Владимир Бушин - Эоловы арфы
- Когда?
- Завтра пойду в Британский музей и занесу.
- Нет, Мавр, это надо сделать сегодня.
- Хорошо. Вот уложу тебя спать и схожу.
- Нет, ты иди сейчас.
Марксу ничего не оставалось, как одеться и, попросив Женни уложить Тусси побыстрее в кровать, пойти на улицу.
Девочка хотела непременно дождаться возвращения отца, но борьба со сном в таком положении, когда твоя голова лежит на подушке, оказалась ей не по силам - она тотчас уснула.
Утром прямо с кровати, в ночной рубашке, Тусси кинулась в кабинет отца.
- Ну как, Мавр? - крикнула она, распахивая дверь.
- Все в порядке.
- Отправил?
- Конечно.
- И оно уже пошло?
- Разумеется.
- А когда Линкольн получит его?
- Трудно сказать... Ты же видишь - война! Доставка почты может быть задержана. Но я думаю, что Линкольн уделяет достаточное внимание почте, ведь он сам в молодости был почтовым служащим и понимает значение ее работы.
Узнав, что Линкольн работал на почте, Тусси успокоилась - как письмо могло не дойти до человека, который сам занимался письмами!
С этого дня вся жизнь Тусси превратилась в ожидание ответа от президента. Каждый раз, когда Маркс писал письмо Энгельсу, она требовала, чтобы отец справлялся у своего друга, не получил ли тот вызова из Вашингтона. Но время шло, а вызова не было и не было ответа.
- Что бы это значило, Мавр? - тревожно спрашивала Тусси. - Уж не перехватили ли мое письмо южане?
- Конечно, такая возможность не исключена, - разводил руками отец, но все-таки, думаю, она маловероятна. Скорее всего, Линкольн принял во внимание твои советы, а ответить тебе просто некогда. У него же столько дел! Должно быть, он занят подготовкой наступления.
Тусси такое объяснение не удовлетворяло. Она понимала: занят, но ведь ее письмо было государственной важности. Однажды, услышав разговор взрослых об агентах южан в Северных штатах - их называли "медноголовые змеи", - девочка подумала: а не засели ли эти "змеи" и на здешней почте? И не перехватили ли они ее письмо?! Она даже похолодела от предположения о таком коварстве.
Вечером Тусси поделилась сомнениями с отцом.
- Это невозможно, - категорически заявил Мавр. - Там сидит такой милый почтенный старичок, что заподозрить его ни в чем нельзя.
- Какой ты наивный человек! - горячо возразила девочка. - Он же может притвориться! Ты сам читал нам в газете, как шпионы южан действуют в Северных штатах... Я тебя очень прошу, завтра, когда Лаура пойдет провожать тебя в библиотеку, пожалуйста, возьмите меня с собой и давайте зайдем на почту. Я должна видеть этого старичка сама.
На другой день после завтрака Мавр и Лаура повели Тусси на ту почту, с которой обычно отправлялись письма Энгельсу и вся другая корреспонденция. Тусси страшно волновалась, она была убеждена, что тотчас увидит двойную игру старичка и гневно крикнет ему: "Вы шпион!" На ее крик прибежит полицейский, шпиона схватят, а через несколько дней она получит телеграмму: "Благодарю за помощь. Вы доказали свою преданность нашему делу. Срочно выезжайте вместе с дядей Фредом. Жду. Президент Северо-Американских Соединенных Штатов Авраам Линкольн. Вашингтон, Белый дом".
Когда вошли в помещение почты, Тусси была ни жива ни мертва от волнения.
- Доброе утро, господин Вуд! - приветствовали старичка за барьером Мавр и Лаура.
Тот любезно ответил на приветствие и спросил, глядя на Тусси:
- А кто эта маленькая леди?
- Это моя дочь Тусси, - сказал Маркс. - Она хотела бы с вами познакомиться.
"Ах, что он делает! - ужаснулась Тусси. - Ведь надо же, чтобы никто здесь не знал, кто я!" Старичок, конечно же, был подозрительный. Усы у него наверняка приклеенные, а на голове парик... Но вот он уже вышел из-за барьера и, наклонившись, протянул руку:
- Роберт Вуд, начальник почты.
"Роберт? - пронеслось в мозгу Тусси. - Какой негодяй! Он так уверен в своей безнаказанности, что даже не боится называть себя именем командующего войсками южан - генерала Ли!.. Ну что ж, раз Мавр испортил мне мой план, будем действовать иначе. Посмотрим, как он встретит это!" Пытливо, не мигая, глядя в глаза почтмейстеру, Тусси протянула ему руку и отчетливо, громко произнесла:
- Элеонора Маркс, друг Авраама Линкольна!
Она ожидала увидеть в глазах чиновника смятение, страх, мольбу о пощаде и уже приготовилась крикнуть ему в лицо: "Как вы смели перехватить мое письмо? Шпион! Рабовладелец! Змея!" Но почтмейстер, потряхивая ее влажную и ледяную от волнения ручонку в своей сухой теплой ладони, тихо засмеялся и переспросил:
- Друг Линкольна?
