведка[360]. В свою часть раненый офицер был доставлен уже во второй половине дня, где доложил, что, по его оценкам, на группу Ил-2 напало около 18 истребителей противника, с которыми прикрывавшая четверка «яков» старшего лейтенанта М. Р. Могилевского из 32-го иап в бою участия не принимала, бросив штурмовики на растерзание «фокке-вульфам». Все это входило в явное противоречие с показаниями самого М. Р. Могилевского, согласно которым сопровождаемая им группа Ил-2 была доведена от цели до аэродрома базирования.
Тщательное расследование, проведенное командованием армии, показало, что истребители сопровождения перепутали прикрываемые группы Ил-2. Штурмовики прибыли на аэродром 32-го иап Почаево рано утром, незадолго до вылета, не успев как следует согласовать вопросы взаимодействия с сопровождавшими их истребителями. В районе цели большая группа «фокке-вульфов», состоявшая из 18 или 20 машин, смогла нейтрализовать истребители прикрытия лейтенанта С. В. Ионова и капитана Коптева, сбив несколько «яков», после чего практически беспрепятственно атаковала штурмовиков[361].
Несмотря на то что расследованием было установлено настоящее положение вещей, оптимизма летчикам-штурмовикам оно, по понятным причинам, не добавило. К сопровождающим истребителям у экипажей Ил-2 и Пе-2 уже давно накопилось множество претензий. Так, в частности, пилоты 5-го шак отмечали, что они по 15–30 минут вынуждены были ждать взлета истребителей, что зачастую приводило к срыву боевого задания. Но самое неприятное заключалось в том, что: «Часто истребители бросали штурмовиков около линии фронта и не прикрывали их во время атаки над целью, встречали над своей территорией по возвращении штурмовиков от цели, или во время атаки забирались на большую высоту и тем самым теряли штурмовиков и тем более не замечали истребителей противника, которые подходили снизу и атаковали самолеты Ил-2. Но были случаи и позорных явлений, когда истребители прикрытия при появлении истребителей противника бросали штурмовиков, не отбивая атаки»[362]. Например, 20 августа 6 Ил-2 90-го гв. шап в районе Ахтырки были атакованы 8 Bf-109 и 3 FW-190. Отсутствие истребителей прикрытия привело к потере 4 штурмовиков. Летчики 5-го шак отмечали, что «особую активность истребители противника проявляют при атаках оторвавшихся от строя Ил-2 и в момент сбора группы по выходе ее из атаки»[363]. Нарекания были и у экипажей 202-й бад, которые отмечали похожие недостатки в действиях истребителей сопровождения из 32-го иап.
Отметим, что общие потери 2-й воздушной армии 20 августа составили 22 самолета (1 Пе-2, 11 Ил-2, 10 истребителей). В то же время 8-й авиакорпус лишился в этот день Hs-129 лейтенанта Вентцеля (Wenzel), 3 Ju-88А-4 из состава 4-го и 7-го отрядов KG51, а также He-111 из III/KG4. Все эти машины посчитали жертвами зенитной артиллерии. А вот He-111 из 6./KG27, вероятнее всего, был сбит пилотом 236-го иап лейтенантом И. М. Карачинским. Летчик получил подтверждение от командира 201-й иад, ставшего свидетелем падения «хейнкеля». Еще одно подтверждение своей победы над Ju-88 (возможно, один из вышеуказанных из состава KG51) получил от зенитчиков батареи 1554-го полка ПВО лейтенант И. Ф. Каракаценко из 437-го иап.
Между тем наземная ситуация к 21 августа в районе Ахтырки выглядела весьма запутанной. С одной стороны, успешное продвижение 47-й армии на Зеньков грозило не только перехватом дороги Ахтырка — Зеньков, но и окружением всей ахтырской группировки. С другой стороны, немецкие документы свидетельствуют, что в ходе тяжелых боев 20 августа немецким частям удалось окружить части 4-го и 5-го гвардейских танковых корпусов, а также некоторые стрелковые части северо-восточнее Котельва. Отметим, что приказ о срочном отводе 4-го гвардейского танкового корпуса и стрелковых частей от Котельвы на восток в расположение 6-й гвардейской армии был отдан еще во второй половине 20 августа. Документы свидетельствуют, что в результате тяжелых боев 19–20 августа бригады 4-го гвардейского танкового корпуса понесли тяжелые потери. Судьба остатков корпуса была трагична. Выходя из окружения, колонна 13-й гвардейской танковой бригады, состоявшая из 9 танков и 7 Су-122, втянулась на улицы Колонтаева, который уже был занят противником. С рассветом на помощь танкистам подоспел 120-й гвардейский зенитный полк, который огнем ДШК и МЗА помог танкам и САУ пробить проход в танковом заслоне противника. Но сами зенитчики понесли при этом тяжелые потери. Пытаясь вывести из окружения остатки колонны корпуса, командир 14-й гвардейской танковой бригады с 6 танками вернулся к месту боя, однако в этом бою все советские машины были потеряны.
Согласно разведсводкам группы армий «Юг», к 21 августа на левом фланге 8-й армии царила «большая неразбериха. 4 гв. тк, а также части 5 гв. тк, отрезанные в результате атаки кав. дивизии СС „Мертвая голова“ дивизии „Великая Германия“, попытались прорваться в восточном направлении, но были отброшены на юг»[364]. Согласно документам 5-го гвардейского танкового корпуса, в результате ожесточенных боев к 18:00 21 августа был оставлен Колонтаев, и противник в районе совхоза «Пионер» соединился со своей северной группировкой[365]. Тем не менее части соединения в составе 50 танков прорвались в расположение армии И. М. Чистякова, заняв оборону фронтом на запад. Уже на следующий день, 22 августа, немецкое командование вынуждено было признать, что части войск в районе Котельва удалось прорваться на восток, тем самым выйдя в полосу действия 6-й гвардейской армии[366].
