Алексей Степанов - Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год — первая половина 1941 года)
В докладе П.Ф. Жигарева на заседании Главного военного совета (ГВС) КА от 8 мая 1941 года (Протокол № 3) об итогах боевой подготовки ВВС за зимний период и задач по летнему плану отмечалось, что «боевая подготовка ВВС за зимний период стояла на низком уровне». В этом докладе упоминался сам Жигарев и ряд авиационных командиров — Володин, Котов, Пумпур, Спирин, Васильев, Никитин, Додонов, Соколов, Симченко. Во исполнение постановления ГВС КА был издан приказ НКО СССР № 0026 от 15 мая 1941 года о снятии с должностей за неудовлетворительное руководство и срыв боевой подготовки в частях ВВС в зимний период 1940–1941 годов. Это коснулось командующих МВО и ОрВО, командиров ряда авиадивизий и полков[1352].
Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) № П32/93 от 10 мая 1941 года, было утверждено совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О командующем военно-воздушными силами Московского военного округа». В нем говорилось о снятии П.И. Пумпура с поста командующего ВВС МВО из-за недостатков боевой подготовки ВВС. За январь-март 1941 года средний налет составлял всего 12 часов на экипаж. Новым командующим ВВС МВО бьи назначен Н.А. Сбытов[1353]. В тот же день Постановлением Политбюро № П32/94 было утверждено совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О командующем военно-воздушными силами Орловского военного округа». В нем говорилось о снятии П.А. Котова с поста командующего ВВС ОрВО по тем же причинам. Средний налет в данном случае был еще меньше — всего 2 часа на экипаж. Новым командующим был назначен Н.Ф. Науменко[1354].
Весьма примечательным являлось постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № П33/167 от 3 июня 1941 года «О начальнике и заместителе начальника управления кадров Главного управления ВВС». Было предписано назначить начальником Управления кадров ГУ ВВС В.И. Орехова, который освобождался от работы замзавотдела кадров НКО Управления кадров ЦК ВКП(б). На должность же замначальника Управления кадров ГУ ВВС назначался В.Т. Быстров, переходивший из НКГБ СССР. Бывшему начальнику Управления кадров ГУ ВВС Белову В.П. предписывалось сдать, а Орехову В.И. принять дела в течение недели[1355].
В тот же день были приняты постановления Политбюро ЦК ВКП(б) № П33/178 «О лишении Белова В.П. звания генерал-майора авиации» и № П33/179 «О лишении Васильева И.В. звания генерал-майора авиации». Подчеркивалось, что первый был лишен этого звания «за нарушение порядка в подборе кадров и протаскивание на руководящие посты ВВС непроверенных и политически сомнительных людей»[1356], а второй лишен звания решением НКО, принятым СНК СССР и утвержденным Политбюро ЦК ВКП(б), за развал работы Липецких авиационных курсов[1357].
Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) № П33/254 от 12 июня 1941 года «О лишении Алексеева П.А. звания генерал-лейтенанта авиации» помощник начальника ВВС ПриВО П.А. Алексеев был разжалован «за преступную бездеятельность и попустительство в руководстве военно-учебными заведениями ВВС округа и за развал дисциплины в Балашовской авиашколе»[1358].
В ряде случаев в смещении военных с постов были также заинтересованы определенные силы руководства авиапрома. Вот как комментировал сложившуюся обстановку участник описываемых событий В.И. Алексеенко: «Приближалась война, а хороших самолетов у советских ВВС было мало. Конечно, искали причины, почему страна затрачивает столько сил, а результата нет. А тут еще и давление на НИИ ВВС авиаконструкторов, которые пытались протолкнуть на вооружение Красной армии свои недоработанные машины. Принимали или отклоняли эти машины начальники Главного Управления ВВС КА, а непосредственно изучали их мы — НИИ ВВС Естественно, принимая одни самолеты и отклоняя другие, НИИ ВВС наживал себе уйму заинтересованных врагов, в том числе и среди авиаконструкторов, которые легко извращали дело так, что руководители ВВС якобы специально ставили на вооружение плохие машины и не пропускали хорошие, то есть были врагами народа. С весны 1941 года в НИИ ВВС работала комиссия, которая кропотливо собирала компромат на руководство института, через них — на руководителей ВВС»[1359].
