Михал Тымовский - История Польши
В целом, однако, внутриполитические проблемы, вставшие перед молодым польским государством, не были столь опасными, как внешнеполитические. Но в совокупности они осложняли судьбу Польши и предвещали серьезные трудности в будущем. В эйфории первых лет Второй Речи Посполитой{139} этому мало кто придавал значение, за исключением людей с развитым политическим сознанием.
Глава XVII
ПЕРИОД НЕЗАВИСИМОСТИ
С принятием Конституции и установлением границ Польша оказалась в состоянии иллюзорной стабильности. Смена правительств, отсутствие долговременного парламентского большинства, а также доведенная до крайности многопартийность — все эти черты политической системы отличали не только Польшу, но и многие другие государства Европы межвоенного периода. К началу 20-х годов XX в. Польша столкнулась с рядом кризисных явлений, усугублявшихся наследием прошлого — региональной разобщенностью страны. Лишенная в течение столетия собственной государственности, она не имела опыта парламентаризма XIX столетия; кроме того, ситуацию осложняли конфликты с национальными меньшинствами. Все это не способствовало стабилизации. Практически сразу после возникновения молодой польской республики появились и первые признаки внешней угрозы: соглашение между бывшими противниками и соперниками — Германией и Советской Россией, заключенное в апреле 1922 г. в Рапалло, давало повод для беспокойства. Однако вопреки опасениям Польши до политического сближения двух государств дело не дошло, хотя договоренность о двустороннем военном сотрудничестве была достигнута.
Внутриполитические противоречия в Польше начиная с 1921 г. все более обострялись. Это было вызвано тем, что многие спорные вопросы в первые годы после создания государства отодвинулись на второй план, теперь же они вновь оказались в центре внимания. Национал-демократы не опасались больше возможной революции и настойчиво стремились захватить власть. Находясь под влиянием лидера их фракции в сейме — Станислава Грабского, они предполагали, что новые выборы и союз с другими партийными группами обеспечат им парламентское большинство. В действительности это было маловероятно в государстве, где каждый третий гражданин не был поляком и поэтому не разделял идей эндековского национализма. В первую очередь, национал-демократы боролись против Пилсудского, что, препятствовало сплочению вокруг маршала хотя бы тех, кто уважал личные заслуги и особый статус Пилсудского как верховного главы государства.
В ноябре 1922 г. прошли выборы в сейм и сенат. Эндеки, возглавившие партийную коалицию, получили 38 % мандатов, но их попытки приобрести большее число союзников вначале оказались безуспешными. Президентом стал кандидат от левых людовцев из партии «Освобождение» Габриель Нарутович, поддержанный другими левыми партиями, центристами и представителями национальных меньшинств. Через неделю после выборов, 16 декабря 1922 г., Нарутовича застрелил фанатик правого толка Элигиуш Невядомский. Моральная ответственность за это преступление лежала на эндеках, которые в своей пропаганде грубо оскорбляли Нарутовича и не брезговали лживыми обвинениями. Покушение, однако, не вписывалось в планы создания правоцентристского большинства в сейме. Напротив, это изолировало эндеков от центристов, голосовавших за Нарутовича.
Смерть Нарутовича отразилась на польской политической жизни, оставив ощущение враждебности и нетерпимости. Последовавшие изменения оказались кратковременными. Премьер-министром стал генерал Владислав Сикорский, новым президентом избрали Станислава Войцеховского, которого поддерживал Пилсудский. Поскольку сеймовое большинство, вставшее на сторону Сикорского и Войцеховского, было временным — ведь в него входили представители национальных меньшинств, — быстро начались поиски новой коалиции, созданной на основе соглашения между польскими партиями. Людовцы из партии «Пяст» заключили 17 мая 1923 г. договор с эндеками, а также с их более слабыми союзниками. Этот так называемый «Ланцкоронский пакт»{140} (подписанный в Варшаве) предусматривал ограничение прав национальных меньшинств в экономике, образовании и политической жизни. Он предусматривал также реализацию аграрной реформы, хотя и не столь радикальную, как в законе 1920 г. (все еще остававшемся на бумаге). Через несколько дней новая коалиция свергла правительство Сикорского и назначила новое — во главе с премьером Витосом.