- Да, сэр! - все еще надеясь, что шпион вот-вот не выдержит, продолжала наступать Тусси. - Я и дядя Фред ждем его вызова. В любой день мы можем отбыть в Вашингтон.
- Вот как! - продолжая спокойно и ласково улыбаться, воскликнул тот, кто называл себя Робертом Вудом. - Очень интересно, очень!
"Крепкий орешек!" - подумала Тусси и решилась на последний, отчаянный выпад. Все так же пронизывающе глядя в глаза почтмейстеру, она медленно и многозначительно спросила:
- А разве вы, господин Вуд, всего этого не знали?
Как показалось Тусси, что-то изобличающее метнулось было в глазах Вуда, но он тотчас овладел собой и как ни в чем не бывало с удивлением сказал:
- Но откуда же мне все это знать! Доктор Маркс и твои сестры, правда, часто заходят к нам, но они, к сожалению, ничего мне не рассказывали.
Наклеивая марки на конверты, Мавр и Лаура искоса наблюдали всю эту сцену и, в отличие от господина Вуда понимая ее скрытый смысл, едва удерживались, чтобы не прыснуть от смеха.
- А больше вам неоткуда было узнать? - никак не хотела смириться со своим поражением Тусси.
- Решительно неоткуда! - пожал плечами почтмейстер. - Ведь в газетах, кажется, об этом не писали?
- В газетах-то не писали, - с таинственным нажимом на первые слова сказала Тусси, - но могли писать кое-где еще...
Маркс понял, что если Тусси тотчас не увести, то она вот-вот все-таки выпалит, что почтмейстер шпион и что он перехватил ее письмо. Быстро сдав конверты, он распрощался и поторопил обеих дочерей на улицу. Но в дверях Тусси остановилась и, обернувшись, спросила старичка:
- Господин Вуд, а вы знаете, что Авраам Линкольн тоже служил на почте? - она поняла, что игра проиграна, и это было последней попыткой смутить шпиона.
Но шпион выдержал и этот удар.
- Да! - воскликнул он радостно. - Об этом знают все почтовики Лондона, и мы очень гордимся... Доктор Маркс, какая у вас замечательная, образованная дочь!
...На улице Мавр и Лаура не удержались. Они хохотали так весело и дружно, что прохожие останавливались и смотрели на них. Но Тусси не разделила веселости отца и сестры, она была уверена, что стояла сейчас лицом к лицу с коварным агентом южан. Она сказала, что напишет письмо Линкольну, и потребовала от Мавра, чтобы он отправил это письмо с другого почтового отделения. Мавр твердо обещал так и сделать. Он только заметил, что она не имела права называть себя другом Линкольна.
- Конечно, - признала Тусси, - но это была военная хитрость.
Новое письмо было, по существу, повторением первого, только в конце Тусси сделала приписку: "Если бы вы знали, господин президент, в каких трудных условиях нам приходится жить. На каждом шагу нас преследуют медноголовые змеи. Одна из них, пробравшаяся под видом чиновника на нашу почту, даже перехватила мое письмо к вам. Вероятно, оно уже переслано генералу Ли. Учтите это".
Прочитав приписку, Мавр сказал:
- Тусси, пожалуй, тут преувеличение...
- Никакого преувеличения! - решительно заявила девочка. - Никакого! Отправь, пожалуйста, письмо в таком виде.
Между тем вести с фронтов приходили нерадостные. Северяне, правда, сколотили довольно большую армию, в 600 тысяч человек, предприняли наступление и на Западном и Южном театрах военных действий заняли несколько городов. Но это были второстепенные участки; на главном же театре, в Виргинии, успех сопутствовал южанам. Попытка Мак-Клеллана значительно превосходящими силами (185 тысяч штыков) разбить армию южан (115 тысяч), укрепившуюся на реке Потомак, и с севера овладеть их главным городом Ричмондом провалилась. Вслед за этим в боях 26 июня - 2 июля 1862 года южане нанесли поражение армии северян на Йоркском полуострове, преследуя их, Роберт Ли продвигался к Вашингтону. В сентябре на реке Антьетам северянам было нанесено столь же тяжелое поражение.
В декабре 1862 года и в мае 1863-го северян постигли новые неудачи еще в двух крупных сражениях.
Кажется, единственная отрадная весть, которая за все эти долгие месяцы пришла из Америки, была весть о смещении Мак-Клеллана и замене его генералом Галлеком. В огромном Лондоне больше всех этому радовалась, бесспорно, Тусси. Для нее смещение Мак-Клеллана было доказательством того, что Линкольн получил наконец ее письмо и послушался ее совета.
- Но почему он не назначил на его место дядю Фреда? - спросила она Мавра, несколько придя в себя после приступа буйной радости.
