Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
В 1812 году Александр I вынужден был как-то реагировать на многочисленные обвинения в сношениях с неприятелем. Во время двухчасовой аудиенции у государя тот сказал Сперанскому, что, ввиду приближения неприятеля к пределам империи, не имеет возможности проверить все взведенные на него обвинения. 17 марта 1812 года Сперанский был отправлен в ссылку в Нижний Новгород.
В письме государю из Нижнего он высказал свое глубокое убеждение, что составленный им план государственного преобразования — «первый и единственный источник всего, что случилось» с ним, и вместе с тем выражал надежду, что рано или поздно государь возвратится «к тем же основным идеям». Громадное большинство дворянского общества встретило падение Сперанского с ликованием.
Но судьба реформатора сложилась вовсе не трагически. Он становится губернатором в Пензе, с 1819 года назначен сибирским генерал-губернатором. Александр I в собственноручном письме писал, что этим назначением желает доказать, насколько несправедливо враги оклеветали Сперанского. С 1821 года он — член Государственного Совета.
В царствование Николая I его главным делом было составление «Полного Собрания» и «Свода Законов» обнародованных в 1833 году. С октября 1835 по апрель 1837 года Сперанский много раз вел беседы о законах и правлении государством с наследником престола, будущим Александром II.
Возведенный 1 января 1839 года в графское достоинство, Сперанский скончался 2 февраля того же года.
Напомню, прожил жизнь крупного чиновника и царедворца, видного сановника Российской империи и получил титул графа сын сельского священника. Судьбы и Сперанского, и Маслова, и многих других исторических лиц Российской империи свидетельствуют: в ней было вполне возможно выдвижение людей из низов. В Британии гордились: сын сельского батрака стал знаменитым мореплавателем Джеймсом Куком! Демократия! Каждый батрак может стать адмиралом! У нас таких карьер можно насчитать тысячи…
Мы крайне далеки от идеализирования царской России, особенно после всего того, что «ненароком» сотворил со страной Петр I. Но не стоит и огульно преувеличивать косность и жестокость строя империи. Если с 1700 по 1900 год население выросло в 6 раз, то дворянство и слои, имевшие права личного дворянства, — в 40 раз. Новые дворяне имели простонародных предков, и часто совсем недавних.
У нас почему-то меньше говорят о карьере крепостного мужика Воронихина, построившего Казанский собор, великого русского флотоводца адмирала Макарова, чей отец выслужился в прапорщики из солдат, генерала Деникина, сына солдата и внука крепостного. Может быть, именно потому, что для нас такие карьеры более привычны и естественны?
Что же до отсутствия Конституции… Свод законов Российской империи открывался Сводом основных государственных законов — совокупностью основных правил устройства государства. Его первым разделом были «Основные государственные законы», вторым — «Учреждение об императорской фамилии».
Ряд актов царского правительства, принятых на разных этапах, носил характер государственных реформ и установления новых общегосударственных законов. Взять хотя бы освобождение крестьян от крепостной зависимости, судебные реформы, введение земских учреждений и многое другое. Отрицать конституционное значение подобного рода актов бессмысленно.
Считается, что официально монархическая власть была против введения конституции как единого текста. Но и это не бесспорно, поскольку Александр I такой текст готов был ввести.
В Британии до сих пор нет единого текста конституции, а есть законодательные акты разного времени — в точности, как у нас были в Своде законов. Но ведь никто не сомневается, что монархическая Британия без конституции — глубоко демократическое государство. В Великобритании акты различного времени в совокупности представляются как неписаная Конституция этого государства.
Считать ли, что своими Основными законами Российская империя создавала конституционную основу развития России, — это во многом дело вкуса. А демократия… Она была и есть.
И еще одно… История Сперанского — очень яркий пример того, какова судьба 90 % реформаторов в России. Действительно, какой-то парадокс русской истории: со времен Ивана Грозного постоянно появляются проекты конституционного устройства… Постоянно возникают ситуации, что вот еще чуть- чуть… А чуть-чуть-то и не наступает. «Затейка» верховников… Конституция Панина… Воспитание Павла… Комиссия Екатерины… Проекты Сперанского… И все не реализовано.