В стране складывалась весьма неблагоприятная ситуация. Уже перед приходом к власти нового правительства темпы инфляции резко возросли. Чтобы ее сдержать, необходимо было ввести в действие стабилизационные меры, которые бы затрагивали интересы всех слоев без исключения, даже тех, которых кризис почти не коснулся. Такие действия предлагал предпринять министр финансов Владислав Грабский, подавший в отставку, когда правительство отказалось принять его программу. Правоцентристскую коалицию его проект не устраивал, поскольку ущемлял интересы ее электората. В первую очередь, инфляция ударила по карману наемных рабочих. С октября 1923 г. начались забастовки. ППС и профсоюзы обещали провести 5 ноября всеобщую стачку. Правительство в ответ ввело чрезвычайное положение.{141} В Кракове, Тарнове и Бориславе произошли столкновения рабочих с войсками и полицией; было много жертв с обеих сторон. Впрочем, гражданской войны не хотели ни социалисты, ни правительство. Тогда удалось найти компромиссное решение: были отменены и всеобщая забастовка, и военно-полевые суды. Правительство Витоса продержалось недолго. Часть депутатов партии «Пяст» выступила с протестом против очередного ограничения аграрной реформы и вышла из партии. Так непопулярная коалиция, утратив сеймовое большинство, потеряла власть, расплачиваясь за пролитую кровь, инфляцию и хаос в экономике.
Несмотря на неблагоприятную ситуацию, крупнейшие политические партии проявили благоразумие. Девятнадцатого декабря 1923 г. было создано «внепартийное» правительство Владислава Грабского, которое своей главной целью ставило оздоровление экономики. Почти два года Грабскому удавалось лавировать между правыми и левыми, добиваясь их поддержки или, по крайней мере, нейтралитета. Он получил полномочия, дававшие ему право стабилизировать валюту. Для этой цели Грабский решился на повышение налогов для всех социальных групп, но более всего для самых зажиточных слоев населения. Уже через несколько месяцев ему удалось заменить польскую марку злотым, который стал стабильной, свободно конвертируемой денежной единицей, обеспеченной золотым и валютным запасом.
Постепенно, однако, положение правительства ухудшалось. Причиной тому стал конфликт с Пилсудским. С 1923 г. он отошел от официальной политической жизни и поселился в Сулеювке под Варшавой, но по-прежнему продолжал оказывать значительное влияние на деятельность отдельных партий и на многих генералов и офицеров. Поначалу в отношении правительства Пилсудский занял выжидательную позицию, даже когда министром военных дел стал его давний конкурент генерал Сикорский. Но уже в 1925 г. он публично подверг резкой критике деятельность последнего.
Экономические трудности также не способствовали укреплению авторитета правительства, удар по которому был нанесен падением курса злотого в июле 1925 г., — ведь именно на валютной стабилизации держалась популярность Грабского. Начавшаяся вторая волна инфляции по сравнению с первой была малоощутимой, но попытка справиться с ней выявляла все новые признаки кризиса. Производство снижалось, росла безработица. В связи с ослаблением злотого и ростом недоверия со стороны крупного капитала Грабский в ноябре подал в отставку.
Правление кабинета Грабского было самым продолжительным из всех до мая 1926 г., а его достижения — наиболее существенными. Наряду с мерами по стабилизации злотого был принят новый закон об аграрной реформе, более умеренной, чем закон 1920 г., но с реальной возможностью претворения в жизнь. Окончательный вариант закона после поправок сената был принят уже после отставки Грабского, в декабре 1925 г. Ранее, в феврале того же года, был подписан конкордат, регулировавший отношения с католической церковью. Католицизм играл весьма существенную роль в польской общественной жизни, особенно на селе. Но католическое вероисповедание и его традиции не оказывали непосредственного воздействия на тенденции политического развития. Хотя большая часть духовенства симпатизировала, скорее, правым националистам, в деревне явную конкуренцию национал-демократам составляли людовцы. Несмотря на их отрицательное отношение к участию католической церкви в политической борьбе, им удавалось добиться в этой среде успеха.
Однако решения, касавшиеся национальных меньшинств, не принесли желаемого результата: законы, определявшие права украинцев и белорусов, были восприняты теми как весьма ограниченные, соглашение же с представителями еврейского меньшинства носило неформальный характер, поэтому вскоре правительство сочло, что соглашение его ни к чему не обязывает.