Противоречия между командованием ВВС РККА и руководством НКАП (то есть между армией и промышленностью) вылились в так называемое «Дело НИИ ВВС», ставшее частью «Дела авиаторов». Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) № П33/82—ОП от 27 мая 1941 года было утверждено совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О НИИ ГУ ВВС Красной армии»[1360]. В нем предписывалось утвердить выводы, предложенные комиссией, о которой упоминал В.А. Алексеенко. Наличие в ее рядах генерал-лейтенанта авиации П.Ф. Жигарева, который едва ли был заинтересован покрывать мнимые или явные просчеты подчиненных прежнего руководства, вряд ли мешало ей (а скорее всего даже помогало) быть своего рода «лобби» НКАП[1361]. Ее возглавил сам Г.М. Маленков — с 22 марта 1939 года по май 1946 года секретарь ЦК ВКП(б), одновременно — начальник Управления кадров ЦК ВКП(б), который и курировал авиапром[1362]. В первом же пункте «Выводов по приему и сдаче дел Научно-испытательного института ГУ ВВС Красной армии» говорилось: «Бывший начальник НИИ Филин своим неправильным руководством тормозил создание и внедрение новых самолетов, а в ряде случаев, как это было, например, с самолетом Миг-3, срывал с вооружения вполне современный и освоенный в серии самолет. Работа института проходила… без необходимого контакта с авиационной промыптленностью»[1363]. Вывод комиссии был однозначен: «Основным виновником неудачной работы в НИИ ВВС является Филин»[1364].
Некоторые исследователи не без оснований полагают, что А.И. Филин, скорее всего, стал жертвой «недовольных промышленников»[1365]. Помимо него, решено было «освободить от работы в НИИ ВВС как не соответствующих своему назначению» еще 15 человек, включая начальника штаба НИИ ВВС Щербакова, начальника отдела агрегатов и материалов Саморукова, начальника штаба полигона Фадеева, начальника отделения кадров НИИ ВВС Алексеева, ведущего инженера по испытаниям МиГ-3 военинженера 2-го ранга П.С. Никитченко и его непосредственного начальника военинженера 1-го ранга А.С. Воеводина[1366]. Из числа упомянутых в «Выводах…», в частности, были арестованы ведущий инженер полигона по вооружению В. Цилов и начальник отдела бомбардировочного вооружения полигона С. Онисько[1367]. Кроме них также были арестованы начальник отдела НИИ ВВС РККА А.И. Залевский[1368] и начальник Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС Красной армии полковник Г.М. Шевченко[1369].
Еще одним членом пресловутой комиссии был И.Ф. Петров, который, заняв должность начальника НИИ ВВС вместо снятого и репрессированного А.И. Филина, сразу продемонстрировал, что никаких «затяжек» больше не будет, утвердив акт по специальным испытаниям четырех типов винтов на МиГ-3 еще до того, как его подписали ведущие исполнители работы[1370].
Одним из пунктов мероприятий после чистки в НИИ ВВС было расширение полномочий авиапрома в процессе принятия на вооружение новой авиатехники: «Установить, что впредь вся продукция НКАП до передачи на государственные испытания в НИИ ВВС Красной армии должна пройти промышленные испытания в ЛИИ НКАП»[1371].
Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) № П54/51 от 17 июня 1941 года «О первом заместителе начальника НИИ ВВС», первым заместителем начальника НИИ ВВС был назначен Солдатов из Наркомгосконтроля[1372]. Народный комиссариат государственного контроля СССР был образован 6 сентября 1940 года вместо Комиссии советского контроля при СНК СССР. С 6 сентября 1940 года по 21 июня 1941 года его возглавлял Л.3. Мехлис, который одновременно в сентябре 1940-го — мае 1944 года был заместителем председателя СНК СССР, а до этого являлся начальником Главного управления политической пропаганды Красной армии и заместителем наркома обороны СССР.
Таким образом, буквально накануне Великой Отечественной войны за достаточно сжатый отрезок времени наглядно выявилась тенденция замены командного состава ВВС на ответственных должностях представителями партийных и силовых структур — из аппарата ЦК ВКП(б), НКГБ и из Госконтроля. В этом проявилось разочарование высшего руководства страны не слишком успешной деятельностью «выдвиженцев» в авиации.
Перейдем к рассмотрению проблемы численного роста советской военной авиации. По данным наркома обороны К.Е. Ворошилова от 23 октября 1939 года, на 1 октября 1939 года в строевых частях (без вузов и вспомогательных частей) находилось 10039 самолетов различных типов[1373].