Но у всех этих неудач есть причина, и совершенно не мистическая, лежащая не в глубинах «загадочной русской души» и «непостижимого российского менталитета». Все проще.
В громадной и очень разной в разных частях стране у верховной власти стоит монарх и аристократия либо олигархия.
Для этих двух сил создать эффективную демократическую систему управления всем государством — значит поступиться своей собственной властью.
Иногда монарх даже и сам уже вроде не против этого (власть ведь не только удовольствие, но и тяжкое бремя), а ведь от личности монарха зависит очень и очень многое. Но если даже Екатерина или Александр захотят конституции, против преобразований встает стена других врагов — ставленников аристократии.
Но при этом на местах, отдельных от Центра, демократия успешно развивается!
А умные и активные прорываются наверх общественной пирамиды.
Николай I «Палкин» и его «вертикаль власти»
О невеселых последствиях правления Николая I написано много. Начиная со Льва Толстого многие историки и писатели описывали Николая I самыми мрачными красками. Получалось так, что раз он человек плохой, то и правление не удалось.
Но проблема гораздо сложнее. Судя по всему, Николай I был как раз душевно здоровым, вовсе не жестоким и не злым человеком. Есть много примеров того, как Николай стремился вознаградить самых незначительных чиновников и солдат за верную службу, стремился к справедливости (в своем понимании этого слова, конечно), искренне заботился об устроении России… Покровительствовал Гоголю, Пушкину. Нередко проявлял неплохое чувство юмора и самоиронии при рассмотрении тех или иных текущих дел. А способность к самоиронии — всегда свойство хорошего ума.[341] Потому я и подчеркивал в первой книге «Мифов о России», что пресловутая чрезмерная жестокость, тупость и необразованность Николая Павловича — ложь и постыдный миф.
Правда в том, что он был глубоко убежден: России нужно любой ценой избежать ужасов революции и что управлять в ней можно только суровостью и строгостью.
Беда Николая в другом. Не в том, что «120 человек в Сибирь послал и пятерых повесил». Не в том, что, «верный союзническому долгу», помог Австрии подавить венгерское восстание 1848 года, заслужив прозвище «жандарма Европы». После чего наивно ждал от Австрии «ответной помощи» в Крымской войне. И не в том, что проявлял удивительную дипломатическую близорукость, не подав руки дружбы бедному лондонскому эмигранту Луи Наполеону, вскоре ставшему императором Франции Наполеоном III, когда последний так отчаянно умолял его о поддержке.[342]
Истинная ошибка Николая — в безрассудном строительстве своей бюрократической «вертикали власти».
Вообще, для понимания, почему не удачно в целом правление Николая I, бессмысленно выяснять, был он «плохой» или «хороший».
Надо выделить главное. Николай чрезвычайно усилил принцип бюрократии в ущерб остальным формам управления Россией.
Даже самые лучшие дела в период его правления, деятельность Комиссий по крестьянскому вопросу, вершились чисто бюрократическим путем, через собрания высших чиновников.
Аристократия? Николай последовательно ограничивал дворянское самоуправление, еще последовательнее наступал на наследственные права дворян. Ему была крайне неприятна всякая независимость любых людей от монаршей воли.
Представительная демократия? Николаю и в голову не приходило собрать даже самое незначительное собрание по типу Комиссии своей бабки Екатерины.
Бюрократия при Николае постоянно наступала и на местное самоуправление, и на корпоративное самоуправление дворян и городов. В результате получилось то, что и должно было: исчезал или не получал прав действовать класс людей самостоятельных, убежденных, активных. На смену им приходили чиновники: послушные, но равнодушные и ни за что не отвечающие.
Это касается и снабжения армии в ходе Крымской войны. Широко известно, в каких невероятных масштабах воровали интенданты и поставщики. На поставках в русскую армию в эти годы делались состояния.[343]
А чему удивляться? Всеми вопросами организации и снабжения армии стали заведовать чиновники, то есть люди, которые считали не свои деньги, и даже не общественные, а государственные. Деньги в принципе чужие, и к тому же большие, которые великий соблазн был прикарманить под шумок артиллерийской канонады.
